Как бойкот Игр в Москве лишил американца Луганиса рекорда всех времён
Бойкот московской Олимпиады спортсменами из США привёл к тому, что в прыжках в воду не удалось установить значимое достижение. Если бы в 1980-м Грег Луганис не был вынужден пропустить Игры, он вполне мог завершить карьеру шестикратным олимпийским чемпионом, ведь на тот момент на международной арене ему не было равных. Добиться такого количества титулов в этом виде спорта не удавалось ещё ни одному спортсмену. Свою большую международную спортивную карьеру Луганис начал в 1976-м — стал вторым в прыжках с 10-метровой вышки на Олимпиаде в Монреале, где мы, собственно, и познакомились. Сейчас уже немногие помнят о том, что 16-летний Грег выступал на тех Играх и на трамплине, но там остался шестым — был слишком хрупок и лёгок, чтобы соперничать со взрослыми мужчинами. Но потом началась уникальная победная серия длиной более чем в десять лет. Американский гений выиграл золото чемпионата мира — 1978 в Западном Берлине, спустя четыре года оформил золотой дубль, став первым на вышке и на трамплине на мировом первенстве — 1982 в Гуаякиле и повторил это достижение в 1986-м в Мадриде. Чемпионаты мира проводились в те времена раз в четыре года, поэтому ценность тех наград сейчас видится совершенно особенной. О спортсменах такого масштаба принято говорить, что они убивают своё поколение соперников, не оставляя им ни единого шанса выиграть. А ведь в 1976-м, проиграв в Монреале легендарному итальянцу Клаусу Дибиаси, Луганис совершенно серьёзно помышлял о том, чтобы убить себя. Его тренер — двукратный олимпийский чемпион в прыжках с вышки Сэмми Ли — готовил парня тогда исключительно к победе и с гордостью любил подчёркивать, что на 10-метровой высоте у его подопечного нет слабых мест. Грег действительно без труда выиграл предварительную серию у Дибиаси, но в финале, где подсчёт баллов начинался с нуля, не справился с нервами — завалил заключительный прыжок. Итальянец, к слову, свою попытку завалил тоже, но, в отличие от дебютанта, у него имелась некая подушка безопасности: во-первых, он был на вышке легендой, во-вторых, уже успел объявить о грядущем завершении карьеры, а в таких случаях судьи частенько бывают чуть более благосклонны к титулованным ветеранам. «Сэмми тогда так ругался, так кричал на меня... Пожалуй, я впервые видел тренера в таком состоянии. Я и сам был полностью раздавлен случившимся. Чувствовал, что подвёл всех сразу: тренера, страну, свою семью, друзей, людей, которые в меня верили... Казался самому себе абсолютно бессмысленным, бесполезным, не заслуживающим внимания и снисхождения существом. Ощущать всё это в 16 лет было настолько невыносимо, что я непрерывно думал о самоубийстве и одно время был очень близок к тому, чтобы эту идею реализовать. Ну а через три с половиной года, когда стало известно, что принято решение о бойкоте московских Игр, я на какое-то время просто потерял рассудок. Был готов на что угодно. Вплоть до смены гражданства», — вспоминал впоследствии Луганис. Идея выступить на Играх за другую страну представлялась Луганису поначалу совершенно реальной: его приёмный отец был по национальности греком и всерьёз обсуждал с сыном вариант выступления в Москве за сборную Греции. Беда была в том, что у отца не оказалось действующего греческого паспорта. А процедура его оформления заняла бы слишком много времени. На чемпионат мира — 1982 в Гуаякиль Луганис ехал фантастически мотивированным. К тому времени атлет по настоянию Сэмми Ли сменил тренера (его новым наставником стал Рон О'Брайан) и был одержим идеей рассчитаться с Александром Портновым — советским атлетом, который в отсутствие Луганиса стал олимпийским чемпионом в Москве на трёхметровом трамплине. В этой дисциплине Грег выступал не слишком часто, предпочитая трамплину 10-метровую высоту, но 121 балл, выигранный им у Портнова в Гуаякиле, говорил сам за себя. Тогда, собственно, и активизировались разговоры о том, что победителям московских Игр невероятно повезло, что в Москву не приехал Луганис: они получили шанс выиграть хоть что-то. В 1984-м в Лос-Анджелесе у легендарного спортсмена практически не было конкурентов. На трамплине он опередил второго призёра — китайца Тан Лянде — на 92 с лишним балла, а на вышке его преимущество над соотечественником Брюсом Кимбаллом составило 67,41. Там же Луганис установил историческое достижение: он стал первым с 1928 года прыгуном в воду, которому удалось выиграть на одной Олимпиаде обе дисциплины. Сейчас уже кажется невероятным, что Луганис вообще не собирался продолжать карьеру после тех Игр: он искренне считал, что уже выиграл в спорте всё, что только можно, и не ушёл лишь потому, что очень хотел перекрыть рекорд своей соотечественницы Синтии Поттер по количеству побед в чемпионатах США. На момент окончания карьеры у американки их насчитывалось 28, а