Два диссидента одной эпохи. От ГУЛАГа до шахматной доски

30 лет назад, 16 августа 1990 года, был опубликован «Указ Президента СССР об отмене указов Президиума Верховного Совета СССР о лишении гражданства СССР некоторых лиц, проживающих вне пределов СССР». В документе, подписанном Михаилом Горбачевым, значилась более двух десяткой фамилий. Это были известные личности – писатели Александр Солженицын, Василий Аксенов, Владимир Войнович, Георгий Владимов, шахматист Виктор Корчной, художники Оскар Рабин, Игорь Шелковский, физики Валерий Чалидзе, Юрий Орлов, врач Анатолий Корягин… Этих людей объединяло одно – они хотели говорить, что думают. Или, как говорил Борис Пастернак, «Все время схватывая нить / Судеб, событий, / Жить, думать, чувствовать, любить, / Свершать открытья…» Но советская власть этого не позволяла. Она хотела, чтобы люди ходили строем, читали газету «Правда», где далеко не всегда была правда, пели радостные песни и одобряли решения коммунистической партии. Эти люди были диссидентами – от латинского слова dissidens, что означает «несогласный» - в данном случае с политикой Кремля. Поэтому их лишали гражданства и изгоняли за границу. Они еще хорошо отделались – других диссидентов сажали в тюрьмы, «лечили» в психиатрических больницах… В своем указе Горбачев не извинялся, не сожалел о прошлых решениях партии, в которой состоял много лет. Президент просто констатировал, что люди, перечисленные в документе, могут вернуться на родину. Но таких оказалось не очень много. Он хотел обустроить Россию… Самый известный из реабилитированных диссидентов – лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын. Много лет он мужественно противостоял могучему механизму подавления личности (об этом - его мемуары «Бодался теленок с дубом»), писал книги, вызывавшие ярость Кремля: «В круге первом», «Раковый корпус». Настоящей сенсацией стал «Архипелаг ГУЛАГ», рассказавший о невиданных жестокостях сталинизма. В советской прессе шла массированная кампания обличения Солженицына как предателя родины. Его называли «литературным власовцем». 12 февраля 1974 года Солженицын был обвинен в измене Родине и указом Верховного Совета СССР лишен советского гражданства. На следующий день писателя с женой с детьми посадили на самолет, взявший курс на ФРГ. Оттуда Солженицын в 1976 году переехал в США и поселился в городке Кавендише - штат Вермонт. Там, в уютной тиши он жил и работал почти двадцать лет. В Вермонте создал роман-эпопею «Красное колесо» - о России 1914-1917 годов. В своих нечастых выступлениях в печати Александр Исаевич критиковал не только советские порядки, но и американскую действительность. За это он получал обвинения в неблагодарности к приютившей его Америке… Во время своей первой поездки в качестве президента РФ в США Борис Ельцин позвонил Солженицыну. Борису Николаевичу нужно было посоветоваться по очень важному вопросу. Готовился его визит в Японию, и в Токио напряженно ждали ответа - отдаст ли Россия Курильские острова или нет. Мнение писателя оказалось неожиданным: «Я изучил всю историю островов с ХII века. Не наши, Борис Николаевич, эти острова. Нужно отдать. Но - дорого». Отдавать Курилы Ельцин не стал. Если бы это произошло, многие обвинили бы его в предательстве национальных интересов… Солженицын, ставший всемирно известным писателем, возвратился на родину, но – не сразу. В августе 1990 года председатель Совета министров РСФСР Иван Силаев обратился к писателю с письмом, в котором официально пригласил его в Россию. Александр Исаевич ответил, что «не может обгонять свои книги» и вернется, «когда станет понятен своим соотечественникам». Тут необходима ремарка – этого до сих пор не произошло. Солженицын был гораздо ближе жителям СССР, когда его книги распространялись в рукописных копиях. В России его популярность пошатнулась. Это произошло еще при жизни писателя... В своем ответе Силаеву Солженицын упомянул только что написанную им статью «Как нам обустроить Россию» и выразил желание напечатать ее в Советском Союзе. Почти тут же «Комсомольская правда» и «Литературная газета» предложили свои страницы для публикации этого политического бестселлера. Статья Нобелевского лауреата начиналась словами: «Часы коммунизма – свое отбили. Но бетонная постройка его еще не рухнула. И как бы нам, вместо освобождения, не расплющиться под его развалинами» Верно мыслил Солженицын! Республики бывшего Союза разбежались быстро и до сих пор смотрят друг на друга искоса. Никто никому не доверяет, у всех хлопот полон рот. Но идти навстречу друг другу не спешат. Александр