Марадону забальзамируют, как Ленина? Его всегда восхищали вожди

Диего дружил с Фиделем Кастро, Уго Чавесом и Эво Моралесом.

Скоро будет месяц, как не стало Марадоны – за это время о мировой легенде было сказано немало добрых и пробивающих на слёзы слов. Но вместе с этим время от времени появляются не самые приятные новости: расследование гибели, несостыковки в показаниях медперсонала, обыски, борьба за наследство… Недавно стало известно, что Диего хотел, чтобы его тело бальзамировали и экспонировали посмертно – как сообщают СМИ, он сообщил о своём желании адвокату. Родственники, когда узнали об этом, были шокированы и всё же решили похоронить его на кладбище, чем, по сути, нарушили его посмертную волю.

Непонятно, как ситуация будет развиваться сейчас: если всё действительно так, как пишут, недавно погребённое тело нужно будет эксгумировать. История уже получила общественную огласку, а в иностранных изданиях даже появился фрагмент этого письма, в котором Диего указал, что хочет мавзолей, как у Владимира Ленина. «После глубокого анализа хочу выразить желание, чтобы после смерти моё тело было забальзамировано и выставлено в музее в окружении моих трофеев и личных вещей, чтобы люди продолжали получать мою любовь», — говорится во фрагменте письма. Упоминание Ленина (опять же если это не вброс) неслучайно: Марадона всю жизнь поддерживал идеи социализма, дружил с Фиделем Кастро и Уго Чавесом, а однажды был в мавзолее на Красной площади.

Кастро был для Марадоны «вторым отцом» и «богом»: он сильно помог ему в 2000-м, когда Диего чуть не умер от передозировки кокаином, – на Кубе аргентинский футболист провёл четыре года, проходя реабилитацию. «Он открыл для меня двери Кубы, когда клиники в Аргентине захлопнули их, потому что не хотели, чтобы смерть Марадоны оказалась на их руках, – говорил Диего. – Фидель много говорил со мной о наркотиках, о восстановлении, о том, что я смогу». Говорили, что Марадона созванивался с Кастро чуть ли каждое утро – они много обсуждали спорт и политику. Когда Фидель умер, Диего сказал, что в большей печали он был, лишь когда умер его отец. «Я рыдал», – рассказывал аргентинец. Любовь к Кастро была настолько сильна, что он набил его портрет на ноге.

На руке у аргентинца позже появилось изображение ещё одного кубинского лидера – Че Гевары. Марадона называл себя «Че Геварой футбола».

С Чавесом у него не было таких близких отношений, как с Кастро, но однажды, выступая перед ним, он рассказал о своей вере в социализм и ненависти к США: «Уго Чавес изменил форму мышления латиноамериканцев: прежде мы жили в подчинении у Соединённых Штатов, а он доказал, что мы можем идти собственным путем. Именно за это его уважали, а его смерть стала огромной потерей для всех, кто его знал и любил. Мы — чависты до самой смерти. Я верю в Чавеса, я Чависта. Всё, что делает Фидель, всё, что Чавес делает для меня, — лучшее, что можно сделать. Я ненавижу всё, что исходит из Соединенных Штатов. Я ненавижу это изо всех сил».

За несколько лет до этого Марадона протестовал против Джорджа Буша, когда тот приехал в Аргентину в рамках турне по Латинской Америке после переизбрания на второй срок. Диего возглавил марш протеста и надел футболку с надписью “Stop Bush” – только вместо буквы S была свастика. Он называл Буша «человеческим мусором» и «убийцей». «Я предпочитаю дружить с Фиделем Кастро», – говорил он.

В прошлом году Марадона поддержал после отставки бывшего президента Боливии Эво Моралеса, назвав его хорошим человеком. Они дружили с 2008 года, когда Диего приехал в Ла-Пас на благотворительный матч, вырученные средства с которого пошли на помощь пострадавшим от наводнения боливийцам.

Несмотря на дружбу с социалистами, сам Марадона им всё же не был. Когда Диего решил попробовать себя в политике (по его словам, этот совет ему дал Кастро), он вступил в правящую партию перонистов. Перонизм, которого придерживался и Диего, и его отец, сочетает в себе черты национал-реформизма, христианского социализма, корпоративизма и популизма.