Грег, задержавшись на сезон, имел шанс стать 29-кратным. В итоге он закончил карьеру, выиграв в общей сложности 47 высших национальных титулов, но это уже не было для спортсмена самоцелью: за шесть месяцев до Игр-1988 у Луганиса обнаружили ВИЧ, что по тем временам однозначно считали смертным приговором. «В какой-то степени меня спасли прыжки в воду. Мой доктор, который одновременно был моим близким родственником, убедил меня продолжать тренировки. Сказал, что готов взять на себя всю медицинскую сторону моей подготовки, оставив мне лишь тренировочные заботы. Каждые четыре часа, в том числе и среди ночи, мне требовалось принимать сильнодействующие лекарства. Разговаривать о своей болезни я ни с кем не мог, не думать о ней — тоже, поэтому с головой ушёл в тренировки», — признавался спортсмен много лет спустя. По словам Луганиса, он работал до полного изнеможения, и его физическая форма стала тем самым фактором, который помог благополучно справиться с лечением. «Это было очень тяжёлым испытанием в прямом смысле слова. Большинство людей с ВИЧ-инфекцией умирали в те годы как раз от того, что организм не выдерживал столь агрессивного медикаментозного вмешательства. Я ведь и сам был искренне уверен в том, что не доживу до 30. Потом стал мечтать о том, чтобы дожить до 40. И уж тем более никогда не предполагал, что доживу до 50 и буду при этом неплохо себя чувствовать», — объяснял Грег. Игры-1988 запомнились многим болельщикам не грандиозной двойной победой Луганиса, а скандалом, связанным с полученной американцем травмой. В предпоследнем прыжке предварительной серии американец сильно ударился головой о край металлической доски, получив за прыжок нулевую оценку. Ему прямо на бортике наложили швы, и в заключительной попытке Грег всё-таки сумел набрать сумму, позволяющую выйти в финал. «Мне повезло, что в запасе оставалась одна попытка и врач успел наложить швы до того, как нужно было выходить на заключительный прыжок. Ну а после того, как я всё-таки пробился в финал, прекрасно понимал, что каждый прыжок может стать для меня последним. Вот и фокусировался на каждом отдельно взятом элементе так, как никогда в жизни. Сначала на трамплине, затем на вышке. И фактически не нервничал, травма сослужила в этом плане неплохую службу: вышибла из головы все лишние мысли», — анализировал после Луганис. Американцу было суждено пережить после тех игр ещё один крайне непростой период. В 1994-м, оставив большой спорт, он принял участие во всемирных гей-играх, тем самым открыто заявив о своей нетрадиционной ориентации. Сейчас подобное уже воспринимается как норма, а тогда бывший наставник американца Сэмми Ли сильно сокрушался по этому поводу. Когда мы встретились на чемпионате мира — 1994 в Риме, специалист сказал, что, на его взгляд, каминг-аут бывшего подопечного сильно ударил по репутации прыжков в воду. По словам тренера, люди не слишком охотно отдают детей в тот вид спорта, который ассоциируется в их сознании с гомосексуализмом. Так, по крайней мере, в те годы обстояло дело в Америке. Ли был по-своему прав, но Луганис рассуждал иначе. «К тому времени я уже давно не был маленьким мальчиком. Мне было прекрасно известно, насколько высок процент самоубийств среди тинейджеров-геев. Эти дети сходили с ума от одной только мысли, что они не как все, и не знали, как вообще с этим жить. Очень важно, как мне кажется, знать, что ты такой не один и что в этом на самом деле нет ничего такого, чтобы сознательно превращать свою жизнь в кошмар. И уж тем более отказываться от неё. К тому же для меня всегда было важно говорить людям правду. Не прятать в чулане скелеты, которые кто-то когда-нибудь вытащит наружу и начнёт тебя шантажировать. Я всегда жил честно и открыто. Поэтому и решился на этот шаг. В том, что он был абсолютно правильным, я убедился, когда пошли письма. Сначала десятками, потом сотнями, тысячами. Люди писали, что я в прямом смысле слова спас им жизнь. Или их детям. Это, собственно, и было для меня главным подтверждением того, что я поступил правильно», — говорил олимпийский чемпион. Сейчас Луганиса по-прежнему можно встретить в кругу прыгунов. После трагической смерти одного из основателей хайдайвинга Ники Стайковича Грег занял его место, став спортивным директором Мировой серии. Периодически он участвует в подготовке американских прыгунов-олимпийцев, но настоящее хобби американца не спорт, а его собаки породы джек-рассел-терьер. В этом году легендарный атлет отметил 60-летие. «На самом деле, мне нравится мой возраст, — сказал он по этому поводу. — Я до сих пор уделяю тренировкам очень много времени. Растягиваюсь, плаваю, серьёзно занимаюсь йогой. Это позволяет по-прежнему чувствовать себя в форме. Это по-прежнему одно из условий лечения. Ведь болезнь никуда не делась. Видимо, это мой крест — работать над собой до последнего дня жизни», — философски подмечает Грег.
