Знамя сборной пловцов. К 90-летию Сергея Вайцеховского

24 августа 2020 года исполнилось бы 90 лет со дня рождения выдающегося тренера Сергея Вайцеховского. Единственного главного тренера в истории сборной СССР по плаванию, при котором советская команда была одной из сильнейших в мире. Владимир Сальников, Сергей Фесенко, Марина Кошевая и многие другие прославленные отечественные пловцы – как раз из той сборной. Денис Косинов побеседовал с дочерью Вайцеховского, известной журналисткой, олимпийской чемпионкой по прыжкам в воду Еленой Вайцеховской и пришел к выводу, что ее отец не был, что называется, типичным советским тренером. Тем интереснее и поучительнее его история. Сын героя, которого едва не расстреляли Вайцеховские – славная династия. Множество наград тому свидетельство. Сергей Вайцеховский руководил сборной СССР по плаванию с 1973 по 1982 год, и за это время советские пловцы выиграли десятки медалей Олимпийских Игр и чемпионатов мира. При том, что прежде этих медалей практически не было. Достаточно сравнить только олимпийскую статистику до Вайцеховского и при нем. За 20 лет с начала советского участия в Играх пловцы выиграли лишь одну золотую медаль, в 1960 году Галина Прозуменщикова победила на двухсотметровке брассом. На Олимпиаде 1976 года сборная СССР получила 9 медалей, а на той же двухсотметровке наши брассистки заняли весь пьедестал – Марина Кошевая, Мария Юрченя, Любовь Русанова. Ну а в 1980-м в Москве советские пловцы добыли 8 золотых наград. Правда, не было американцев, но это скорее огорчало, а не радовало главного тренера. Еще он написал несколько книг, имел степень доктора наук, звание профессора. И два ордена трудового Красного Знамени. Его дочь Елена Вайцеховская стала олимпийской чемпионкой в 1976-м в прыжках в воду, а по окончании спортивной карьеры занялась журналистикой, и сейчас весьма сложно найти более уважаемого мастера в этом ремесле. Она не раз признавалась лучшим спортивным журналистом страны и тоже написала несколько книг. Но о том, чтобы стать тренером, как отец, даже не помышляла. Впрочем, на то есть совершенно определенная причина. Но ведь и Сергей Михайлович тоже пошел не вполне отцовским путем. Михаил Емельянович Вайцеховский был истинным солдатом, героем трех войн. И его награды впечатляют. В Первую мировую получил наградной пистолет от императора Николая II с дарственной надписью "Доблестнейшему из моих сынов. Николай." В Гражданскую Михаил Вайцеховский воевал за красных и тоже получил наградное оружие. И тоже от первого лица. На этом пистолете значилось "Лучшему стрелку дивизии от Наркома обороны, маршала Ворошилова". Увы, столь оригинальная огнестрельная пара не сохранилась. "Мы тогда жили в "хрущевке" на задворках Речного вокзала, и к нам как-то раз пришли из милиции, не знаю, по чьей наводке, как раз с вопросом, есть ли оружие, - рассказывает Елена Вайцеховская. - Мама сказала: "Что вы, что вы, никакого оружия нет." И тут выскочил младший братец, которому было то ли три, то ли четыре года, и радостно завопил: "Есть, есть, у папы в шкафу пистолеты лежат". И они были конфискованы. Не думаю, что они могут найтись в каком-нибудь музее. Это же был конец 60-х, думаю, их куда-то экспроприировали, как принято говорить". А еще у Михаила Вайцеховского были три ордена Красного Знамени. И ему уже собирались вручить четвертый, как вдруг вместо награды едва не пустили пулю в затылок. По легенде, он на плацу прилюдно отхлестал плеткой замполита, за что был приговорен к расстрелу, но казнь заменили фактической ссылкой из Воронежа в Дальневосточный военный округ. "Может быть, это и легенда, во всяком случае я это услышала от своего отца. - Вайцеховская (что значит журналистка) не склонна подтверждать непроверенный факт. - Что точно не легенда, это личное дело деда, которое я видела своими глазами, где было написано, что