Майгуров: Союзу биатлонистов России золотой дождь на голову не сыпется

Кандидат в президенты Союза биатлонистов России (СБР) Виктор Майгуров в беседе с NEWS.ru рассказал об отношениях с руководством Международного союза биатлонистов (IBU), поддержке лидера российской команды Александра Логинова, а также первом действии в новой должности в случае победы на выборах, которые состоятся на внеочередной конференции СБР 11 июля в подмосковных Химках. — В СБР вы два года отвечали за международное направление, каких результатов удалось достичь? — В последние два года моя работа была больше связана с деятельностью в рабочей группе СБР-IBU по реализации критериев, которые нам выставил IBU для восстановления полноправного членства в организации. В ноябре 2018 года эти 12 критериев нам были озвучены, на сегодняшний день, на мой взгляд, большинство из них выполнено, осталось пара критериев переходящих, которые будут постоянно — это реализация антидопинговой программы, стратегии, проведение семинаров. И еще два критерия — это финансовая компенсация расходов IBU, которые они потратили на проведение расследования, и статус РУСАДА в WADA. Первый от нас зависит, а второй — никак. Если РУСАДА сохранит свой статус полноправного членства в WADA, то, погасив свой долг, мы можем спокойно выходить на конгресс IBU, чтобы восстановить своё членство. Но так как рассмотрение этого вопроса отложено на ноябрь, то скорее всего на предстоящем конгрессе IBU мы вряд ли выйдем в этом направлении. А так я практически в каждодневной переписке с IBU. К сожалению, в этом сезоне у нас есть неоплаченные счета за проживание команды, за перемещения в Европе. Они в большей степени связаны с работой финансового отдела нашей организации: не из-за того, что в Минспорте нет денег, там всё нормально, а именно из-за технических сложностей и некоторой некомпетентностью, чем я сейчас тоже занимаюсь, чтобы этот вопрос закрыть. Мне стыдно за организацию, что при наличии финансирования со стороны Минспорта и ЦСП у нас такие неоплаченные счета. Никогда такого не было, и я лично этим вопросом занимаюсь. — Какие у вас отношения с президентом IBU Олле Далином? — Мы в профессионально-дружеских отношениях, потому что мы были вместе четыре года в составе Исполкома IBU. Я со многими из них в прекрасных отношениях, но нужно отдать им должное — они очень корректны. Какая бы дружба ни была, при принятии решений они руководствуются чисто профессиональными признаками и не делают акцент с той или иной стороны. Если ты прав и действуешь в соответствии с Конституцией IBU — окей, если ты в чём-то её нарушаешь, тебя никто не будет поддерживать и подставляться. Там никто ни на что закрывать глаза не будет. И со многими другими членами Исполкома IBU и сотрудниками офиса организации я в прекрасных отношениях: всегда можно снять трубку, позвонить и задать тот или иной вопрос. — По теме выдвижения в президенты СБР вы общались с Даллином? — Нет, по этому поводу я не общался, но они за этим следят. И как все большие начальники выдерживают определённый паритет — принцип невмешательства в дела национальных федераций. Я думаю, это правильно. — Но вы лично чувствуете какую-то поддержку с той стороны? — По крайней мене, какого-то неприятия я точно не чувствую. Знаю, что они за этим следят, для них это тоже важно. Они же видят, какое общение идёт между двумя организациями: пишут письмо в адрес президента, оттуда тишина. Я со своей стороны стараюсь им отвечать, сохранять эту переписку. Но они видят, как это было два года назад, какой раньше был активный диалог по всем вопросам, и как это идёт в последнее время. Я думаю, нынешнему президенту просто не хватает на всё это времени в связи с занятостью в Госдуме и так далее. Тот же министр спорта Олег Матыцин сказал, что, на его взгляд, президент федерации должен заниматься этой работой 24 часа в сутки, для него это должна быть основная работа. И я с этим согласен: я говорил об этом два года назад на конференции, когда заявлял, что готов заниматься этим 24/7, и сейчас это повторяю. — Как вы участвовали в разрешении скандальной ситуации с Александром Логиновым во время чемпионата мира? — На этом чемпионате мира я был туристом, не в составе официальной делегации. Но, естественно, узнал об этом одним из первых, и мы сразу проинформировали все наши российские структуры, чтобы как можно быстрее МИД подключился. И после этого на уровне юристов мы проводили консультации, помогали Александру составлять те или иные обращения — в полицию и СМИ. Помогали всё разрулить, потому что это огромный стресс для спортсмена, когда это происходит в рамках чемпионата мира. И нужно отдать ему должное, что у него хватило мужества со всем этим справиться и продолжить заниматься биатлоном. — Вы говорите «мы», значит, вы не лично, а в составе СБР в этом участвовали? — Нет, именно лично. Мы и сейчас с Александром постоянно на связи, он вчера мне звонил, спрашивал, как ситуация, чем может помочь. Я говорю, что всё нормально, надеюсь на адекватность делегатов, которые должны сделать выводы по прошествии двух лет: что им было заявлено и что они получили в свой адрес за