Исаевич предлагал ликвидировать СССР и создать на его руинах славянское государство, в состав которого вошли бы Россия, Украина, Белоруссия, большая часть Казахстана. Его совет по-своему пытались использовать российские правители, но из этого ничего не вышло. Солженицын писал: «Сегодня отделять Украину - значит резать через миллионы семей и людей: какая перемесь населения; целые области с русским перевесом; сколько людей, затрудняющихся выбрать себе национальность из двух; сколькие - смешанного происхождения; сколько смешанных браков - да их никто «смешанными» до сих пор не считал. В толще основного населения нет в тени нетерпимости между украинцами и русскими. Братья! Не надо этого жестокого раздела! - это помрачение коммунистических лет. Мы вместе перестрадали советское время, вместе попали в этот котлован - вместе и выберемся…» Увы, мы толкаемся, барахтаемся порознь. Каждая республика сама пытается выкарабкаться, встать на твердую почву экономического и политического благополучия. Отдалилась от России Украина. Неведомо, что будет с Беларусью… Но, может, еще придет время собирать камни? И обнимутся народы-братья после долгой разлуки… Солженицын собрался в Россию почти через четыре года после горбачевского указа. 27 мая 1994 года он вылетел с членами семьи из Анкориджа на самолете «Аляска Эрлайн» писатель приземлился в Магадане В тот же день писатель отбыл во Владивосток и оттуда на поезде отправился в Москву. Такой вид транспорта он избрал для того, что в пути посмотреть на российские просторы. В пути писатель был без малого два месяца. Наконец, 21 июля 1994 года писатель и его свита прибыли в Москву. На Ярославском вокзале его встречало около 20-ти тысяч человек во главе мэром Москвы Юрием Лужковым. Солженицыну выделили роскошное владение в деревне Троице-Лыкове в пределах Москвы, где он продолжил заниматься литературным трудом. В 1998 году было опубликовано его автобиографическое произведение «Угодило зернышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания». Затем увидело свет двухтомное исследование новейшей российской истории «Двести лет рядом», посвященное русско-еврейским отношениям. И, наконец, в 2006 году начало выходить 30-томное собрание сочинений Солженицына. Он стал лауреатом Государственной премии РФ. В 2006 году в интервью газете «Московские новости» писатель дал характеристику развития России: «При Горбачеве было отброшено само понятие и сознание государственности. (Отсюда его многочисленные капитуляции и безоглядные уступки во внешней политике, принесшие ему столь шумные похвалы на Западе.) При Ельцине по сути та же линия была продолжена, но еще отягощена безмерным имущественным ограблением России, ее национального достояния, а также беспрепятствием и потакательством государственному хаосу. При Путине, не сразу, стали предприниматься обратные усилия спасения проваленной государственности. Правда, некоторые из этих попыток сначала носили характер скорее косметический, затем стали проявляться четче. Внешняя политика, при учете нашего состояния и возможностей, ведется разумно и все более дальновидно. Но по тяжести доставшегося от предшественников наследства еще многое и многое в России не вытащено из упадка. Общее состояние народной жизни остается тяжелым и неупорядоченным…» Ничего не изменилось и сейчас. Антисоветский шахматист В СССР был и «второй Солженицын». Так называли ленинградского гроссмейстера Виктора Корчного. Он покинул СССР в 1976 году. Уехал на турнир в Голландию и не вернулся. Позже обосновался в Швейцарии и выступал за сборную этой страны... Шахматы были для Виктора Львовича радостью и проклятьем. Благодаря им, он обрел известность. Из-за них потерял родину. Из-за шахмат был вынужден сражаться с мощной политической системой. Корчной уехал из СССР, но продолжал играть на высоком уровне. …Он был одним из лучших шахматистов Советского Союза. Начал выступления на высоком уровне в 50-е годы прошлого века, а завершил карьеру практически одновременно с уходом из жизни – в середине XXI столетия! То есть, играл в шахматы более шести десятилетий! В 1974 году Корчной встретился с Анатолием Карповым в финальном матче претендентов на шахматную корону. Победитель получал право оспаривать высокий титул в противостоянии с чемпионом мира, американцем Робертом Фишером. Корчному было сорок три года, Карпову - на два десятка лет меньше. За плечами первого - опыт, мастерство, стальной характер. У второго – яркий талант, уверенность, бездна сил... В тяжелой борьбе победил Карпов. Но Корчной посчитал, что на него