Интервью с лучшим российским марафонцем Дмитрием Неделиным: Московский марафон, попытка побить рекорд России в Валенсии

Дмитрий Неделин был очень близок к тому, чтобы показать лучший результат в истории России в марафоне. Ему не хватило лишь 33 секунды!

Если вспоминать самые яркие моменты российского бега в 2024 году, то первое, что приходит на ум – это реальная попытка побить рекорд России в марафоне, установленный аж 17 лет назад. Благо она ещё очень свежа в памяти, потому что произошла буквально в декабре ушедшего года.

Чтобы переписать историю, Дмитрию Неделину не хватило 33 секунд. Но он всё равно вошёл в элитную семёрку россиян, которым удалось выбежать из 2:10.00. А ведь всего за полтора месяца до этого 33-летний спортсмен взял бронзу на Московском марафоне, уступив только бегунам из Марокко!

Этот успех стал не только личной победой Дмитрия, но и ярким примером новой стратегии Бегового сообщества, публично представленной 30 ноября. Программа рассчитана на пять лет, и в ней заданы амбициозные цели: создание международной элитной команды, объединяющей российских и зарубежных спортсменов, ежегодное обновление рекордов на крупных стартах и комплексная поддержка атлетов — повышение призовых фондов на крупнейших соревнованиях Бегового сообщества, подготовка к выступлениям на международных стартах и создание условий для установления рекордов.

В эксклюзивном интервью «Чемпионату» Дмитрий рассказал, как ему удалось не только пробежать два блестящих марафона за полтора месяца, но и как за это время он сбросил сразу две минуты со своего же личного рекорда.

Кстати, вторая попытка установить рекорд, скорее всего, будет!

«Марафон вышел из-под контроля»

– Дима, когда ты поставил цель побить рекорд России в марафоне? – Скорее всего, в 2023 году. Тогда на марафоне «Белые ночи» была неосознанная, так скажем, попытка бежать на рекорд. Ну, чисто случайно, эмоционально. Я начал первую половину очень быстро, как раз на рекорд России. Прибежал четвёртым, финишировал со временем 2:17.00. Но тренер как будто тогда и подумал, что мы можем где-нибудь когда-нибудь на быстрой трассе попробовать атаковать рекорд более осознанно.

– И вы решили попробовать на марафоне в Валенсии. Почему там? – Валенсия считается быстрой трассой, потому что там у женщин мировой рекорд был 2 часа 11 минут. И мне показалось: раз женщина там так быстро бежит, можно попробовать тоже туда попасть и быстро пробежать.

– Объясни, пожалуйста, чем отличается быстрая трасса от небыстрой? – Рельефом, погодными условиями. Допустим, в Москве всегда ветра на набережной и горки. А в Валенсии просто плоская трасса и практически отсутствует ветер, плюс достаточно комфортные погодные условия.

– Ты пробежал два очень быстрых марафона за полтора месяца. Как на это вообще можно решиться? – Скажем так, Московский марафон должен был пройти в щадящем режиме, но он немножко вышел из-под контроля (улыбается), поэтому тоже получилось быстро пробежать. Всё-таки, когда на кону высокие денежные призы, это мотивирует. Но вообще, марафон в Москве рассматривался в качестве подготовки к марафону в Валенсии через полтора месяца.

– А ты не боялся, что на второй марафон не хватит сил, мотивации? – Ну, когда сбегал быстро Московский марафон с иностранными спортсменами, попал в тройку призёров с высоким личным результатом, как будто казалось, что я сделал в этом сезоне всё, что мог (улыбается).

Но всё-таки был этот план, который мы с января месяца в голове держали, приоритеты по сезону расставляли. И немножко развилось впечатление, что как будто реально могу пробежать в Валенсии очень быстро. В какой-то момент ещё казалось: ну сбегаю, как в Москве, будет хорошо или, возможно, чуть хуже будет, всё-таки это действительно большая физическая нагрузка. Однако тут удалось все резервы организма собрать.

– То есть Московский марафон замотивировал на результат? – Да. Мотивация была простой: ты же в Москве с такой трассой смог показать такой результат, а что будет в Валенсии?! Это понимал мой тренер, я сам понимал, что как минимум две минуты мы с этого результата только за счёт трассы сможем скинуть. В принципе, ровно так и получилось. Ровно, тютелька в тютельку, две минуты (смеётся).

– Как вообще возможно скинуть две минуты за полтора месяца? Получается, что всё благодаря трассе, или ещё что-то помогло? – Я уехал тренироваться в горы, чтобы поддерживать там физическую форму. И да, это трасса, плюс большое число людей, за которыми я бежал, тянулся по дистанции.

