«Я не всемогущий человек, у меня тоже могут быть какие-то ошибки, и я их признаю». Интервью Елены Вяльбе

Глава федерации лыжных гонок — об отношениях с Вероникой Степановой, футболе и кайфе от работы. Президент Федерации лыжных гонок России в кулуарах форума «Россия — спортивная держава» в Уфе рассказала «Матч ТВ» об отсутствии базы в высокогорье, сомнениях в объединении спортивных федераций, отношениях с олимпийской чемпионкой Вероникой Степановой и завистниках. «Телефоны мы забирали исключительно перед Олимпийскими играми» — Во время выступления на сессии вы сказали, что забирали телефоны у спортсменов. А были ли те, кто сопротивлялся или прятал под подушкой второй телефон? — Такого не было. А телефоны мы забирали исключительно перед Олимпийскими играми. Это же не только у нас было, знаю много таких случаев и в других командах из разных стран. Если не ошибаюсь, перед Играми в Сочи ОКР нанимал канадскую компанию, которая всем «зимникам» рассказывала, что надо сделать для того, чтобы на домашней Олимпиаде всех обыграть. Мы, руководители федераций, между собой общались и пришли к единому мнению, что канадцы говорили нам прописные истины, и мы подобные вещи делали в командах. — Что из особенного можно выделить? — Был жесткий запрет на разговор по телефону, только на протяжении нескольких минут можно было общаться в присутствии представителя федерации. — Почему? — Потому что, по их мнению, разговор должен был быть только о позитиве. Вот подобных жестких моментов у нас не было, но мы и не сопротивлялись таким пожеланиям. Мне кажется, это как раз говорит о следующем: спортсмены, может, и понимают эту важность, но не осознают ее до конца. Бывает, зашел в интернет, почитал одну новость, вторую, третью — а уже полночь. — Вы как коротали время на сборах в бытность лыжницей? — Да вы что! У нас и телефонов не было. Мы читали книги, многие девчонки, и я в том числе, вязали, играли в разные игры, рисовали на ватманах. Мне кажется, для спортсмена нормальная ситуация, когда ты отвлекаешься мозгами от работы. «В Москве я уже и не знаю, где можно выступать» — Насколько вы обеспечены лыжными комплексами? Есть ли необходимость в строительстве новых объектов? — На протяжении четырнадцати лет говорю об этом. Сначала был Виталий Мутко, потом Павел Колобков, затем Олег Матыцин, а сейчас уже четвертый министр пришел — Михаил Дегтярев. У всей «зимы» нет ни одного центра для подготовки на высокогорье. Да, можем позволить себе приехать в Сочи, в «Лауру», но высота для подготовки там маленькая, большой погоды она не делает. Нам нужно хотя бы на высоте 1800 метров. Сейчас было предложение от Минспорта в Карачаево-Черкесии, но там гостиница на высоте 2150 метров — это невозможно, спортсмены на этой высоте жить не будут. Это основное. Слава богу, регионы нас слышат. Я им говорю, что нам не нужны монументальные здания из стекла и бетона, нам нужны простые модульные базы. Где проводить соревнования — в целом у нас есть, круг сформировался, а для проведения более маленьких стартов, куда могли бы прийти дети кататься, нужна хорошая спортивная составляющая, а именно лыжные трассы, которые тают на глазах, особенно в больших городах. В Москве я уже и не знаю, где можно выступать. Может, в Новой Москве что-то найдут нам. Там, где мы раньше катались и тренировались, многие трассы были утрачены по причине того, что их никто не оформлял на себя. Сейчас это все застроено многоэтажками и коттеджными поселками. Но в целом мне грех жаловаться на условия. — С Дегтяревым общались на эту тему? — Пока нет. Как сказал на форуме Михаил Владимирович, до «зимы» у него руки еще не дошли. Мы сказали: «Ну и слава богу» (смеется). Шутка, конечно. Но у нас сейчас разгар