Футбольный «Спартак» потратил на агентов $11,5 миллионов. В хоккее они управляют целыми клубами, но те им не платят

Кажется, что спор на тему «агенты — это добро или зло?» не прекратится никогда. Не важна страна или вид спорта, эта дискуссия вечная и универсальная. Очередной виток она получила после того, как комиссия РФС по работе с посредниками опубликовала суммы, которые клубы выплатили агентам за 2019 год. Лидером среди команд РПЛ стал «Спартак», раскошелившийся на 11,6 миллионов евро. Эта информация в очередной раз взбудоражила наших футбольных коллег. Одни считают, что агенты (они же посредники) паразитируют на спорте, незаслуженно забирая государственные деньги, попутно запудривая мозги игрокам. Якобы российские футболисты не уезжают в Европу именно по указке своих покровителей. Другое мнение сводится к тому, что агенты — неотъемлемая часть спортивного бизнеса, некие проводники в мир большого бизнеса для юридически неграмотных пацанов. Занятно, что если в российском футболе агентов обвиняют в излишней оседлости игроков, то в нашем хоккее все с точностью до наоборот. Считается, что именно агенты подбивают молодежь толпами уезжать в Северную Америку, где многие гробят карьеры на самом взлете. ФХР, пытаясь остановить отток игроков за океан, даже устроила собственное лицензирование агентов. Вне закона сразу стали Дэн Мильштейн, Марк Гандлер и другие акулы рынка, работающие исключительно на экспорт. В действительности же, остаться или уехать из страны — желание, прежде всего, игрока. Это касается как футбола, так и хоккея. Истории про запудренные мозги и обещанные золотые горы где-то там за бугром редко имеют что-то общее с реальностью. Чаще всего агенты просто находят подходящую команду в том чемпионате, который обозначил клиент, после чего договариваются об условиях. Последние слово всегда остается за игроком или его родителями, если говорить о вчерашних школьниках. Так сколько же в хоккее клубы отстегивают агентам? Формально — 0 рублей. Сама по себе система взаимодействия игроков, агентов и клубов в КХЛ значительно отличается от той, что принята в футболе. Связано это, прежде всего, с системой трансферов. В хоккее практических нет прямых покупок игроков. Если доллары и евро где-то фигурируют, то только в качестве денежной компенсации при обмене. А если сделка проходит по схеме «игрок-игрок», то никаких агентских выплат со стороны клуба не может быть даже теоретически. С кого агенты зарабатывают, так это непосредственно с хоккеистов. Комиссия в среднем составляет 5% от контракта. Впрочем, если клубы не платят агентам — это не значит, что они никак от них не зависят. Порой агенты в КХЛ комплектуют целые команды, являясь теневыми генменеджерами. Последний яркий пример — «Трактор», где вице-президент по хоккейным операциям Олег Усачев тесно связан с компанией «Winners» и ее основателем Юрием Николаевым. Последний, будучи самым влиятельным хоккейным агентом в стране, привел в Челябинск «своего» тренера в лице Петериса Скудры, а количество клиентов «Winners» в команде достигло 14 человек. Да, не всех их курировал непосредственно Николаев, кто-то являлся клиентами его компаньонов Александра Черных или Евгения Варламова. Но все и так все понимают. Резонанс челябинская история вызвала, прежде всего, из-за провальных результатов «Трактора». Проблема была в том, что Николаев, который в разное время представлял интересы Александра Радулова, Алексея Морозова и Ильи Ковальчука, свозил в Челябинск далеко не самые ценные свои активы. Ветераны, дебоширы и просто мало востребованные игроки — вот то, что доставалось «Трактору» по остаточному принципу. От того уральцы и провели почти весь прошлый сезон на дне турнирной таблицы. Когда все хорошо, то ни журналистов, ни тем более болельщиков не волнует, кто чей агент. Когда скромный «Адмирал» с самым