эти годы. Для меня не сама цель стать президентом Союза биатлонистов России. К этому меня даже больше сподвигли сегодняшние члены правления, которые предложили возглавить организацию и пойти на выборы. Изначально были и другие кандидаты на должность президента СБР, но они не стали себя заявлять. Ситуация непростая, организация в минусе по текущим делам, по долгам иностранным партнёрам, IBU. Тут золотой дождь на голову не сыпется. — Вы сказали, что Логинов предлагал свою помощь, а чем именно он может помочь? — Ну, не знаю, он просто спрашивает: «Чем-то надо помочь?». Я говорю: «Саша, ты сам всё знаешь, если хочешь, можешь у себя в Instagram какой-то пост выложить, смотри сам». Сказал, что-то напишет. — Значит, он активно вас поддерживает? — Да. Потому что он постоянно консультируется со мной по тем или иным вопросам: и в плане спонсоров, и в плане партнёров. Я ему не навязываюсь, но мы дружим, регулярно общаемся по профессиональным вопросам, связанным с биатлоном. Я ему помогаю по вопросам IBU или СБР, он спрашивает, к кому можно обратиться по тем или иным проблемам. Я говорю: «Сложно сказать, как кому можно обратиться в СБР по этим вопросам: у нас есть президент, исполнительный директор, ещё кто-то». Он говорит: «Ну да, один говорит одно, второй — другое». Конечно, для всех спортсменов, да и тренеров, это напряжённая ситуация, когда такая хаотичность в управлении, они это чувствуют. Вопросы не решаются, Алексей Викторович Нуждов или Сергей Валентинович Голиков своими личными деньгами затыкают те или иные бюджетные дыры — это же ненормально. Когда есть долги по зарплате, когда сотрудники по пять или шесть месяцев не получают деньги, я считаю, это тоже ненормально. — Вы называете Нуждова одним из главных людей в своей команде. Вас не смущает тот факт, что изначально он был на стороне Владимира Драчёва, а через год с небольшим отвернулся от него? — Нет, не смущает. Он мне прямо сказал, что сделал ошибку, когда поддержал Владимира Петровича. Он учитывал его биографию: глава района, депутат Госдумы, хороший спортсмен — совокупность этих факторов была приоритетна при выборе, за кого голосовать. Сейчас он прямо говорит, что совершил ошибку, поэтому готов поддержать меня дальше. Я общаюсь с людьми до того момента, пока они меня не обманули. В данном случае у нас открытое общение, мы разговариваем по всем вопросам. Ни у кого из нынешних членов правления ещё в апреле не было мыслей о созыве внеочередной конференции, просто уже совокупность факторов, как снежный шар, накапливалась, и мы пришли к коллапсу. Диалога никакого не было, хотя мы напрямую говорили: «Владимир Петрович, если мы так и дальше будем, то это может привести только к одному». — По поводу главного тренера сборной России — с большой вероятностью это будет Валерий Польховский? — Мы не отступаем от своего решения, потому что мы его для себя приняли, определили и будем дальше его поддерживать, если я возглавлю федерацию. Я считаю Польховского профессионалом в своём деле, на сегодняшний день у нас их, я не знаю, раз, два три... Я с большим уважением отношусь к Анатолию Николаевичу Хованцеву, он был одним из моих первых тренеров. Но, к сожалению, те надежды, которые мы на него возлагали, и задачи, которые ставили для именно руководства всех команд, он не реализовал. Он в большей степени занимался мужской командой. Не знаю, в силу каких причин... Мы ему открыто говори, что нужно, но он концентрировался только на одном. Для главного тренера задача не только тренировать и присутствовать на каждой тренировке, он должен осуществлять коммуникацию всех команд: мужской, женской, команд А, Б, смотреть, что делают юниоры, в сторону юношей заглядывать. Это большая работа, в моё время были такие. Например, Геннадий Михайлович Раменский был отличным главным тренером, который создавал атмосферу в команде, всегда мог устроить какой-то праздник, разрядку для команды. Но и в то же время, взаимодействовал со всеми спонсорами, сервисными компаниями — вот задача главного тренера. Нужно коммуницировать и с врачами, массажистами, осуществлять всю логистику команды. — Какие у вас отношения с ветеранами биатлона, которые сейчас также имеют свою активную позицию? — Мы в хороших отношениях. Не часто встречаемся, конечно, может, три-четыре раза в году. Но нужно отдать им должное, Александру Васильевичу Привалову уже 85 лет. С Виктором Фёдоровичем Маматовым видимся меньше, но это связано с возрастом, уже непросто передвигаться. Также есть общение, хоть и нерегулярное, с Анатолием Николаевичем Алябьевым, Александром Матвеевичем Елизаровым. Они мне звонят, я у них периодически могу что-то спросить. Я уважаю всех наших ветеранов и вообще всех спортсменов, для меня нет врагов в биатлоне, абсолютно. — А они оказывают вам какую-либо поддержку? — Ну, со стороны Привалова, Раменского, Маматова, поддержка есть. Они поддерживают те решения, которые мы сегодня приняли. Для меня это очень почётно. С каждым их них я тренировался, как спортсмен. Они меня знаю не с улицы. — Что первое вы сделаете на посту президента СБР? — Соберу команду! Один я никто, только с командой мы можем что-то сделать.