он был приговорен к расстрелу. Что-то он там накуролесил прилично. Говорилось ли в той легенде, за что Михаил Емельянович так приголубил замполита? Нет, но я думаю, было за что". В 1939 году, уволившись из армии, дед рассказчицы вернулся в Воронеж, и когда началась Великая отечественная, стал командиром ополчения. В феврале 1942-го полковник Вайцеховский погиб. Его сыну было тогда 11 лет. Ныне в Воронеже есть улица Вайцеховского и памятник герою трех войн. Но мало ли знаменитых людей, чьи дети ничем не прославились? Да таких большинство. Есть и сугубо профессиональные династии, вроде физиков Капица, композиторов Дунаевских или гимнастов Люкиных. Но Вайцеховские не копировали предков. Комендант, которого любили немцы Сергей Вайцеховский не то, чтобы совсем не стал военным. Он учился в военном институте переводчиков, но это ведь не такая геройская стезя, как истребительная авиация или бронетанковые войска. Что ж, у юноши были другие мечты. Он стал пятиборцем. "Ведь все мы выбираем свою жизнь в зависимости от того, кого мы на том или ином этапе жизненного пути встретили. И отец очень тепло отзывался о своих учителях, в частности, об учителе физкультуры, - рассказывает Вайцеховская. - После войны был культ спорта, физкультуры, и папа был просто повернут на спорте. При этом он был совершенно никудышным спортсменом, и сам это признавал. Не умел соревноваться. Мог быть блистательно готов, но перед соревнованиями у него то начиналось расстройство желудка, то поднималась температура, и он никогда не мог показать то, на что он натренировался. Как пятиборец отец никогда не обольщался по поводу собственных выступлений. Более того, он однажды сильно упал с лошади и потом два или три месяца лежал в больнице на спине, привязанный к койке, потому что у него было отслоение сетчатки. Тогда не делали операцию, а лечили человека неподвижностью в строго горизонтальном положении. Но по своему мировоззрению он был спортсменом до мозга костей." И все же пятиборцу Вайцеховскому послужить в армии довелось. С последнего курса института он был отправлен в небольшой немецкий городок в качестве военного коменданта. То был некий переходный период в истории Германии. От стадии побежденной страны, разделенной на оккупационные зоны, контролируемые советскими, американскими и британскими войсками, все заинтересованные стороны переходили к формированию двух самостоятельных государств - ГДР и ФРГ. В этот период полной независимости у немцев не было ни на восточной, ни на западной стороне. По крайней мере, СССР сохранял цепкий контроль над ГДР. В особенности, над пересечением границы двух немецких стран. Требовались дополнительные кадры, а Сергей Вайцеховский знал немецкий блестяще, вот и отправился служить вместо написания диплома. "На немецком факультете он оказался, потому что тогда набирали по внешним данным. А у него была сугубо арийская внешность. Стальные волосы, стальные глаза, квадратная челюсть, в общем, все атрибуты истинного арийца, - иронически описывает отца Вайцеховская. - И его оправили помогать немецким товарищам в обустройстве социализма в ГДР. Это как-то так называлось. И он несколько лет служил военным комендантом. Одна из его любимых историй о том, как он, уже будучи главным тренером сборной, привез команду на какой-то турнир и в свободный день пошел по адресу, где прежде располагалась его комендатура. Всё уже было перестроено, но папа нашел эту улицу по памяти и увидел на скамейке двух дряхлых немецких дедов. Подсел к ним и спросил, правильно ли он помнит, что именно здесь стояла военная комендатура. И вдруг один дед вскочил, вытянулся и произнес: "Яволь, герр комендант!" Отец был потрясен до глубины души, но потом понял, почему его так встретили. Дело в том, что после разделения Германии разрешение на посещение родственников на той стороне давал