давили «сверху». Он дал интервью югославскому агентству ТАНЮГ, в котором не слишком лестно отозвался о Карпове. А тот был на вершине славы – чемпион мира, любимец Брежнева, член ЦК ВЛКСМ… Корчной попал под пресс государства. Сначала Тигран Петросян - его злейший враг! - упрекнул коллегу в статье «По поводу одного интервью Корчного», опубликованной в «Советском спорте». Затем с порицанием выступила Шахматная федерация СССР. Далее, как водилось в те годы, в газетах появились осуждающие письма граждан Советского Союза. И тогда Корчной решил уехать из страны… Тридцать советских гроссмейстеров выступили с письмом, в котором клеймили позором его поступок: «Ничего, кроме чувства возмущения и презрения, не вызывает у нас подлый поступок шахматиста Корчного, предавшего Родину...» Корчной не раз повторял, что не был диссидентом, не желал распада Советского Союза. «Можно считать так: борясь против СССР, я боролся за себя», - говорил он. Мол, на него «давили», и он не мог играть в полную силу. А когда уехал, много времени ушло на акклиматизацию, решение различных бытовых проблем. И получилось, что Корчной не только стал жить вдали от родины, но и еще больше отдалился от своей главной цели –титула чемпиона мира. Но еще один шанс ему все же представился. В 1978 году в филиппинском городе Багио состоялся новый матч Карпов-Корчной. Первый защищал титул чемпиона мира, второй снова штурмовал шахматную вершину. Карпов представлял СССР, Корчной был беглецом из этой страны. В советской прессе даже не называли его фамилию, характеризовали не иначе, как «предатель», «изгой»… У Владимира Высоцкого есть стихотворение с такими словами: И вот сидят они: один - герой народа, Что пьет кефир в критический момент, Другой - злодей без имени и рода, С презрительною кличкой «претендент» 27-летний Карпов находился в отличной форме. Но и Корчной был очень силен. К тому же, неистово рвался в бой. Спустя несколько лет экс-чемпион мира Михаил Таль пошутил: «Мы не могли даже представить, чтобы чемпионом мира стал не советский, а антисоветский шахматист! Не исключено, что шахматы тогда объявили бы лженаукой». Таль был один из тех, кто готовил Карпова к матчу с Корчным. И другие «тренеры» были шахматными звездами: гроссмейстеры Лев Полугаевский и Ефим Геллер. Между прочим, они были приятелями Корчного. Разумеется, до его отъезда из страны… Матч в Багио складывался в пользу Карпова. После двадцати семи встреч он вел со счетом 5:2, и до победы ему оставался всего один шаг. Но вдруг случилось почти невероятное – «железный» Корчной, выиграв три партии подряд, сравнял счет! Однако на последнее усилие Виктора Львовича не хватило. Карпов выиграл матч со счетом 6:5. После победы в решающей партии он получил поздравительную телеграмму Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева… Корчного не раз спрашивали, почему же он все-таки упустил победу в том памятном матче. Он отвечал, что так решил Всевышний. Виктор Львович предполагал, что если бы выиграл матч, его могли убить агенты КГБ. И благодарил Бога, который не только сохранил ему жизнь, но и дал возможность еще много лет играть в шахматы Корчной провел с Карповым еще один матч – в 1981 году - в итальянском Мерано. Но там у него не было никаких шансов – в итоге он потерпел разгромное поражение со счетом 2:6. Стало ясно, что «поезд» Корчного ушел еще тогда, в Багио. Тем не менее, он продолжал выступать на высоком уровне, и был желанным гостем на любом турнире. Корчного как-то спросили, в чем секрет его творческого долголетия. И он рассказал такую историю. В 1973 году Корчной за рулем своей престижной «Волги» задумался и задел ехавшую впереди милицейскую машину. Права у него, человека известного, не отобрали, но психологический шок был такой сильный, что он из водителя превратился в пешехода. Именно постоянные прогулки, по словам Виктора Львовича, помогали ему поддерживать физические силы и умственные способности… Корчной запомнился не только своей игрой – рискованной, бескомпромиссной, но и характером. Он отличался прямотой суждений и обостренным чувством справедливости. Однако с возрастом Корчной становился более спокойным, его комментарии выглядели более взвешенными. Он меньше гневался на советскую систему, перестал обвинять во всех грехах своего давнего соперника Карпова. Говорил, что крещен в католичестве, и держать столько лет камень за пазухой ему не пристало… В свой родной Ленинград, ставший Санкт-Петербургом, Виктор Львович наведывался часто. Он участвовал в различных турнирах, и его появление зал встречал громом оваций.