«Многие обсуждают, как ты облажаешься»

– Это же твой первый марафон за границей. Как-то психологически готовился к нему? – Да, это мой первый зарубежный марафон. У меня же больше была цель посмотреть, каково это бежать заграничный старт, что это такое. Когда ты бежишь здесь, в России, то всех ребят, грубо говоря, знаешь. Тем более что мы долгое время сидели в международном бане и за границей не могли выступать. А тут можно было посмотреть кухню иностранную, где ты вообще никого не знаешь, увидеть, кто и какие решения будет пытаться принимать по дистанции. Просто встаёшь, бежишь и всё. Так скажем, первый опыт получен (улыбается).

– А чувствовались стресс, какая-то особая нервозность перед стартом? – Ну да, больше скованность чувствовалась из-за того, что сейчас такое время: чтобы спонсоры обращали на тебя внимание, приходится говорить о своих планах, что ты намереваешься делать. А раз ты об этом говоришь, то всё становится публично, начинают это обсуждать.

Сезон в России заканчивается, а ты собираешься бежать за границей, и внимание всего бегового российского сообщества, которое год от года только увеличивается, направлено именно на тебя. Естественно, многие обсуждают, как ты облажаешься, даже хотят этого. Но многие и поддерживают, переживают за каждую секунду – хватит, не хватит? Конечно, это давит.

Я пытаюсь с этим бороться, не читаю лишний раз комментарии, не обращаю внимание на то, что может сбить меня с толку. Особенно ночью перед марафоном тяжело уснуть. А когда на тебя ещё оказывается давление, понимаешь, что после бессонной ночи так себе выходить на старт.

– В итоге удалось поспать? – В этот раз что в Москве, что в Валенсии, на удивление, да, удалось.

«Рекорд секунда за секундой убегает»

– Какой был план на забег и насколько удалось его реализовать? – План был в том, чтобы начать первую половину ровно в темпе бега на рекорд России. Другой задачи я перед собой не ставил, потому что, откровенно говоря, на призы там не претендовал. И самая главная задача – просто попробовать, просто сама эта попытка поставить рекорд.

Были переживания, особенно памятуя об опыте, когда быстро начал и еле добегал последние метры, уже вваливаясь на финиш. Такое тоже в голове крутилось. Поэтому план был просто начинать в темпе рекорда, а там – как пойдёт. Как раз на этот темп подобралась большая пачка спортсменов из других стран, за кем я сидел и работал в группе.

До 35-го километра всё шло по плану. А после него в основном и начинается марафон. Именно там уже и не хватило вот этих 33 секунд до рекорда. Казалось бы, 33 секунды это всего лишь на 0,85 секунды на километр надо быть быстрее – меньше секунды! Где-то ветер посильнее в спину подул бы, могло бы сложиться (смеётся). Но, значит, я не был готов.

После 35-го километра я понимал, что секунда за секундой от меня убегает этот рекорд. Естественно, за призовые места я не боролся и просто уже бежал в сторону финиша. Последние 5 км просто добегал, потому что ничего не мог сделать.

– Что ощущал, когда понял, что не получается всё-таки на рекорд выйти? – Просто бежал и говорил себе: ну, Диман, не сегодня. Ты попробовал, до 35-го километра хватило, осталось потренировать последние семь, и тогда, возможно, будет ещё лучше.

– Какая погода, кстати, была в Валенсии? – Если брать погоду, то попутный ветер мог бы сыграть в мою пользу. Для меня было жарковато, потому что я рассчитывал, что температура будет пониже, как в 2023-м. Многие соотечественники, которые бежали там, говорили, что они на старт в тёплых пуховых куртках выходили, было холодно.

А тут я вышел из дома с утра на разминку, пробежал буквально три минуты и понял, что слишком жарко. На момент старта уже градусов 12 было – это ещё нормально. Но буквально к 17-му километру вышло солнце, и температура поднялась до 20-22°С. Для меня, особенно после Москвы, оптимальный диапазон – 8-12°С. Это было бы идеально. Вот за счёт погоды можно было бы улучшить результат.

– Бежать два часа. О чём ты думал всё это время? – Так как я обыватель, который первый раз выехал за границу, то мне хотелось всё попробовать (смеётся). Хотел попробовать всю их национальную еду, всякие сладости. Я старался питаться там так же, как привык дома, но, естественно, это другая страна, хотелось всё попробовать.

Я просто думал: скоро всё это закончится, мы проделали большую работу с апреля, держали концентрацию до декабря. И все мысли были о том, чтобы расслабиться конкретно, ничего не делать и вкусно есть (улыбается).

– То есть ты всю дорогу бежал и думал о том, что будешь есть после этого? И что в итоге съел? – Торт (смеётся).

– Большой? В одиночку? – Да (улыбается). Это бывает часто. Обычно думаю: сейчас чай с кусочком торта выпьем, и всё, поставим в холодильник. Но тут не так. Кусочек съел, потом вроде чай остался. Так, ну раз чай остался, надо ещё отрезать. И вот так весь торт и кончился (улыбается).

