Фигурист Егор Рухин, интервью про переход к Четверухину, пять квадов, Плющенко, Тутберидзе, четверной аксель, Малинин

Егор Рухин стал четвёртым в Магнитогорске, но своими квадами запомнился очень многим.

«Пятиквадка» в российском мужском одиночном – новый тренд, и парни уже не раз показали, что справляются с такой запредельной сложностью.

Например, Егор Рухин пошёл в Магнитогорске на пять четверных в произвольной и неудачно (со степ-аутом) исполнил только риттбергер. А ещё ученику Алексея Четверухина удалось собрать в короткой программе сложнейший набор из четверных лутца и флипа.

За свою карьеру Егор сменил множество тренерских коллективов: занимался и у Этери Тутберидзе, и у Евгения Плющенко, и у Елены Буяновой, и в других группах – а пять четверных на соревнованиях исполнил, придя в группу Четверухина.

После этапа Гран-при России в Магнитогорске Егор пообщался с журналистами и рассказал о своих ощущениях после перехода, об усложнении программы, о помощи со стороны чемпиона мира Ильи Малинина, а также о целях на текущий сезон.

– Как оценишь свои выступления в Магнитогорске? – Я в целом доволен. Вообще, доволен уже началом этого сезона, потому что если вспомнить мои результаты в прошлом году, то на мемориале Панина-Коломенкина было последнее место, в Омске на Гран-при – 10-е, по-моему. В этом году уже на чемпионате Москвы стал первым. Сейчас четвёртый, 259 баллов – есть прирост. Буду работать дальше.

– Что поменялось с тех пор? – Думаю, не секрет – я поменял тренера. Это как бы не новость. Какой-то коннект с Алексеем Александровичем [Четверухиным], с Анастасией Николаевной [Казаковой] – с тренерским составом совпал. Немножко тренировочный процесс изменился в каких-то моментах, ну и сам я стал чуть по-другому подходить. Плюс поменял фирму ботинок, что тоже мне немножко помогло уже наконец-то. Поэтому всё чуть-чуть получше складывается.

– Это вопрос психологии прежде всего? – Психология тоже немножко есть, но плюс-минус что на тренировках, то и на соревнованиях получается. А до этого у меня и на тренировках не сказать, что что-то было – проблемы с ботинками, ещё различные моменты. Поэтому не получилось что-то показать. Сейчас всё более-менее ровненько и уже потихоньку всё налаживается.

– Успели обсудить с тренером итоги этого этапа? – Алексей Александрович поздравил меня, сказал: «Молодец. Будем работать». Сейчас надо по вращениям, по дорожкам, по всему. Я над этим работаю, потому что на тренировках это получается вообще по-другому. Как вращения, так и дорожки – по скорости, по всему. Даже если брать тренировочные прокаты, то намного лучше получается, чем где-то на соревнованиях.

Сейчас посмотрим, какой мне второй этап дадут. Красноярск, Москва – ещё не знаю. Приеду и буду готовиться к второму этапу. Немножко уделю больше, наверное, внимания всё-таки вращениям и дорожке, потому что с прыжками вроде плюс-минус всё сейчас ровно. Постараюсь упор сделать на них.

– Что получил у Алексея Александровича такого, чего не получал в других тренерских штабах? – Не то чтобы я получил что-то новое. Наверное, какое-то общее взаимопонимание. Это всё-таки важно, когда спортсмен слышит тренера и у них происходит общая работа. Я с детства был воспитан в системе Этери Георгиевны [Тутберидзе]. Наверное, где-то было тяжело перестроиться в дальнейшем.

– На более индивидуальный коннект? – Где-то да, индивидуальный, где-то немножко другой подход. Сейчас немного к этому адаптировался и отпустил свои прошлые моменты.

– Если говорить о предыдущих тренерских группах, запомнились какие-то яркие моменты? – Если брать Евгения Викторовича Плющенко, он давал мне советы по интерпретации программы, по тому, как надо себя подавать. Когда я у него тренировался, он открыл мне путь в новую составляющую – как себя можно презентовать, потому что у него такая харизма, вот этот огонь. Когда ты катаешь дорожку, например, а потом он показывает сам, как с судьями [вести себя]. Это тоже открывает новые моменты. В других штабах пока не могу выделить что-то такое. В голову ничего не приходит.

– С чем связано резкое усложнение у одиночников до пяти четверных прыжков в произвольной? Если на твоём примере, почему настолько сильно именно в этом году захотелось улучшиться и усилиться? – На самом деле, усилиться хотелось всегда. Просто не позволяли эти проблемы с экипировкой, с тренировочным процессом, ещё с чем-то. Все четверные я прыгаю два или три года, но соединить и показать в одной программе – очень долгая и тяжёлая работа. Отдельно – это одно, а в общей связке и программе – совсем другое. В это межсезонье была проделана достаточно большая работа. Сейчас продолжаю работать: пять четверных есть, но пока хромают вращения, скольжение. Надо продолжать в том же духе.

– Четверной аксель пробовал? – Пробовал на удочке, были чистые попытки, но отложил это до конца сезона. Судя по тому, как чувствую этот прыжок, это вполне возможно. Цель есть в конце сезона его сделать, буду над этим работать. В соревновательный сезон это травмоопасно, не хочется выпадать из-за травмы, а в конце сезона после всех соревнований буду делать упор на это.

– Малинин, кажется, весь мир на это зарядил. – Илья – хороший парень (улыбается). Мы с ним общались, переписывались много. Когда у меня были проблемы с ботинками, спрашивал у него. Он всегда открытый, подскажет.

– Хотелось бы посоревноваться с ним когда-нибудь на международных стартах? – Хотелось бы. Даже не столько посоревноваться с кем-то, сколько просто выйти на международную арену и почувствовать её, помню атмосферу юниорских этапов Гран-при. Тут в Магнитогорске тоже организация на таком уровне, что вопросов вообще никаких нет. Сейчас самое главное — работать над программами и элементами, а как будет, так будет.

– Как относишься к шутке, что у вас с тренером похожие фамилии – Рухин и Четверухин? – Нормально. Шутили с ребятами об этом. На катке у нас есть сушилка, и там висят календари с прошлых сезонов, и было написано «Тим Четверухин». Рома [Савосин] рассказал мне: «Буквально за неделю до того, как ты пришёл в группу, мы посмеялись, заклеили «Четве», и было просто написано «Рухин». И через неделю пришёл ты» (улыбается).

– Если говорить о сегодняшних оценках, между вами и, например, Евгением Семененко 13 баллов в компонентах. Как думаете, это соответствует реальности? – Не могу ответить на этот вопрос. Оценивают судьи, моё дело – кататься, не имею права влезать в эти моменты. Я что получил, то получил и работаю над этим.

– Нагнать реально? – Нагнать всё, в принципе, реально. Если брать прошлый сезон и этот, казалось, что есть пропасть, то в этом сезоне уже видно, что можно нагнать.

– Есть ли цель попасть в тройку на чемпионате России? – Цель – прежде всего показать чистые прокаты с хорошими катанием и вращениями, попасть в шестёрку.

– Смотрел ли на успехи Владислава Дикиджи, который в прошлом сезоне буквально из ниоткуда вышел на серебро чемпионата России? – Да, я смотрел, это круто, очень рад за Влада. Мы с ним ещё, наверное, со спецпрограммы соревновались вместе, рад за всех ребят, которые показывают результаты и прогрессируют. Круто, что Влад так смог, желаю ему удачи на следующих этапах.