комендант. Отец понимал, как это важно для людей, и никому не отказывал. Поэтому они сохранили к нему самые теплые чувства". Тем временем советские оккупационные войска были переименованы в Группу советских войск в Германии (ГСВГ), ее возглавил маршал Андрей Гречко, настоящий фанат спорта, и молодому толковому пятиборцу предложили службу в спортивном подразделении. Так он и занялся спортивной наукой. А потом женился на чемпионке страны по плаванию, и как-то само собой переключился на этот вид спорта. Заведующий кафедрой, который уволился через два месяца Сергей Вайцеховский и не собирался работать тренером. Ни с пятиборцами, ни с пловцами, ни с кем. Ему нравилось быть спортивным ученым. "Он очень рвался в учебу, в спортивную науку. Спорт его интересовал, я бы сказала, глобально, - вспоминает отца Елена Вайцеховская, которая и сама такая же. Недавно, например, выучила португальский в дополнение к английскому и немецкому. - Когда он окончил институт физкультуры, его пригласили в аспирантуру в Москву, и он очень много занимался с серьезными людьми, профессорами. Потом его пригласили научным сотрудником в команду плавания, которой руководил Кирилл Инясевский. И у меня дома в архивной коробке до сих пор лежит доклад отца на всесоюзной конференции тренеров по плаванию, созванной после Олимпиады в Мюнхене в 1972-м. Отец в жестких формулировках – у меня от него, наверное, формулировки, я жесткий человек – разнес в пух и прах всю систему подготовки. И заявил, что если мы будем продолжать так готовиться, то никогда ничего не выиграем." Формулировки Вайцеховского и впрямь были суровые: "Мы заслушали весьма обширный доклад главного тренера. Я с большим интересом услышал, например, что в 1946 году мой друг С.П. Бойченко выезжал в Чехословакию. Однако, я и мои коллеги приехали в Вильнюс не для того, чтобы слушать исторические очерки. Мы хотели услышать ясный, конкретный и самокритичный – самокритичный ответ главного тренера – почему наша страна, имеющая 250-миллионное население, более 500 бассейнов и более 300 ДЮСШ, отстает от ГДР и Австралии и привезла с Олимпиады только 32 очка?" В тогдашней сложной системе подсчета эффективности сборных учитывались не только медали, были и другие показатели, согласно которым 32 очка – это слезы. Вайцеховский утверждал, что за последние четыре года улучшилось всё - условия, обеспечение – но только не результаты. И продолжал жестко формулировать. "Ни работой главного тренера, ни его докладом я не удовлетворен. Но этого сказать мало. Я перепуган! Я перепуган тем, что в его докладе ясно совершенно прозвучала линия на то, что догонять-то мы собираемся еще 8 лет. 12 лет мы уже догоняем под руководством Кирилла Александровича, и надо еще 8 лет, не меньше. Это мне напоминает известный анекдот о Ходже Насреддине, который взялся учить осла чтению. А когда ему сказали: "Ты ж все равно его не научишь, и тебе снимут голову!", он спокойно ответил: "Ну, за 20 лет кто-нибудь умрет: я, осел или эмир!" И мне бы очень не хотелось, чтобы в роли умершего осла оказалось советское плавание". Что ж, критиков в СССР всегда хватало. Особенно трибунных. Это ж гораздо комфортнее, чем самому становиться мишенью на конференциях, собраниях и даже в печати. И когда критикуемые - кто ворча, кто в крик - предлагали обличителям самим попробовать что-нибудь сделать, желающих, как правило, не находилось. Надо ж быть безумцем, чтобы самому лезть в пекло. Но Сергей Вайцеховский и был таким безумцем. "У него это произошло, как в свое время в Болгарии у знаменитого тяжелоатлета Ивана Абаджиева, которого выслушал вышестоящий начальник, и сказал: "Такой умный? Принимай сборную". Когда отец согласился работать со сборной, это никто не мог понять, - утверждает Вайцеховская. - Как раз в 1973-м его назначили заведующим кафедрой. Чтобы человека в 42 года назначили завкафедрой, это был по тем временам нонсенс. Но его назначили. И вдруг он по собственному желанию через два месяца отказывается от кафедры и соглашается идти работать тренером. Отец вообще периодически совершал необъяснимые поступки. Видимо, он чувствовал в себе безумный интерес, и работа со сборной была для него абсолютным счастьем". Тут важно, что это счастье нашло полную поддержку в лице председателя Госкомспорта СССР Сергея Павлова, которого и Вайцеховская, и многие другие спортсмены и тренеры той поры уважали безмерно. За то, что тот не был дураком и хамом, каковые по большей части руководили спортом, но был карьеристом из тех, кто строит карьеру через реальные достижения, а не кабинетные игры. Талантливых людей, если, конечно, они придерживались правильных взглядов, Павлов поддерживал. А Вайцеховскому так и вовсе предоставил карт-бланш. Новый главный тренер сборной ездил и в Австралию, и в США, чтобы учиться современным методикам. Получал всё необходимое оборудование и любых требуемых специалистов. Для СССР – сказочные условия работы, просто счастье! Только вот семье в этом счастье места почти не осталось. Главный тренер, который не знал, что его дочь выиграла чемпионат СССР Пока Сергей Вайцеховский не погрузился в работу со сборной, он очень серьезно занимался воспитанием детей, особенно физическим развитием. Постоянно гонял дочь и сына на зарядку, на какие-то диковинные тренировки в лесу. Но с новой работой приоритеты изменились. Мягко говоря. "Прыжки в воду – это был, по его мнению, не спорт, а черт знает что! В понимании отца это вообще не спорт! И он очень расстроился, когда до него дошло, что я именно этим занимаюсь, - совершенно серьезно заявляет Елена Вайцеховская. – А дошло до него, только когда я взрослый чемпионат страны выиграла. Удивляетесь, как это он не был в курсе, чем занимается родная дочь? Абсолютно не был в курсе. У него была его сборная, всё остальное было на втором плане. Считаете, не до такой же степени? До такой. Мы не то, что месяцами не разговаривали, мы месяцами не виделись. У меня были свои сборы, у него свои. И мы встречались в лучшем случае на Новый год, и то не всегда. Три-четыре раза в год мы встречались, но эти встречи редко длились больше двух дней. Для него это абсолютно не было печально. Отец мотался по сборам и был просто одержим целью сделать лучшую в мире команду. В этом плане он был достаточно эгоистичен. Я думаю, что у него даже мысли не возникало, что в его жизни что-то устроено не так". А вот у родных такие мысли были, конечно. Да и у кого бы они не появились на месте членов семьи Вайцеховских? "Я отца ревновала к пловцам. Потому что у него действительно была уникальная команда, он о них безумно заботился. Они у папы постоянно чем-то занимались. В его команде абсолютно все, кто хотел, получили водительские права и сертификаты переводчиков. Не настоящие дипломы, а те, которые вручают по окончании языковых курсов, но, тем не менее, дающие право работать переводчиками. И это не были просто "корочки", которые вручают по блату спортсменам. Такие люди, как Володя Сальников, Сережа Фесенко, Саша Сидоренко, профессор ныне Андрей Крылов и вся их плеяда, все они прекрасно говорили по-английски уже тогда. И это была заслуга отца, потому что преподавателя английского он оформил на ставку тренера". Конечно, доверие главного спортивного начальника решало многое, но не всё. Не станешь ведь по любому поводу бегать к председателю Госкомспорта. Однако Сергей Вайцеховский имел очень сильный дар убеждения. "Он мог кого угодно убедить в чем угодно. Продать эскимосу снег – это про него. Завидное качество, но оно никогда не было обращено в сторону семьи. - вспоминает Вайцеховская. - Могу привести яркий пример. Мы жили в малогабаритной "хрущевке" вчетвером, в которую въехали после того, как несколько лет нас гоняли из одной гостиницы в другую. И когда на волне успехов сборной можно было рассчитывать на получение квартиры, ему три раза давали смотровые ордера, и три раза он говорил: "Отстаньте от меня, у меня сборы, у меня соревнования, мне некогда". Вечно были какие-то дела. По тем временам это был единственный тренер такого уровня, кто не получил от государства квартиру". Но вот стоило Сергею Вайцеховскому примириться с тем, что дочь занимается "вообще не спортом", да понять, что она весьма успешно им занимается, и вдруг заметить, что накануне Игр в Монреале в 1976-м у дочери появился лишний вес, как он тут же занялся проблемой. Елена Вайцеховская не раз описывала свой тогдашний ужин – стакан кефира. И не обычного, а таллинского, потому что он был обезжиренным. Этот кефир будущая олимпийская чемпионка не пила, а ела. Вилкой. Так получалось долго, минут на сорок. Хоть что-то почувствовать. Такой вот появился режим, едва лишь Сергей Михайлович заметил, что есть с чем бороться. "Меры были приняты в течение двух часов. На моих глазах из дома было выкинуто всё сладкое, всё мучное. На холодильник был повешен замок. Тогда были такие холодильники, старенькие "ЗИЛы", которые ключом запирались, - с улыбкой рассказывает Елена Вайцеховская. – Отец сам контролировал, чтобы дома был бульон. Мясной или куриный, но не соленый, потому что соль задерживает воду в организме. Он сам утром отрезал тоненький кусочек черного хлеба, мазал маргарином, на него клал такой же тоненький кусочек сыра, заворачивал его и давал мне с собой в школу вместе с термосом с бульоном. Это был мой обед. Вечером они с мамой тоже не ужинали. Правда, один раз я их поймала, как Васисуалия Лоханкина, когда они из кастрюли борщ ели. Но они как минимум сделали всё, чтобы меня не провоцировать. Если не ужинаем, то не ужинаем все". Уже в Монреале у Елены случился, что называется, рецидив. В столовой олимпийской деревни набрала себе полную тарелку всякой вкусной всячины. Ну и попалась на глаза отцу. На глазах у изумленной публики тарелка была вывернута прямо на голову несчастной, страдающей от вынужденного голода. Впрочем, то были не только голодные муки дочери и не только диктаторские замашки отца. И это, пожалуй, самый интересный вопрос. Кем был человек, превративший сборную СССР, ничего не выигрывавшую в плавании, в одну из сильнейших команд мира? Диктатор, который был психологом Итак, еще раз. До Вайцеховского за 20 лет советское плавание ознаменовалось лишь одной золотой олимпийской медалью. А уже в 1976-м брассистки заняли весь пьедестал на двухсотметровке, были выиграны и другие медали, причем во множестве. Что ж, таких победоносных тренеров в истории отечественного спорта хватает, и все они остались в памяти сущими деспотами. Виктор Тихонов, Вячеслав Платонов, Леонид Аркаев, Валерий Лобановский, Александр Гомельский и так далее, и так далее. Был ли деспотом Вайцеховский? "Я думаю, что он был диктатором, - не совсем уверенно рассуждает Вайцеховская. - Он был очень жестким, когда шла работа. Но перед каждым этапом работы он всегда собирал тренеров. Я это знаю, потому что все эти собрания проходили у нас на кухне, и он говорил: "Я хочу, чтобы каждый совершенно четко объяснил мне, как он собирается строить работу. Что, зачем и почему. И вот когда вы все с этим определитесь и сдадите мне своё видение подготовки, я, ребята, заставлю вас досконально всё это выполнять. Потому что человек слаб. В какой-то момент вы устанете, вы решите, что можно что-то вычеркнуть. Так вот я вам сразу говорю. Ничего вычеркнуть не получится". И потом действительно начинались какие-то мелкие капризы и конфликты, но он очень жестко с ними разбирался. Он не давал людям никаких поблажек. Как сказал Сережа Фесенко, его с одной стороны боготворили, а с другой – сильно боялись. И я подозреваю, что они боялись не столько его самого, сколько не оправдать его надежды". Не правда ли, есть в этом какая-то двойственность. Боялись и боготворили, опасаясь не оправдать надежды? Как-то не укладывается в образ жестокого диктатора. "Не могу это объяснить, - продолжает Вайцеховская. - От разных людей в разное время я слышала, что он фашист, гестаповец, кровавый диктатор и прочее в этом духе. Но дело в том, что отец не переносил халтуры. Никогда и ни в каком виде. Поэтому те, кто где-то не дорабатывали, хлебнули от него по полной. Он не прощал предательства. Всегда был очень прямым. В этом плане его психология была чисто военной. Впереди враг – мы единый кулак. Любой шаг в сторону – это предательство, расстрел". Казалось бы, это про диктатора. Но были ведь и другие приемы. Например, однажды Вайцеховский пришел к Павлову со странной просьбой – учредить знамя сборной СССР по плаванию. Что это было? Номенклатурный подхалимаж? Вряд ли. Да и Павлов был не из тех, кому нужна подобная показуха. Искренний порыв верного ленинца и советского патриота? Опять же, несколько странно для второй половины 70-х. Так зачем? "Это был чисто психологический прием, - уверенно отвечает Вайцеховская. - Очень мощный прием для объединения команды. Отец был совершенно уникальным психологом. Он совершенно четко знал, на какие кнопки надо нажать. И была среди них патриотическая кнопка. Его ближайший сподвижник однажды мне сказал: "Мы все эти годы играли в зарницу". Как в фильме "Белорусский вокзал" говорится: "Впереди враг, рядом свои, и отступать некуда". И это действительно работало. Что самое удивительное, это было как-то без пафоса, но в то же время постоянно ощущалось. Я, например, помню, когда мы приехали на чемпионат мира в Западный Берлин в 78-м году, у меня было разорвано плечо. Я не могла толком спать, в основном, бродила по коридорам гостиницы, где постоянно вывешивали стенгазету, в которой перед каждым очередным соревновательным днем настраивали тех, кто будет плыть. И вот я помню, что перед самым началом чемпионата в этой стенгазете были стихи с таким словами. "Труден старт, ребята, очень труден. Только вам сегодня вслед глядят Двадцать миллионов не пришедших В день Победы тридцать лет назад". Это было как бы невзначай, но до кости. Возможно, поэтому и работало. Повторю, он был совершенно уникальным психологом". О да! Если вернуться к тарелке с едой, которую Вайцеховский вывалил дочери на голову в олимпийской деревне, то в тот момент страдала Елена не только от желания есть, но и от того, что рядом не было личного тренера. Так получилось, что она не смогла поехать в Монреаль. И отец по-быстрому рассказал дочери, что, в принципе, это нормальное явление. И привел пример американских компаний, которые иногда специально отправляют управляющих в долгий отпуск, чтобы посмотреть, как идет процесс в отсутствие начальника. Мол, не подведи тренера, которого нет рядом. И подействовало. "Причем времени-то у него не было, и это были всего две фразы, которые мгновенно поставили мне мозги на место и смотивировали так, что меня уже не надо было настраивать. Надо было только клетку открыть". Клетку открыли, и Елена Вайцеховская стала олимпийской чемпионкой. Так что обойдемся без ярлыков по поводу того, кем был ее отец. Он просто использовал все способы, до которых только мог додуматься, чтобы достичь целей. В том числе главной – создать сильнейшую команду мира. Бывший военный, который хотел победить немцев и американцев Казалось бы, неосуществимая затея. Сократить отрыв, пусть даже значительный, это одно. Но преодолеть пропасть? Ну-ну. В то время в мировом спорте (как и во всем остальном) были две сверхдержавы – СССР и США. Но в спорте была и третья мощная страна – ГДР. В медальном олимпийском зачете ГДР уступала лидерам, но зато существенно опережала всех остальных. И при этом наблюдалась эдакая специализация. Да, были традиционные арены схватки вроде баскетбола или фигурного катания, но были и сложившиеся представления о чьем-либо превосходстве. В тяжелой атлетике наши были сильнее американцев, а те были впереди в атлетике легкой. В той же гимнастике американцы и близко не подбирались к русским, а наши и помыслить не могли о плавательном триумфе. Но вот нашелся Вайцеховский, который помыслил. Однако, сначала следовало побороться с немцами. В ГДР прекрасно были развиты циклические виды спорта. Гребля, бег, плавание, это всё было про них. В ту пору частенько проводились так называемые матчевые встречи, и даже странно, что советское руководство соглашалось на подобные матчи пловцов СССР и ГДР. Ведь без шансов! Но тут был не только спортивный стимул. Это же немцы! Да и терять было решительно нечего. "Это был такой золотой период, когда проиграно было абсолютно всё, - совершенно серьезно объясняет Вайцеховская. - Золотой, потому что в катастрофическом положении очень хорошо работается. Тебе никто не дает советы, никто не хочет с тобой на этот тонущий корабль заползти. Ведь почему его потом сняли? Потому что когда было выиграно восемь золотых медалей на Олимпийских играх в Москве, то образовалось огромное количество людей, убежденных, что всё это очень просто и главное – встать у руля. Начались интриги, происки. Ну, как всегда это бывает. Но начиналось с нуля. А у отца очень громко звучали военные нотки в сознании, поэтому первоначальная цель была обыграть немцев, сборную ГДР. И первый матч был проигран со счетом 4:96. Это было в 1973-м. А в 1977-м наши пловцы этот матч выиграли. Между прочим, матч СССР – ГДР по тем временам был вторым по значимости соревнованием после чемпионата мира". Конечно, то был огромный успех. Но ведь победить ГДР еще не означало стать лучшей командой в мире при наличии сборной США. Искренне ли Вайцеховский верил в то, что еще на его веку можно обыграть американцев? "Отец совершенно искренне считал, что это реально. Если он за шесть лет создал команду, которая была абсолютно конкурентоспособна, то он вполне верил, что еще несколько лет, и мы будем рвать всех подряд, – говорит Вайцеховская. – Понимаете, когда всё начиналось, на его стороне были все, его все поддерживали. Это был кулак единомышленников". На московской Олимпиаде советские пловцы выиграли 8 золотых медалей, блистал Владимир Сальников, ставший трехкратным чемпионом. Но, во-первых, сборная ГДР победила 12 раз. А, во-вторых, не было американцев. "Точила ли его мысль о том, что 8 золотых – это здорово, вот только не было американцев? Точила, конечно, - заявляет Вайцеховская без тени сомнения. - Поэтому для него было очень важно, с какими результатами наши выигрывают. Эти сравнения делались постоянно. И по состоянию на 1980 год соотношение было примерно 50 на 50. Результаты у наших были очень высокие. Я знаю, что это было принципиально и для самих ребят. Отец в этом плане всегда был очень четким человеком. Он никогда не был склонен вуалировать какие-то недоработки. Он, наоборот, постоянно вытаскивал их наружу. Мол, вы, ребята, конечно, молодцы, но вот здесь, здесь и здесь могло быть лучше". И всего этого команда Сергея Вайцеховского добилась за какие-то семь лет. Вроде бы очевидно, что такого тренера надо носить на руках. Тем более, в таком, как тогда говорилось, "медалеёмком" виде спорта, как плавание. Но всего через два года главного тренера сняли. Победитель, которого победили На чемпионате мира 1982 года советские пловцы выиграли 4 золотые медали. Немцы – 12, американцы – 8. И это сочли провалом. И ладно бы только начальство гневалось. Увы, еще и соратники Вайцеховского перестали в него верить. Вернее, поверили в себя. Правы они были или нет, не так уж существенно. Важно, что кулака единомышленников больше не было. А Вайцеховский не мог и не хотел смириться с тем, что перестал быть