Дарья Паненкова: «В общении между Медведевой и Загитовой все было нормально. Но когда они выходили на лед, то боролись друг против друга»

— Вы тренировались одновременно с Алиной Загитовой и Женей Медведевой. Можете раскрыть, между ними был конфликт? — В плане общения между ними все было нормально, они разговаривали. Но когда выходили на лед, то боролись друг против друга, старались сделать элементы лучше, чем другая. Это нормально. Но я не замечала, чтобы у них были плохие отношения. — Просто становится тревожно за то, как они вместе уживаются на катке, если вокруг такой фон. Если Алина, конечно, тренируется. — Насколько я знаю, Алина тренируется. Когда успевает между съемками и занятиями. — Даниил Глейхенгауз говорит, что меньше, чем в олимпийский сезон. — Тогда у нее было пять-шесть часов шесть дней в неделю. Возможно, на утренний лед ходит, потом убегает. Не исключаю. Когда я выступала, до последнего сезона мне очень нравились тренировки. Но 2018 год... Я чувствовала, что пытаюсь быть сильной, но внутри меня ломается хрупкий человек. Ощущение, как будто все трещит по швам. — Думаете, так у многих? Просто остальные фигуристки тоже подвергаются постоянному давлению. В том же «Хрустальном» и сейчас сильнейшая внутренняя конкуренция. — Каждый по-разному реагирует. Когда тренер кричал, меня это сильно задевало. Я вообще обидчивая девушка, и это мой главный минус в спорте. А Этери Георгиевна хорошо шутит, смешно. Представляете, каково мне было? И мне ее шутки были обидны. Сейчас я взрослее и, пошути она так же, просто бы посмеялась. А тогда была маленькая, даже маме жаловалась. — Но она и над Медведевой и Загитовой так же шутит. — У них характер другой. Они тоже обижаются, но в глубине себя. И вся злость выплескивается на каток. А у меня наоборот. Я говорила маме: «Мне страшно выходить на лед». И я каталась по бортикам, чтобы она меня не видела и не подкалывала. В группе же все были тонкие, плоские — одна я довольно рано сформировавшаяся девушка. Я закрывала всё тело, чтобы ничего не было видно. И как-то после какой-то острой шутки не выдержала и заплакала. Меня Даниил Глейхенгауз даже успокаивал — мол, ладно тебе, Этери Георгиевна просто хочет, чтобы ты была лучше. — Даниил Глейхенгауз и Сергей Дудаков — это такие добрые полицейские? — Да, они добрые. Но если начнешь халтурить — они увидят и тоже наругать могут. При этом я абсолютно понимаю Этери Георгиевну — у меня был вес 44-45 килограммов. Если у меня не ладилось с прыжками, она отправляла на весы. А там +500 граммов. Она и говорила — вот твоя ошибка. И я ее абсолютно понимаю, – сказала Паненкова.