низким бюджетом среди российских клубов два года подряд выходил в плей-офф, о влиянии Шуми Бабаева на руководство клуба почти никто не говорил. А ведь он ездил с командой на выезды, плотно общался с генменеджером «моряков» Ильдаром Мухометовым и почти полностью комплектовал дальневосточников своими клиентами. По сути, это была агентская «грядка», где Бабаев выращивал игроков, набивая им цену. Спустя годы лидер того «Адмирала» Владимир Ткачев стал главной звездой СКА. Не оставались в накладе и болельщики, перед глазами у которых была молодая голодная команда. Теперь во Владивостоке не осталось ни хоккея, ни футбола. И виноваты в этом точно не агенты. Мало кого смущало и то, что долгие годы в «Ак Барсе» работал самый настоящий семейный подряд. Пока казанцы выигрывали кубки, о родственных связях Зинэтулы Билялетдинова и Станислава Романова говорили шепотом. Но при первых же проблемах главному тренеру во весь голос напомнили, что добрый десяток его подопечных платят агентские его зятю. Год назад, сразу после ухода Билялетдинова из клуба, руководство «Ак Барса» устроило тотальную чистку состава. От былого влияния Романова ничего не осталось. Почти сразу опытный агент переключился на «Северсталь», где на должности генерального менеджера трудился его помощник Михаил Щедрин. По стечению обстоятельств скромный череповецкий клуб заплатил десятки миллионов рублей за переход клиентов Романова Владислава Подъяпольского и Владислава Провольнева. И это только самые показательные примеры. Николаев долгие годы наполняет своими клиентами «Динамо» и «Спартак». Причем некоторые его игроки курсируют между этими клубами туда-обратно. Бабаев был агентом не только почти всех лидеров, но и главного тренера «Сибири» Андрея Скабелки, когда новосибирцы в 2015 году добрались до финала конференции. К слову, в своем положении о лицензировании ФХР попыталась ограничить количество игроков одного агента в команде, если он уже представляет интересы тренера. Однако этот пункт довольно легко обходится, если не вести дела тренера официально, а содействовать его трудоустройству как бы неформально. Так поступают почти все агенты, и никто не может оказать на них влияние. Хотя ни для кого не секрет, что Вячеслав Буцаев и Петерис Скудра «николаевские» тренеры, а Андрей Скабелка и Александр Андриевский «бабаевские». Клубы КХЛ напрямую не платят деньги ни агентам, ни посредникам, что в общем-то одно и тоже. Но это не значит, что эти участники хоккейного бизнеса не влияют на трансферы и финансовое состояние клубов. Бывает так, что клиенты агента, которому подконтролен клуб, идут на уступки. Например, когда тренеру, чьи интересы представляет тот же агент, нужно срочно выбираться из сложного турнирного положения. Это своего рода скорая хоккейная помощь. Известны случаи, когда хоккеист не подавал на расторжение контракта даже после двух месяцев задержки зарплаты, хотя имел на это полное право. А все потому, что и агент игрока, и генеральный менеджер клуба преследуют одни и те же интересы. Еще проще, когда агент де-факто и есть генеральный менеджер. Но реалии российского хоккея таковы, что скидки от агентов лояльным менеджерам — это скорее исключение. Куда чаще монополизированный клуб отличается «перегретыми» зарплатами. Такая ситуация в последние годы сложилась в Хабаровске, где легионеры не просто чехи, а исключительно клиенты Роберта Шпаленки. И зарабатывают они по 40-50 миллионов, что много даже с учетом дальневосточной надбавки. Вряд ли зарплаты Марека Лангхаммера или Михала Йордана кто-то кроме вице-президента «Амура» Александра Филиппенко назовет рыночными. Сколько денег господин Шпаленка вывез из далекого Хабаровска за счет того, что его старый добрый знакомый переплатил его же клиентам? Эти цифры, в отличие от миллионов «Спартака», выплаченных посредникам, так и останутся в тени.