Очередь за «Пепси» и лысина Ифтера. Как я ходил на Олимпиаду 40 лет назад

Кусочек московских летних Игр 1980 года глазами обычного советского мальчишки.Воскресенье, 27 июля. Мне 12 лет, и сегодня мы с отцом идем в Лужники. Не на футбол, где я бывал уже бог знает сколько раз – на олимпийскую легкую атлетику.Точнее, не идем - едем. Из своего маленького подмосковного городка, что в 25 километрах от кольцевой. Ехать долго, не меньше двух часов. Сначала минут 20 пешком через поле до железнодорожной станции, потом электричка и душное метро с двумя пересадками. Ко всему этому я давно привык. Особенно в тот год, когда в московских магазинах появились невиданные прежде заграничные чудеса.ОХОТА НА ГАЗИРОВКУВо-первых, жвачка. В пластинках, двух сортов, апельсиновая и клубничная. Правда,выглядела она сильно по-нашему, и с этим продуктом «загнивающего капитализма» я уже был знаком в импортном варианте. Перепадала время от времени пачка-другая от родни, бывавшей за рубежом. Так что тащиться в столицу из-за подобной мелочи нам с друзьями было лениво.Зато газировка –дело другое. «Пепси» с «Фантой» в непривычно маленьких, всего на 0,33, стильно-ракетных бутылках (суровая промышленность СССР с объемами меньше пол-литра дела не имела и дизайном не заморачивалась) сразу стали жутко популярными и на девчонок, которыми мы как раз начинали интересоваться, действовали неотразимо.Стоила такая бутылочка 45 копеек, то есть,совсем недешево. Но ушлых советских пацанов, выросших в условиях тотального дефицита, эта смешная преграда остановить, конечно, не могла. Поднакопив мелочи на пропуске школьных завтраков и других подобных источниках, мы скидывались, загружали в сумки пустую тару (между прочим, 10 коп. за штуку) от прошлой поездки и мчались в Москву - к магазину «Байкал» в начале Ленинского проспекта.Приезжать надо было загодя, если не ошибаюсь, минимум за час до открытия. Чтобы не оказаться в хвосте длиннющей очереди, начинавшей расти у дверей чуть ли не с рассветом, и успеть к прилавку прежде, чем кончится товар. А кончался он быстро, и шансов пролезть вперед «на дурачка»,коли уж опоздал, там было ноль. Советский человек, потративший полдня ради вожделенной покупки, держал очередь насмерть, по-самурайски.Получив искомое и выбравшись из толпы наружу, мы утирали пот, делали по сладостному глотку (не бутылка каждому – упаси бог – только одну по кругу) и, звеня тяжеленными баулами, отправлялись в обратный двухчасовой путь. Совершенно счастливыми: охота удалась!ВОЛШЕБНАЯ БАНКАЕще помню совсем уж диковинную штуку, ненадолго промелькнувшую в олимпийском году, - баночное пиво. Причем советского производства, под названием «Золотое кольцо». Это была такая редкость, что гоняться за ней простым смертным было совершенно бесполезно, хотя я однажды все-таки попробовал. Вкус показался мне манной небесной, и когда волшебная банка опустела, выкидывать ее рука, разумеется, не поднялась. Такие вещи в то время хранили годами.Да, сейчас это кажется смешным. Но те, кто в 80-м еще не родился,должны учитывать одну маленькую деталь: мы были абсолютно уверены, что СССР - это навсегда. И не думали, а знали наверняка: после недолгого олимпийского «изобилия» все быстро вернется к старым очередям- за молоком и хлебом. Скажи тогда кто-нибудь, что всего несколько лет спустя «Пепси» и у нас будут торговать в каждой деревне, а я вместо инженера в подмосковном НИИ стану спортивным журналистом и начну колесить по миру без всяких железных занавесов, это прозвучало бы бредом сумасшедшего или инопланетянина.Но вернемся туда, откуда мы начали. В 27 июля 40-летней давности, на раскаленную от жары арену «Лужников».ЧУДО-БИЛЕТЫБилеты мы, конечно, не купили, поскольку купить их в свободной продаже было нельзя. Они достались отцу «по распределению», то есть, через его завод - и по копеечной цене. Именно так, на манер продуктовых «заказов», распространялась немалая часть мест на трибунах московской Олимпиады.И бог мой, что это были за билеты! Огромные, разноцветные, с водяными знаками! На фоне привычных квиточков мышиной бумаги с корявыми цифрами, вписанными шустрой рукой кассира, так, что не разобрать, эти билеты смотрелись, как иностранные деньги. Даже жалко было отдавать их контролеру на растерзание.Однако пришлось. Места нам-подмосковным достались так себе, на вираже торцевой трибуны. О гигантских плазменных экранах речи в ту пору еще не шло, так что мы со своей «камчатки» толком ничего не видели, и легкоатлеты больше походили на муравьев, копошащихся вдали. Мировой рекорд в беге на 800 метров, установленный в тот вечер Надеждой Олизаренко, я, например, не запомнил вообще.Зато остался в памяти мужской финал на десять километров – видимо, потому, что шел он целые полчаса и его участники пробегали совсем близко аж 25 раз. Включая Энна Селлика, чью фамилию отец и окружающие немедленно принимались скандировать (Эстония-то была еще советской), и легендарного финна Лассе Вирена, 4-кратного олимпийского чемпиона, за которым с придыханием следил я.Селлик в итоге финишировал восьмым. Вирен – пятым. А победил темнокожий коротышка с необычной лысиной, которая простиралась почти до самой макушки, но перед ней вдруг переходила во вполне пышные остатки курчавой шевелюры. Эфиоп Мирус Ифтер легко оторвался от соперников на последних метрах и пересек финишную черту в одиночестве, лениво приподняв вверх одну полусогнутую руку. Через четыре дня он повторит свой успех на дистанции вдвое короче и станет преемником Вирена на троне лучшего стайера планеты.СКВОЗНЯК ДЛЯ КУЛЫЕще помню, как Дайнис Кула с пышно-пшеничными усами и битловскими патлами (кстати, тоже прибалт – только из Латвии) выиграл золото в метании копья. Лет через 20 матерые коллеги-журналисты рассказывали: в тот день перед попытками Кулы подтрибунные ворота стадиона открывали специально - чтобы сквозняк нес подальше его копье. Хотя,не уверен, может,наоборот, закрывали? Шут ее знает, эту копейную аэродинамику. Склероз…На закате все кончилось, и мы, усталые, поехали домой. Остальную Олимпиаду я смотрел по ТВ. Больше всего запомнились поражения наших игровиков: футбольный полуфинал с ГДР, баскетбольный полуфинал с Италией и, конечно, мужской гандбол, где на последней секунде золотого овертайма гениальный крайний Александр Каршакевич бросал в упор и угодил в штангу.Самое смешное, что «живьем» на Олимпийских играх я с тех пор так ни разу и не бывал. Чемпионаты мира, Европы - сколько угодно, навалом из ящика,а это - нет…