Легенда и душа «Ротора». Экс-президенту волгоградского клуба - 75

Во вторник ФК «Ротор» поздравил с юбилеем первого президента клуба Владимира Горюнова. Хотя сегодня он уже не имеет отношения к команде, которая в середине 90-х конкурировала со «Спартаком» так, как сегодня это делает «Зенит». Только чемпионом «Ротор» так и не стал - даже однажды. Но взлет команды в лидеры нашего футбола был ошеломляющим. Первую легенду о Горюнове я услышал в начале 90-х, работая в газете «Футбольный курьер».Однажды под окнами съемной московской квартиры, служившей переехавшим из Алма-Аты журналистам и офисом, и жильем, появился небольшой грузовичок. Он долгое время был для «Футбольного курьера» настоящим кормильцем. Когда не хватало денег заплатить типографии, машину использовали для перевозок не имевших отношения к редакционной деятельности грузов и даже сдавали в аренду. Подарил автомобиль «Футбольному курьеру» тогдашний президент «Ротора» Владимир Горюнов. На вопрос, что потребовал взамен, редактор Алексей Гриднев то ли в шутку, то ли всерьез ответил: «Критиковать его почаще». В чемпионате СССР «Ротор» выступал во второй лиге, представляя специализирующийся на выпуске оборонной продукции волгоградский завод «Баррикады». Свою карьеру в клубе Горюнов начинал водителем. После окончания местного института физкультуры пошел на повышение, стал сначала администратором, а затем начальником команды. Тут и подоспела эпоха перестройки и гласности. Она совпала и со взлетом «Ротора», и с самым успешным периодом карьеры Горюнова. В 1990-м он стал президентом клуба, развернув бурную хозяйственную деятельность.Переживавший не лучшие времена завод «Баррикады» прекратил содержать команду, но это никак не сказалось на ее благосостоянии. Заручившись поддержкой губернатора Ивана Шабунина, президент клуба сделал «Ротор» едва ли не самым процветающим клубом в отечественном футболе. В Волгоград Горюнов мог пригласить практически любого футболиста, которого не успел заангажировать «Спартак». О профессиональных контрактах с прописанными «подъемными» тогда и речи не было, но предлагаемые машины и квартиры были неотразимым аргументом. Вероятно, поэтому сменили Неву на Волгу, а «Зенит» на «Ротор», сначала вратарь Андрей Мананников, а затем нападающий Денис Зубко. При этом Горюнов еще и общий язык находил с «авторитетными бизнесменами», которые заявляли о своих правах на футболистов. Как однажды заметил сам Владимир Дмитриевич, на содержание команды он потратил 50 млн. долларов собственных средств. Когда в Волгоград заглянул тогдашний президент РФС Вячеслав Колосков, то, увидев двухкомнатную квартиру президента «Ротора» в «хрущевке», с ходу заявил: «К вам же приезжают люди из УЕФА, их нужно принимать в соответствующих условиях!» Волгоградские власти выделили Горюнову четырехкомнатную квартиру в элитном доме, но он уступил ее защитнику Владимиру Геращенко. Тот после рождения третьего ребенка засобирался было обратно в Днепропетровск. Удержали квартирой. Жена, по словам президента «Ротора», отнеслась к этому с пониманием. Получив карт-бланш от губернатора, Горюнов развил бурную деятельность по созданию материально-технической базы клуба. Прикупил даже по случаю колхоз, примыкавший к учебно-тренировочной базе. Мол, нужно кормить футболистов экологически чистой продукцией, а излишки продавать на рынке. Горюнов даже продал в «Ростсельмаш» защитника Сергея Нечая, получив оплату комбайном. С питанием на базе «Ротора» все было отлично, в чем мне довелось убедиться во время командировки в Волгоград. А вот заработать на продаже сельскохозяйственной продукции в лихие 90-е было нереально. Тем не менее, «Ротор» стал таким же символом Волгограда, как Мамаев курган. Футбольный клуб поддерживал и другие виды спорта. Несколько сезонов под флагом «Ротора» выступала женская гандбольная