– Торт какой-то особый, испанский? – Нет, просто торт. Какой первым попался, сильно не заморачивались. У меня же ещё день рождения 25 ноября был, а 1 декабря старт. И, естественно, была нехватка праздника. Ты привыкаешь, что всё, ноябрь, стартов нет, ты отдыхаешь. А тут все отдыхают, а ты ещё тренируешься, готовишься.

«Блин, всего лишь 33 секунды!»

– Что почувствовал, когда пересёк финиш и увидел итоговое время? – Когда прибежал, то только усталость и что-то в духе: ну, не получилось, не сегодня, и всё. Потом, когда какое-то время прошло, осознал: блин, всего лишь 33 секунды, блин, на 42 км! Ты бежал эти 2 часа 9 минут, а разница вот эти секунды! И было такое лёгкое опустошение. Но зачастую такие обидные, досадные поражения больше мотивируют идти дальше и пробовать показать результаты ещё выше, чем ситуации, когда всё получается и ты не знаешь, что делать дальше (улыбается).

– За рекордом снова поедешь в Валенсию? – Это необязательно. Но у нас, в России, организаторы пока не могут учесть розу ветров, погодные составляющие. Да и когда на дистанции куча разворотов на 180 градусов, это замедляет, естественно. Я пока не вижу в России трассы для быстрых результатов.

Если говорить о том, где я хотел бы попробовать пробежать, то, конечно, вернулся бы в Валенсию. Ещё хотелось бы в какой-нибудь Чикаго съездить, Берлин, Лондон.

– Ты стал седьмым марафонцем в истории России, который выбежал из времени 2:10.00. Что это значит для тебя? – Да, с шестым результатом из этих семи (улыбается). Ну, здорово, что попал в такой небольшой круг людей, которым это удалось сделать, потому что, если бы было легко, это бы делали все. То есть, получается, это не так легко, раз всего семь человек находится в этом списке.

— Сейчас есть план, как установить рекорд со второй попытки? – Естественно, мы с тренером сделали выводы, работу над ошибками провели. Надо, чтобы два марафона так близко не были, и этого уже было бы достаточно. А ещё есть, как говорят, Мекка лёгкой атлетики, где все тренируются, это Итен в Кении. Туда ездят тренироваться и зарубежные спортсмены, и оттуда родом все быстрые марафонцы. Хочется съездить туда на сборы и посмотреть, попасть в группу к сильным ребятам, чтобы за ними попробовать подтянуться в тренировочном процессе.

– Когда Алексей Соколов установил рекорд, ему было 28 лет. Элиуд Кипчоге пробежал с результатом 2:01.09 в 37. Тебе сейчас 33. Есть ли идеальный возраст для марафонца? – Я думаю, это все индивидуально. Кто, во сколько и в каких режимах начал тренироваться. Кто-то раннего развития, а кто-то – наоборот. Некоторые только к завершению карьеры показывают лучшие результаты.

«Мои результаты – глоток жизни»

– Расскажи, как ты вообще понял, что бег – это твоё? – До 19 лет я занимался футболом, в институт поступил и на зачёте по физкультуре быстро пробежал 500 м. Тогда мне предложили тренироваться, результаты начали улучшаться. Потом в период с 2018 по 2022 год бега в моей жизни было очень мало, я совмещал работу с тренировками, как хобби. Грубо говоря, занимался сутки через трое, два через два я ходил на работу, а потом в свободное время тренировался.

Когда начал работать и тренироваться как любитель, поменялись приоритеты и мои дистанции, стало тяжело тренировать средний бег, там много силовой работы, не успеваешь восстанавливаться. Почему большинство людей бегают марафоны, «половинки», «десятки»? Потому что проще совмещать нагрузку с тренировками, чтобы они были действительно как хобби и приносили удовольствие, чтобы ты психологически через бег разгружался.

– Как ощущает себя марафонец морально и физически после марафона? – Ничего не хочется делать (улыбается) примерно неделю. И тебе ещё примерно неделю нужно отдохнуть. А потом снова эта эйфория начинается. Ноги уже просятся бегать, снова начинается ломка.

– Полтора месяца паузы уже прошли. Готов бежать снова? — Нет (улыбается). Теперь только месяца через четыре.

— А уже есть план, когда и где побежишь? — Два марафона рассматриваю, один из них заграничный, но это пока секрет. Кстати, в 2025-м у меня соперников прибавится: Владимир Никитин собирается выйти на марафонскую дистанцию. Это действующий рекордсмен России в полумарафоне и на 3000 м. Он один из главных конкурентов. То есть марафон в России становится всё более зрелищным. Можно сказать, что и мои результаты – это уже новый глоток жизни, свежести (смеётся).