Галина Гармаш: «Тебе нечего доказывать на сцене — нужно наслаждаться и танцевать»
- Физически исполнение главной партии в спектакле – невероятный труд. А в эмоциональном плане выход на сцену скорее оставляет без сил или заряжает энергией? - Это очень зависит от самого спектакля — если он драматический, то в эмоциональном плане очень выжимает, а классический — например, «Спящая красавица» или «Щелкунчик», эмоционально намного проще. Но выход на сцену не сравним ни с чем, ты получаешь огромную энергию от зала. Это как наркотик — чем чаще ты выходишь на сцену, тем больше хочется. - Героиня какого балета ближе всего вам самой? - Пожалуй, Джульетта. В спектакле Наталии Касаткиной и Владимира Василева главная героиня очень меняется. В начале она еще такая маленькая девочка, потом она начинает взрослеть — встречает свою первую любовь и уже становится девушкой, и в последнем акте она уже грозная представительница Капулетти. Наш спектакль этим очень интересен — в нем виден рост Джульетты. Я думаю мне ближе по амплуа романтические, лирические партии. - А есть ли какая-то новая партия, которую вы бы хотели исполнить? - Хотелось бы попробовать что-то яркое. Партию Китри в «Дон Кихоте» я уже танцевала, и было очень интересно. Может быть, Кармен станцевать — это совсем другая по образу и характеру партия, и мне важно понять, смогу ли я это сделать и как это будет. - Классический балет — искусство на все времена. А что скажете о современном балете? - Современный балет мне интересен. Сейчас очень много талантливых и интересных хореографов, разные постановки, и мне бы хотелось по возможности больше с ними работать. Современная хореография в каком-то смысле легче классики — есть даже труппы, в которых танцуют только современную хореографию, не имея классического репертуара. А если ты владеешь основами классического танца, ты можешь исполнить что угодно. Но современный балет очень хорошо развивает и тело, и мозг. - Расскажите о постановках, над которыми сейчас работаете. - Сейчас я работаю над балетом «Жизель», готовлю эту новую для себя партию. Это сложно и физически, и эмоционально. Я танцевала уже немало ведущих партий, и сейчас поняла, что к этому спектаклю готова. Для меня в первом акте Жизель — невинная влюбленная девушка, воздушная, как бабочка, и очень непохожая на других крестьянок. Она любит Альберта чистой невинной любовью — и сходит с ума и умирает от того, что ей больно, она не верит, что ее могли обмануть, ведь она не знает, что такое обман. А во втором акте она витает уже призрачным духом. Своей любовью она спасает Альберта от гнева виллис и Мирты. Очень сложная сцена сумасшествия – начиная со взгляда, как говорит мой педагог, «глаза в себя». Ты не должна смотреть в зал или на какую-то конкретную точку. При этом, не видя никого вокруг, нужно иметь какие-то образы в голове. Между Жизель в первом и втором акте — огромная разница. - Есть ли у вас какой-то особый способ настроиться на спектакль? Как проходит подготовка, помимо репетиций? - Какого-то особого способа нет. Для меня главное – быть спокойной и не нервничать, потому что нервная суета мне мешает настроиться. В последнее время я начала практиковать медитацию. Важно выдохнуть, ведь ты к этому спектаклю шел – тебе нечего доказывать, ты уже все это сделал в зале, поэтому на сцене нужно наслаждаться и танцевать. - На каких площадках вам больше нравится выступать: в большом зале или камерном? - Больше нравится на больших площадках. Есть масштаб, широта, ты не скован в движениях, можешь показать всю свою физику. Эмоционально тоже бывает в камерных залах посложнее — когда зритель сидит близко, особенно когда это драматический спектакль, ты не можешь от него отдалиться, потому что видишь со сцены лица. Плюс на маленьких площадках приходится какие-то движения сокращать или убирать, потому что физически их выполнить невозможно. И так случается, что на маленьких площадках ты еще больше устаешь. - А какую музыку вы слушаете вне сцены? - Музыку я слушаю разную по настроению – люблю и классику, и R'n'B, и джаз, неоклассических композиторов — Эннио Морриконе, Людовико Эйнауди. - Какую из постановок Театра классического балета вы бы порекомендовали не пропустить, когда откроется сезон? - Я бы посоветовала «Сотворение мира» — этот спектакль редко идет в Москве, и его сложно застать, а также «Весну священную» и «Ромео и Джульетту». Это самые знаковые спектакли нашего театра. Художественный руководитель Театра классического балета Наталия Касаткина: Я про нее могу говорить бесконечно. Она удивительная. Небольшой рост не помешал ей уже к 21 году - а это для балерины совсем юный возраст! - стать обладательницей множества наград, среди которых золотая медаль на Международном конкурсе артистов балета в Загребе и первая премия Международного балетного конкурса в Риети (2016). Эта балерина — очень яркая индивидуальность. Мы начали с «Золушки», и другой такой прекрасной Золушки я не знаю. Потом пошли такие серьезные роли, как Коппелия – она требует невероятной виртуозности и артистизма, и это главное качество Галины. А больше всего мы ее любим в «Ромео и Джульетте». Я думаю, что, когда она будет танцевать «Жизель», зрители будут плакать, потому что она может великолепно сыграть эти лирические девичьи эмоции. Борясь за себя как за балерину, она достигла огромных успехов в технике и в тщательности исполнения классического танца. И когда она танцует в наших спектаклях, она достигает невероятной точности исполнения каждого движения. Сложена она безукоризненно, и прыжок у нее необыкновенной легкости. И, конечно, важно, что она очень вдумчиво относится к своим ролям. Фото: В. Сазонов.
