Какой фигуристкой была Этери Тутберидзе. «На каток меня водил папа — только там он мог поспать хотя бы час-полтора»
Красивое грузинское имя Этери во всем мире узнали чуть больше шести лет назад, когда тренер Тутберидзе выводила на сочинский лед 15-летнюю Юлию Липницкую. В командном турнире девочка легко и непринужденно выиграла короткую и произвольную программы. И в одно мгновение стала живым символом домашней Олимпиады. После Сочи-2014 ученицы Тутберидзе не проиграли ни одного важного старта — исполнили мечту маленькой Этери. «Наверное, эта боль — боль личной нереализованности помогает теперь на тренерской работе», — скажет Тутберидзе в одном из редких интервью. Этери Тутберидзе росла в простой советской семье: мама — инженер, папа — литейщик. Она была пятым ребенком. Отец долго сомневался, сможет ли вытянуть пятерых, к тому же после старших дочерей, наконец, родился сын. Но мама настояла на своем. Роды получились тяжелыми, ее жизнь была под угрозой, потому девочку, не задумываясь, назвали Этери — в честь мамы. Через четыре года она впервые вышла на лед. «Мы с мамой водили брата на футбол на Стадион юных пионеров. Там я впервые увидела фигуристов. Мне показалось, что это вовсе и не дети, а сказочные принцессы, снежинки. Я попросила, чтобы она и меня отвела на каток». Мама согласилась не сразу — была уверена, что у младшей дочери нет данных. К тому же давно придумала для нее другое будущее: сначала музыкальная школа, потом — языковая, с углубленным изучением английского и немецкого. По следам старших сестер. Но Этери проявила характер и все же попала на просмотр к тренеру Евгении Зеликовой, жене легендарного Эдуарда Плинера. «На меня надели чужие коньки, и я в ожидании просмотра стала бегать на них вокруг катка, думала, что если научусь здесь, то и на льду проблем не будет, — вспоминала Тутберидзе в интервью Vogue. — Вышла на лед, тут же упала, а тренер отошла к другому бортику и позвала нас всех к себе. Встать я не могла, поэтому по-собачьи очень быстро к ней побежала, поднялась по ее штанине и чувствовала себя победительницей!» Со временем Этери стала одной из лучших в группе и ушла на повышение — к Плинеру. В разное время его ученицами были бронзовый призер Олимпийских игр Кира Иванова, серебряный призер чемпионата мира Анна Кондрашова, олимпийская чемпионка Наталья Бестемьянова. Именно Плинера Тутберидзе считает главным человеком в своей спортивной карьере. «Он был очень строгим, но никогда не кричал. Если требовал, то это не обсуждалось. Помню, как Эдуард Георгиевич просил: «Прыгай и не отводи от меня взгляд». И никто не отводил. Мы просто не могли его ослушаться. Плинер был немногословен, но умел так объяснять, что любой элемент получался легко, без всяких усилий. Другие тренеры подолгу растолковывали, но ты не понимал, как это нужно сделать. Неудачные попытки перерастали в отчаяние, казалось, что жизнь заканчивается, что ничего и никогда не выйдет. И тут приходил Плинер в своих унтах, что-то показывал, шептал, проводил по спине рукавицей, поворачивал твое плечо, и все оказывалось настолько просто и логично, как выдох. Это особый дар». Через пару лет Этери легко исполняла двойной аксель, тройной сальхов и тройной тулуп — приличный набор по тем временам. Выучить новые прыжки не получилось — врачи обнаружили трещину в позвонке. Таблетки и уколы с кальцием сделали свое дело — трещина затянулась, но за время лечения Тутберидзе выросла на 22 сантиметра и поняла, что в одиночном катании ничего не сможет. Так появились танцы. Главным специалистом в этом виде в то время была Татьяна Тарасова. Но Тутберидзе попросилась к ней в самый неподходящий момент. Татьяна Анатольевна была страстно увлечена работой с Мариной Климовой и Сергеем Пономаренко. Готовила их к Олимпийским играм в Альбервиле. Рассчитывать на серьезные результаты Этери не могла. Кроме того, в этот момент начала рушиться система советского спорта. В новой реальности на тренировки и услуги специалистов нужны были большие деньги. Просить их у родителей она не решилась. «Я не могла прийти и сказать, что нужно платить за занятия, — вспоминала Этери Георгиевна в интервью федерации фигурного катания. — Папа с мамой и так всю жизнь работали. Папа пахал в две смены, потому что только так можно было прокормить большую семью. Хватался за любую дополнительную работу. Когда у нас появилась машина, то «колымил» ночами. Мне казалось, что папа никогда не спит. Моя первая тренировка начиналась в 6:30. На каток меня водил папа — только там он мог поспать хотя бы час-полтора. Это был его законный перерыв. После тренировки он отвозил меня домой, а сам весь день мотался». Решение о завершении спортивной карьеры Этери Тутберидзе приняла, когда ей едва исполнилось 20. Из достижений — несколько призовых мест на Кубке СССР. Из предложений по работе — только контракт с «Российским балетом на льду», который собирался на затяжные гастроли по Америке. Родители были категорически против. Но Этери не видела другого выхода. В апреле 1995 года труппа российского балета на льду оказалась в Оклахоме. Фигуристов поселили в одном из приютов «Юношеской христианской ассоциации» (YMCA) на этаже для бездомных. Спали на полу, за едой ходили на службу в местную церковь. Прямо напротив приюта располагалось федеральное здание имени Альфреда Марра. 19 апреля в 9 утра от него остались только обломки. Это был теракт. До событий 11 сентября — крупнейший в истории США: 168 погибших, более 680 раненых, в числе которых оказалась и Этери Ттуберидзе. «В то утро спустилась вниз умыться, посмотрела на часы — 9.04. Взрыв. Страшный грохот. Навалившаяся тяжесть от взрывной волны. Гробовая тишина. И нечеловеческие крики. Не знаю, как очутилась на улице. Одна. Видно, долго выбиралась, стены были разворочены. Всех ребят увезли. Закричали о второй бомбе. Люди побежали, а я так и стояла. Вид у меня был потерянный: в сланцах, с полотенцем, зубной щеткой. Подбежал какой-то пожарник, схватил за руку, потащил за собой. Полдня, как в бреду, я бродила за ним, пока он проверял разрушенные помещения, — рассказывала Тутберидзе. — Всех русских из нашей балетной труппы американцы разобрали по семьям. Нас с партнером Колей Аптером приютил тот пожарник. Как пострадавшим в теракте, каждому выплатили по 1200 долларов. Купили битую машину, пожарник помог ее восстановить, и поехали в Цинциннати». Потом были четыре года гастролей с парковым шоу. Когда ездить по городам совсем надоело, Этери и ее партнер решили тренировать. Работали со всеми — от перспективных детей, у которых было неплохое спортивное будущее, до пенсионеров, для которых каток был просто любимым развлечением. Тутберидзе все чаще стала задумываться о возвращении в Россию. Срывалась в Москву по любому поводу. И в какой-то момент осталась, чтобы начать все с самого начала. По другую сторону бортика. Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене
