Ксения Шойгу: фонд "Орион" передал около 900 тонн гуманитарной помощи новым регионам

​​​​​​— Ксения Сергеевна, фонд "Орион" не так часто рассказывает о своей работе. Как выстроена работа организации и каковы ее результаты?

— Мы думали, чем же можно помочь, потому что необходимость есть в самых разных вещах. Если говорить про стройку, то нужно восстанавливать объекты дорожной инфраструктуры, инженерной, строить дома, школы, детские дома, больницы. Но поскольку мы не имеем огромного ресурса, чтобы сделать все и сразу, мы сфокусировались на том, что мы знаем и понимаем лучше всего, — это спортивное направление. Огромное количество спортивных школ, которым нужна помощь в восстановлении инфраструктуры. Мы покупаем оборудование и инвентарь, которые помогают детям продолжать заниматься спортом вне зависимости от того, что происходит вокруг.

Спортивное направление вывело нас на детскую тематику в целом.

Второе направление — медицинское сопровождение. Потому что и людей травмированных много, и потребность в оборудовании большая. На данный момент на том оборудовании, которое мы приобрели и подарили в госпитали, порядка 135 тыс. человек прошли исследования и операции.

Более 100 протезов мы установили в 2024 году. Поскольку Федерация триатлона, которую я возглавляю, с прошлого года забрала себе и направление ПОДА (поражение опорно-двигательного аппарата), и направление "Слепые", то мы подключили и ресурсы по реабилитации. Вопрос ведь не только в том, чтобы "отпротезировать" человека правильно, а в том, чтобы он социализировался, нашел себя, понял, как пользоваться протезом, что ему интересно, будет ли он работать как раньше. Есть люди, которые работали в сфере IT и ушли на производство, есть те, кто ушел в образование, в патриотическую деятельность. Есть и те, кто не занимался спортом, а стал на постоянной основе тренироваться и даже участвовать в наших мероприятиях.

— Сообщалось, что новейшие протезы с микропроцессорами позволяют быстрее адаптироваться к жизни после ранений. Где они производятся, это отечественные или зарубежные технологии? И каким вы отдаете предпочтение?

— Все случаи разные. И по ранению, которое получил человек, и по тому, зачем ему нужен этот протез. Например, помогая врачу, мы используем самые дорогие протезы с микропроцессорами, позволяющие выполнять прежний функционал и не уходить из профессии, оставаться на любимом месте работы. Когда это — условно — голень, тогда мы выбираем более экономичный вариант.

Если говорить о странах, с которыми мы работаем, очевидно, что лидеров несколько — это Япония, США, Германия, Россия и Китай. Это сборная вещь, она не может быть произведена в одной стране, и мы не можем выбрать одного поставщика, чтобы удовлетворить все потребности, которые могут возникнуть.

Важная история — адаптация. Чипированные протезы требуют такой же адаптации, как и обычные, даже чуть дольше, потому что человек не сразу понимает механику, как им пользоваться, какую мышцу напрягать или какое движение необходимо сделать, чтобы протез согнулся, разогнулся. Как спускаться и подниматься по лестнице, идти в гору и под гору, брать предметы с пола, разворачивать руку вбок — много разных частностей. Нужно поблагодарить и врачей, и реабилитологов, и всю команду фонда, потому что каждый случай абсолютно особенный и требует большого количества эмоционального вовлечения.

—Вы упомянули, что доставляете гуманитарную помощь в районы непосредственно рядом с фронтом. Сложно ли выстроить логистику и найти людей, которые готовы туда поехать?

— У нас достаточно смелые попечители, и Охлобыстин, и Запашный. Выстраивать логистику, безусловно, непросто — это всегда тонкий момент, нам помогают и жители, и волонтеры. Маршрут постоянно меняется. Подробнее сказать не могу, так как речь идет о безопасности людей.

—Попечители вообще у вас активно вовлечены именно в поездки? Помимо рисков, наверное, у них довольно плотный график.

— Они у нас очень инициативные сами по себе. Даже Дмитрий Певцов, он сейчас депутат Государственной думы, поэтому ему сложно выбраться, но тем не менее любые наши инициативы творческого плана, и помощь, и просьбы выполняются всегда и быстро, с большим желанием и рвением.

У нас их не так много, но при этом все относятся к этой помощи не просто как к еще одному роду деятельности, а как к призванию. Иван Иванович Охлобыстин у нас, например, титулованный Дед Мороз, так как именно он вручил 1 500 подарков детям в самых опасных районах.

—Фонд также занимается социализацией ветеранов СВО. Как это происходит?

— Сначала мы слушаем человека. Сильно поменялись его жизненные приоритеты и жизненная ситуация, иногда поменялся состав семьи. Человеку необходимо преодолеть и привыкнуть, принять эти изменения. Если у него нет мотивации, то он работает с психологом, потому что ее нужно найти.

Если мотивация все-таки находится, то это для нас самая благодатная почва. Уже можно договариваться и с крупными компаниями на практику, и с коллегами, которые помогут с приобретением квалификации на новую специальность. Конечно, мы потихонечку всех стараемся вовлечь в спортивные активности, потому что ничего, наверное, так не поднимает настроение, как успехи не только в трудовой и семейной деятельности, но еще и в физической форме. Особенно если она ранее пострадала. Многие уже нашли себя в мирной деятельности.

—Как часто вы планируете отправлять гуманитарную помощь?

— У нас ежемесячно порядка одного или двух эшелонов уходит туда, а значит, мы постоянно находимся в процессе планирования. Уже начали выбирать новогодние подарки. Чем раньше закажешь, тем дешевле это будет. А поскольку фонд экономит каждую копейку, то нам это важно.

—Какие еще есть планы у фонда? Может быть, какие-то новые направления для себя планируете?

— Нет, вы знаете, я думаю, что мы остановимся на протезировании и на спортивной составляющей. Мы прирастем немножко мероприятиями, потому что детишкам нужно, чтобы соревнования все-таки были, а то непонятно, к чему готовиться.

Я убеждена, что отремонтируем бассейн школы Иловайска. Пока считаем, но уверена, что сможем это сделать. Покупаем оборудование. Меня особенно радует всегда, когда просят что-то для триатлона. Велосипеды, беговые кроссовки. Всегда так тепло, душевно, дополнительно еще и триатлон разовьем.

—Как вы оцениваете спортивный потенциал Донбасса и Новороссии, вырастут здесь новые российские чемпионы?

— Я уверена, что вырастут. В том числе благодаря сохранившемуся тренерскому составу. Большинство тренеров никогда не работали в настолько сложных условиях. Если человек закален работать практически без оборудования и помещений, мотивируя детей в отсутствие различных стартов и перспектив, то, если ему все необходимое предоставить, это даст свой выхлоп.