команда. Благодаря Горюнову смог провести полноценную подготовку к Олимпиаде и завоевать «золото» в Атланте тяжелоатлет Алексей Петров. А главное - «Ротор» пошумел в еврокубках, выбив в одном из розыгрышей «Манчестер Юнайтед», а в чемпионате России бросил перчатку «Спартаку». О том, насколько это важно было для Горюнова, рассказывали корреспонденту «Спорт уик-энда» футболисты волгоградской команды. После первой в истории победы над «красно-белыми» всем игрокам выписали премии. Это были «Лады». Один из футболистов выбрал машину красного цвета, но Горюнов заставил его поменять ее. Да что там, «Лада» красного цвета! Когда жена привела на стадион дочку в красных туфельках, их отправили домой переобуться. Горюнов фактически создал современный «Ротор», но удержать его на элитном уровне не сумел. Он активно полез в политику, поссорившись при этом с новым губернатором области Николаем Максютой. Хотя дважды избирался в Госдуму, но в 2003 году, баллотируясь в мэры Волгограда, выборы проиграл, заняв второе место. Сильнейшим ударом по президенту «Ротора» стала гибель сына, служившего в милиции. Сам Горюнов считает, что Романа убили, чтобы отнять у него футбольный клуб. Следствие и суд придерживались версии, что лейтенант Горюнов пал жертвой криминальных разборок в 1999-м. Постепенно у Горюнова отбирали все, что он нажил в эпоху расцвета «Ротора». Его все-таки отстранили от команды, отобрали и колхоз, который он переписал в собственность на бывшего председателя. В последние годы работы в «Роторе» (президентский пост он покинул в 2009-м) у Горюнова напрочь испортились отношения с лидерами команды. С большими обидами покинули Волгоград Олег Веретенников и Владимир Нидергаус. После банкротства клуба и многочисленных судов Горюнов сумел сохранить за собой лишь учебно-тренировочную базу, на которой сейчас занимаются юные футболисты. А еще Волгоград до сих пор является, пожалуй, самым футбольным городом России. На стадион, построенный к ЧМ-2018, люди приходили даже на матчи второго дивизиона, а сейчас на игры первой лиги собирается по 20-30 тысяч зрителей. И многие до сих пор вспоминают горюновский «Ротор», побеждавший «Спартак» и «МЮ»…

Чемпион, победивший легенду

Триумфатору московской Олимпиады – 70

На Олимпиаде-1980 представители советской Эстонии завоевали четыре золотые медали, но в Таллине самой ценной признали победу Яака Уудмяэ в тройном прыжке. Ведь ватерполист Майт Рийсман и волейболист Вильяр Лоор уже давно играли за московские клубы, а пловец Ивар Стуколкин готовился к олимпийским заплывам в Ленинграде. А вот Уудмяэ был на сто процентов «свой». Он представлял сельское спортивное общество «Йыуд», что в переводе означает «сила». Заниматься легкой атлетикой Яак начал в 18 лет, поступив в Тартусскую сельскохозяйственную академию. По его собственному признанию, в секцию записался для того чтобы не ходить на обязательные занятия по физкультуре. Через пять лет Уудмяэ стал серебряным призером в соревнования в тройном прыжке на чемпионате Европы в залах в испанском Сан-Себастьяне. На победу эстонского легкоатлета на Олимпиаде в Москве никто не ставил. Ведь Уудмяэ ни разу не побеждал на чемпионатах СССР, довольствуясь «серебром» или «бронзой». Безоговорочным фаворитом считался трехкратный олимпийский чемпион сухумец Виктор Санеев. Он был гордостью всего советского спорта, и неслучайно именно ему доверили предпоследний этап эстафеты олимпийского огня. В сборной СССР по легкой атлетике все отмечали такое замечательное качество эстонского прыгуна, как пофигизм. Он совершенно спокойно воспринимал и собственный статус дублера Санеева, и разговоры об ответственности перед страной. Хотя прекрасно вписался в коллектив, даже русский язык выучил. Пожалуй, именно это качество и помогло Яаку победить на Олимпиаде с результатом 17,35. Так далеко он ни до, ни после московского старта не улетал. «Моя победа - точно не случайность, - утверждал Уудмяэ в одном из интервью уже в качестве эстонского спортсмена. - На протяжении полутора лет побеждал Санеева на различных соревнованиях. Почему в Москве должен был проиграть? Что там особенного? Сектор как сектор, и Виктор тот же самый». До начала олимпийских соревнований опробовать сектор в Лужниках советским спортсменам не давали. Один из этапов подготовки проходил в Ленинграде, заключительный - на базе сборной в подмосковном Подольске. Уудмяэ просто готовился к Олимпиаде, а для Санеева это был особый старт. Все ждали от него четвертой золотой олимпийской медали. Центральное телевидение даже начало снимать документальный фильм. В свой последний прыжок Виктор вложил все силы, но показал лишь 17,24, что принесло ему серебряную медаль. Для эстонского чемпиона Санеев всегда был кумиром. Ведь Уудмяэ начал заниматься легкой атлетикой, когда тот был уже двукратным олимпийским чемпионом. По словам Яака, отношения с Виктором у него сохранились отличные. В 2005-м в Тбилиси тогдашний президент НОК Грузии Бадри Патаркацишвили организовал большие торжества в честь 60-летия Санеева, который уже давно работал в Австралии. На него были приглашены руководители национальных олимпийских комитетов бывших республик СССР с супругами. Президент эстонского вместо жены захватил с собой в Тбилиси Уудмяэ. В 1980-м свой олимпийский триумф Яак отметил скромно. Тихонько посидел в олимпийской деревне с массажистом сборной. Шуметь были нельзя, ведь в других видах спорта соревнования продолжались. Выпили на двоих шесть бутылок шампанского. «Разве это много» - удивился Уудмяэ, когда спустя много лет его спросили об этом. - Вот в Сан-Себастьяне, где завоевал «серебро» на зимнем чемпионате Европы, Я переборщил с вином. Все подливали и подливали, а я молодой был, еще неопытный. Потом меня еще Санеев с Валерием Борзовым звали водку пить, а сил уже не было». Победа на Олимпиаде так и осталась единственным большим успехом в карьере Уудмяэ. Даже отобраться в сборную СССР на чемпионаты мира и Европы, где могли участвовать по три человека от одной страны, не удавалось. В начале 80-х Яак тихо и незаметно завершил карьеру. Напоследок сумел добиться в родном спортивном обществе «Йыуд» выделения квоты на покупку новых «Жигулей», пригрозив, что в противном случае уйдет в московское «Динамо». После завершения карьеры работал тренером по легкой атлетике в местечке Отепя под Тарту. Оно известно как база подготовки по лыжным дисциплинам. Когда в 90-х годах олимпийский чемпион работал заместителем мэра и председателем горсовета Отепя, пригодился и диплом экономиста, полученный в сельскохозяйственной академии. Переехав в столицу Эстонии, Уудмяэ трудился преподавателем физкультуры в частной школе. Да и дома скучать не приходилось. У олимпийского чемпиона пять детей, один из которых пытался было продолжить семейные традиции в секторе для прыжков, но к результатам отца и близко не подобрался. Долгое время в семье Уудмяэ была традиция: в день победы на московской Олимпиаде собирались друзья и проводили соревнования в нескольких дисциплинах легкой атлетики. Завершались они посиделками под шашлыки, где нередко превышалась норма олимпийской Москвы. Сейчас традиция осталась, но от соревнований приходится отказываться. Все-таки 70 - возраст солидный. В 1999-м Уудмяэ по результатам голосования жителей республики включили в список «100 великих деятелей Эстонии ХХ века». Сам Яак вспоминает времена СССР с теплотой. «В сборной СССР шутили, конечно, когда какие-то русские слова забывал, но без злобы, - утверждал он в одном из интервью. - Были ли какие-то прозвища? Это вспоминать надо, а на трезвую голову у меня ни одной хорошей мысли не приходит». И кто там говорит, что у эстонцев нет чувства юмора?Борис ХОДОРОВСКИЙ