лидером в их глазах. Говорят, что когда его спросили на важном заседании, так ли уж он незаменим, Сергей Михайлович ответил: "Вот с завтрашнего дня и проверите!" И вышел, хлопнув дверью. "Это абсолютно в его стиле, - утверждает Вайцеховская. - Нет, он не сам ушел. Но психологически он был уже на грани, потому что ему со всех сторон давали советы. А кроме того, с жалобами на отца люди ходили по всяким высоким кабинетам. И всё это не добавляло внутреннего спокойствия. Тем более, что результатом чемпионата мира, этими четырьмя золотыми медалями, больше всех был расстроен он сам. Нет, это не была добровольная отставка. Это был аналог фразы "да пошли вы все", когда всё стало понятно". Вайцеховский ждал, что скоро его позовут обратно. Не позвали. В советском спорте выгоняли раз и навсегда. Так было с тем же Анатолием Тарасовым и со многими другими, кто считал себя лучшими и даже, возможно, незаменимыми. Еще Сталин говорил, что у нас незаменимых нет... "Семь лет у отца ушло на то, чтобы понять, что уже не позовут обратно. Он тянул время, рассчитывал, что понадобится, - вспоминает его дочь. - За это время написал несколько книг, руководил научно-исследовательским институтом, но это всё было не то. Было видно, что он ждет. Сначала он вообще никакие предложения не рассматривал, потому что никуда не ездил. А в 1986-м на чемпионате мира в Мадриде его пригласили комментировать трансляции. И там ему сразу несколько стран предложили контракты. Только тогда он начал в этом направлении думать". В 1989-м Вайцеховский уехал в Австрию тренировать национальную сборную, но серьезной работы не получилось. Всё было не то. Другая страна, другая эпоха. И главное - совсем другое здоровье. Тогда Елена Вайцеховская и поняла, что не хочет быть тренером. Хотя, если рассуждать шаблонно, то при таком отце и таком личном опыте, почему нет? "Потому что я видела, какой кровью это даётся. Причем я видела это уже на излете, - вспоминает Елена Сергеевна. - Я видела фактически рухнувшую семью. Я видела рухнувшую отцовскую жизнь. И поскольку жизнь мамы была неразрывна с этим связана, то это означало и рухнувшую ее жизнь. А потом я видела эти страшные инсульты, которые шли один за другим. Врачи сказали, что так не бывает, но у него их было больше десятка! И они реально шли один за другим. Причем первый случился как раз, когда он только уехал в 1989-м, а какой-то бесчисленный по счету, после которого он уже не встал, произошел в 1996-м. После операции он уже не мог есть, и нужно было жидкое питание. Я сказала врачу: "Давайте я заберу питание на месяц, а не на неделю, чтобы мама не ездила, чтобы ее освободить от этих хлопот". И врач мне ответил: "Вам не понадобится больше, чем на неделю". И после этого отец прожил еще шесть лет. То есть жизнью это, конечно, не назвать. И я решила, что... Это даже не описать словом "решила". Это была такая прививка от тренерской работы. Я всё это видела, пропустила через себя, и поняла, что никогда в жизни ни за что я не пойду в эту профессию". Такова правда этого ремесла. Но если бы не было истовых энтузиастов, готовых платить любую цену за достижение цели, кто бы вообще задумался о том, что эти цели есть? И сейчас понятно, что своей цели выдающийся тренер Сергей Вайцеховский достиг, хотя сам вряд ли понимал, в чем она состоит. Не в том, чтобы победить немцев или американцев, и даже не в том, чтобы в огромной стране целый вид спорта поднять с нуля до небес. А в доказательстве того, что даже невозможное – возможно. Звучит банально, но вы попробуйте! Тех, кто пробует, очень мало, а тех, у кого получается, вообще единицы. Вайцеховский попробовал, и у него получилось. И если когда-нибудь появится некое знамя отечественного плавания (почему бы не допустить такую фантазию, если невозможное возможно), то совершенно ясно, чей портрет должен быть рядом со знаменем.