сезона, не хотелось, чтобы нас как-то дергали. У меня с министром хороший контакт, и когда он был председателем думского комитета по спорту, и когда работал губернатором Хабаровского края. Были проблемы — мы их вместе решали. Надеюсь, что мы в дальнейшем продолжим нормально работать. «Если говорить об объединении федераций, то пока не видно перспектив от этих шагов» — У вас же отчетно-выборная конференция только в 2026 году? — Да. — Поэтому спрашивать о выборах нет смысла? — Да, доживем до этого времени, а там поговорим. — Летние виды спорта активно объединяются. А что у вас? — Честно, не знаю. Большие руководители из министерства спорта сказали, что у нас это произойдет после Олимпийских игр 2026 года. У нас есть Ассоциация лыжных видов спорта, куда входят все, кроме биатлона. Она работает более сорока лет, последние шесть лет ее возглавляю я, у нас проходят выборы. Мы и так уже объединены, между собой тесно общаемся, нет никаких проблем. — Шутят, что скоро и футбол с хоккеем под одну крышу заберут. — Нам сказали, что игровые виды спорта объединять не будут. Но если говорить об объединении федераций, то пока не очень понятно, не видно перспектив от этих шагов, положительных моментов. Возможно, года через два мы увидим и признаем, что были неправы. Порядка 30% игровых видов спорта, если не меньше, попадают на Олимпийские игры. Последним, кто привозил золотые медали, был женский гандбол. А футбол на Игры не ездил с 1988-го. Получается, в привилегированном положении находится, а там столько денег тратится, какие суммы они получают от Единого регулятора азартных игр (ЕРАИ). Так что тут есть некие вопросы (улыбается). «Никаких конфликтов с Никой Степановой у нас нет и, надеюсь, никогда не будет» — Вероника Степанова ушла в декрет. Вы бы кого хотели видеть в ее семье — будущего лыжника или лыжницу? — Главное, чтобы был здоровый ребенок, это в первую очередь. А все остальное без разницы, будет ли шахматист, фигурист или вообще вне спорта. Но так как я больше люблю мальчиков, хотелось бы, чтобы она родила сына. — Когда лыжницы объявляют о беременности, для вас это счастье? Или расстраиваетесь, что спортсменка выпадает из спортивного графика? — Женщина, которая родит ребенка и вернется в спорт, успеет сделать все, что она не смогла сделать до этого. Особенно если достигла определенного возраста. Честно скажу: я за них очень радуюсь, потому что жизнь на спорте точно не заканчивается, а предназначение любой женщины — быть мамой. И потом, те спортсмены, которые уйдут из спорта, не раз вспомнят меня добрым словом, что у них есть ребенок и есть медаль. Это никак не мешает, поверьте мне. — Крестной просят быть? — А я крестная у некоторых детей. — У вас с Вероникой все хорошо в отношениях? Судя по прессе, у вас мощная пикировка друг с другом. — Подождите, ни разу в жизни я ей не ответила. А зачем мне это нужно? У нас очень хорошие отношения. — Со стороны кажется, что есть конфликт. — Значит, пусть так думают (смеется). Никаких конфликтов с Никой у нас нет и, надеюсь, никогда не будет. — В спорте у вас есть завистники? — Конечно, есть. Без таких людей быть не может. — Подстегивает в работе, раздражает? — Стараюсь не обращать внимание на таких людей, потому что зависть — это большой грех. Делаю свое дело с любовью, я же не всемогущий человек, у меня тоже могут быть какие-то ошибки, и я их признаю. — Вас называют одной из немногих женщин в России, которые тянут за собой целый вид спорта. — Я стараюсь, только не тянуть, а развивать (улыбается). И влюблять в него все больше и больше людей. Честно, я кайфую от работы. Не бывает в мире святых людей, тех, кто ни разу не совершил в жизни ни одной ошибки. И у меня тоже бывают такие.