Регистрация без регистрации: почему снимают кандидатов с предвыборной гонки

Нынешняя кампания по выборам губернаторов, депутатов заксобраний и муниципальных советов развивается довольно скандально. Мы уже не раз писали об отказах представителям тех или иных партий в регистрации, о не прохождении ими муниципального фильтра. Теперь наступил этап, когда уже зарегистрированных депутатов снимают по искам в суды. Так, например, разворачивается ситуация в Ульяновской области, где только против кандидатов от КПРФ подано двадцать исков. Шестнадцать исков в Набережных Челнах против той же партии. Три иска об отмене регистрации кандидатов-коммунистов в горсовет Липецка. В Новосибирске, напротив, коммунисты пытаются через суд снять единоросса. Отметим сразу — подобная практика, ставшая за последние лет двадцать привычной, превращает предвыборную кампанию в состязание юристов. Избиратели словно отстранены от вынесения решения. И кандидаты до них не доходят. Причём поводы для исков (и последующих отстранений) совершенно ничтожные, например, предоставление выписки из протокола партконференции о выдвижении кандидата вместо заверенной копии протокола с указанием количества голосов по каждому кандидату. Разумеется, почти всегда нарушителями оказываются оппозиционеры. У «партии власти» по странному совпадению с документами всё в порядке. Можно прямо сказать, что большинство губернаторских выборов в России последних двадцати лет, в том числе, считая ещё те, что проходили до их отмены в 2004, не представляли истинной картины существующих предложений и предпочтений. В огромном числе регионов потенциально опасных соперников либо не допускали до регистрации, либо снимали уже после неё через суд. Наиболее вопиющим, но при этом типичным, был случай курского губернатора Александра Руцкого в 2000 году, когда его сняли за несколько часов до голосования из-за того, что он не указал метраж балкона в общей площади квартиры в поданной декларации. Руцкой был неугоден новой команде в Кремле, и потому его надлежало убрать не мытьём так катаньем. В Ульяновске сегодня боятся повторения ситуации 2018 года, на выборах в заксобрание КПРФ набрала 36,24% голосов — больше чем «Единая Россия» с 33,96%. В нормальной западной стране невозможно себе представить, чтобы самые авторитетные и сильные политики не допускались к избирательной кампании под различными крючкотворными предлогами. Да что Запад, в том же СССР периода перестройки и в РФ первых лет её существования практически все желающие могли зарегистрироваться. И Борис Ельцин и прочие критики Горбачёва не имели практически проблем с этим. Уже потом, спохватившись, российские власти создали, во-первых, крайне усложненное предвыборное законодательство, которое предлагало множество оснований для снятия кандидатов под надуманными и ничтожными предлогами. Во-вторых, началась такая правоприменительная практика, каковая сделала снятие неугодных массовым явлением, чем-то совершенно обычным, на что даже нельзя обижаться. Сейчас, после событий в Белоруссии, становится очевидным, что набрасывать намордник, затыкать кляп можно лишь до определенного предела. Когда люди отчаиваются достучаться до власти с помощью выборов, ибо они не являются инструментом конкурентной борьбы, а лишь механизмом отсечения «ненужных» людей, то они переходят к иным формам донесения своего мнения, к непарламентской борьбе. Управляемая демократия хороша до определённого предела, дальше начинается период уже открытого подавления инакомыслия, когда власть не в силах почуять момент перемен, сталкивается с непонятными для неё явлениями — как, например, в Хабаровске, и начинает реагировать не вполне адекватно. А, главное, она уже настолько привыкает к прежним методам управления процессам, что не может от них отказаться. А эта неспособность перейти к иным формам взаимодействия с обществом и обуславливает кризис, подобный нынешнему белорусскому. Оппозиционные партии могли бы, если бы являлись партиями в настоящем смысле слова, а не симулякрами, если бы обладали смелостью и решительностью, сделать резкий демарш сейчас и заставить Кремль задуматься о переменах в правилах игры на избирательном поле. Скажем, Геннадию Зюганову ничего не мешает объявить, что его партия снимает добровольно всех своих кандидатов и отказывается от участия в кампании, если не будет отменён муниципальный фильтр, и все её выдвиженцы будут зарегистрированы. Такой бы шаг поставил АП в очень непростое положение с учётом всех внешних и внутренних факторов. И, может, послужил бы, поводом для перемен. Но как сказал один из представителей КПРФ, с которым я обсуждал такую возможность, партия никогда на это не пойдёт по самым меркантильным соображениям. Ибо она лишится тогда спонсорских денег, которые приходят по преимуществу во время избирательных кампаний и как плата за то или иное место в парламенте, заксобрании или муниципальном совете. Да и возраст и вся предшествующая биография Геннадия Андреевича не располагает к таковому демаршу. Коммунисты слишком ценят то, что имеют, и прекрасно понимают, что никто не выйдет на улицы защищать их в случае чего. Поэтому надежды на изменение правил игры, скорее, надлежит связывать с реформами сверху, когда власть сочтёт, что сохранение барьеров и судебного произвола контрпродуктивно и больше не отвечает повестке дня.