Первого октября исполняется 50 лет знаменитому хоккеисту Алексею Жамнову

1 октября исполняется 50 лет знаменитому хоккеисту, менеджеру, олимпийскому чемпиону, много лет игравшему в НХЛ, Алексею ЖАМНОВУ. Журналист «АН» позвонил юбиляру и взял у него интервью. О Васильеве – Алексей Юрьевич, как отметите день рождения? – Дома, на самоизоляции. В связи с тем, что заболел коронавирусом. – 50 лет – это много или мало? – Так сразу не скажешь. Но в будущее смотрю с оптимизмом. – Не так давно был слух, что Жамнов может возглавить сборную России как главный тренер. Как вы на это отреагировали? – Очень много ходит слухов. Много правды, много лжи. Журналисты иногда дают непроверенную информацию. Печатают то, что хотят. Поэтому к любым публикациям о себе отношусь спокойно. И о хоккее вообще мало читаю. – Назовите главный клуб в своей жизни. – Это московское «Динамо», где я начинал, делая первые шаги в хоккее. Потом – «Чикаго», где отыграл 10 лет, это большой срок. А сейчас – «Спартак», где работаю генменеджером. Всей душой переживаю за команду. Хочу, чтобы красно-белые много побеждали и завоевали Кубок Гагарина. – Вашим тестем был Валерий Васильев, легендарный динамовский защитник. Вы когда-нибудь играли против него как форвард? – Да. Я тогда выступал за «Динамо», и мы приезжали в Ратинген. Васильев играл за местный клуб, как и Сергей Светлов. Тогда, в самом начале 90-х, многие игроки уезжали в Германию. И я выходил против Васильева. Памятный момент в жизни, конечно. – А в каком звене вам было лучше всего? – Например, у нас в «Виннипеге» сложилась очень хорошая тройка. Кит Ткачук был хорош как силовой форвард, отлично боролся на пятачке. А вот Теему Селянне обладал скоростью, и у него шайбы здорово залетали. Моей же задачей было раздавать пасы. О коронавирусе – Ваша дочь этой весной пошла работать в стационар, чтобы помогать заболевшим коронавирусом. Как вы на это отреагировали? – Она же сама выбрала профессию врача. Её никто не заставлял, дочери это нравится. Прекрасный благородный труд. И все понимают, что хоть доктора в защитных костюмах, у них есть высокий риск заразиться именно в тот момент, когда было много смертей. Конечно, я переживал, тут даже скрывать нечего. Но и гордился тем, что дочь оказалась на первом рубеже, чтобы помогать людям. У неё проходили ночные дежурства, и я от неё узнавал все подробности. Это очень тяжело, у врачей даже нет времени на передых. Многие заболевшие к вечеру начинают задыхаться, и это самое адское время для всех больных. – Как вы заболели сами? От чего нужно предостерегаться? – Это непредсказуемая вещь, и симптомы у всех разные. У меня просто подскочила температура, начался кашель. Очень сильно ломало тело. Но первые три теста даже ничего не показали. Врачи поначалу думали, что простуда. А когда уже пошло на улучшение, то последний тест обнаружил «корону». У кого-то пропадает обоняние, кто-то теряет вкус, кто-то переносит эту болезнь на ногах, даже не зная, что болен. У каждого это своё. О чехах в Нагано – Не так давно вам подарили квартиру в Ташкенте за развитие хоккея в этом регионе. Что вы с ней сделали? – Пока ничего. Мы приезжали в Ташкент, нам вручили ключи. И больше мы туда не летали. Тогда те дома были ещё не достроены. Не знаю, как сейчас. Но греет сама мысль, что в Ташкенте теперь есть своё жильё. – Вы завоевали золото Олимпиады в 1992 году. Что вспоминаете о том Альбервиле? – Мы все жили в Олимпийской деревне. Распорядок, матчи, победа над канадцами в финале. А потом гуляли всю ночь. Там за территорией было несколько баров в горах. Ну и тусовались там до утра. Молодые были, весёлые. – Какой матч в карьере вы хотели бы сыграть ещё раз? – Финал Олимпиады-1998, когда мы чехам проиграли в Нагано со счётом 0:1. Нам стоило бы играть в более атакующий хоккей. Потому что мы действовали в очень закрытом стиле, опасаясь пропустить шайбу. И чехи показывали такой же хоккей, к тому же у них в воротах был Доминик Гашек. А не надо было бояться этой первой ошибки. Ведь матч складывался так, что ни у них, ни у нас особо не возникало голевых моментов. Нам бы стоило раскрыться… – Ещё одна Олимпиада – Пхёнчхан-2018, когда вы входили в штаб сборной. Немцы повели 3:2 в финале, а Россия осталась в меньшинстве. Ваши мысли в тот момент? – Там было принято правильное решение, кого выпустить на лёд. Ребята, которые вышли в четвёрке по убийству времени в меньшинстве, должны были перевести шайбу в ту зону. Они с этой задачей справились. Илья Каблуков хорошо поборолся, выковырял шайбу у трёх игроков. Никита Гусев хорошо бросил, попав в ворота. Поэтому план, который мы придумали в тот момент, отлично сработал. А в овертайме забил Кирилл Капризов. – Трудно ли было, как главе скаутской службы, вести переговоры со звёздами НХЛ? – Ни с кем не было трудно. Все ребята готовы играть за сборную. Просто многое упирается в то, в каком состоянии игрок. А ведь ещё есть семейные обстоятельства. Может ли он поехать на турнир? У нас многие любят писать: «Он не патриот». Но нужно нормально понимать, может ли хоккеист принести пользу сборной. Вот он приедет, а результат дать не способен. И зачем тогда дёргали человека? Лучше пригласить другого, кто приедет и поможет. Да, отказы у игроков бывали. Но это обычное явление.