Змей о многих хвостах. Кто, как и почему разваливает олимпийское движение

Антидопинговый заговор против России – лишь одно из проявлений главного спортивного скандала. Он тлеет в недрах олимпийского движения и ждет своей очереди выплеснуться наружу. В тот день, когда он вырвется наружу, перевернется не только спортивный мир. Всколыхнется и большой бизнес, теснейшим образом связанный со всеми игроками спортивно-полити ческих арен. На наших глазах разворачивается захватывающий матч за право управления большим спортом. Победителю – приз: обладание целой индустрией, где по совокупности заложены сотни миллиардов долларов. Помимо известных цифр, приз предполагает финансовую благосклонность таких транснациональны х компаний, как Макдоналдс, Проктор и Гембл, Виза, Тойота и других. Среди тех, кто готов рассказывать об основных событиях Империи спорта, – американский NBC. Пока все это принадлежит еще признанному лидеру матча Международному Олимпийскому комитету. Вопрос о лидерстве уже спорный, но, тем не менее, пока трудно оспоримый. На этом представляем участника. Старейший из вступивших в состязание. Родился в 1894 году, а с 1896 неизменно управляет элитным спортом. Его история начиналась со скромных – по 25 швейцарских франков, взносов членов элитного спортивного клуба. Кстати, в клубном принципе организации работы, заложенном отцами-основател ями во главе с бароном Пьером де Кубертеном, и прячутся корни нынешнего кризиса. Но об этом позже. Стоит отметить, что уже к 1922 году в МОК появилась первая маркетинговая программа. К 1984 вопрос денег встал со всей остротой, а предыдущий президент МОК Хуан-Антонио Самаранч всю свою президентскую жизнь посвятил решению этой проблемы. В итоге из организации для людей, влюбленных в спорт, МОК превратился в богатую и крупнейшую по географическому охвату неправительствен ную организацию - сейчас он объединяет больше 170 национальных олимпийских комитетов – и в серьезнейшего игрока на арене большой политики. Правда, по оценке бывшего казначея Европейской федерации легкой атлетики и президента Всероссийской федерации легкой атлетики Валентина БАЛАХНИЧЕВА, он находится в жесточайшем кризисе: - МОК все еще позиционирует себя в любительском статусе, хотя олимпийцы – давно профессионалы. Возникают многие юридические коллизии. Это происходит хотя бы потому, что в спорте руководствуются так называемыми регламентами, то есть внутренними правилами. Они превалируют над гражданской юриспруденцией. Это нарушает многие права спортсменов. Если МОК не обратится к нормальному гражданскому регулированию, то он очень скоро не справится с задачей руководить современным спортом… Двух своих главных соперников Международный Олимпийский комитет породил сам. Первым стало объединение международных федераций по видам спорта СпортАккорд. В 2015 году в Сочи разгорелся скандал, когда руководитель СпортАккорда, президент международной федерации дзюдо Мариус Визер выступил с резкой критикой МОК. По большей части справедливой – и рейтинги телетрансляций Олимпийских игр действительно падают, и вправду надо искать новые формы и формулы соревнований. Но именно потому, что, скорее всего, руководители МОК ожидали чего-то подобного, реакция на слова Визера была лавинообразной. СпортАккорд был стерт со спортивно-полити ческой арены. А не ожидать этого МОК не мог. Ведь в промежутках между Олимпийскими играми международные федерации ведут самостоятельную жизнь при смехотворной поддержке руководства Олимпийского движения. Из надежных источников известно, что, например, Международная федерация легкой атлетики получает от МОК лишь порядка сорока миллионов долларов в год. А жизнь федераций идет своим чередом – они проводят континентальные кубки и чемпионаты, и кубки и чемпионаты мира. Последние в предолимпийский год являются отбором на Игры. Федерации оплачивают работу судей, прием делегаций на своих турнирах, поддерживают развитие своих видов в странах-членах федерации. Они ведут свои маркетинговые программы, но ничего не получают на Олимпийских играх. Последние изменения в регламенте МОК расширяют их возможности. Но решение об этом было принято слишком поздно. После Сочинского разгрома федерации затаились. Но им ничто не мешает возобновить борьбу. Впрочем, федерации, так или иначе, блюдут клубные правила игры. Зато Всемирное анти-допинговое агентство (ВАДА) не только овладело техникой использования регламентов и довело мастерство до совершенства, отказавшись от главного постулата римского права о презумпции невиновности, но и, похоже, постепенно захватывает новые рынки. Фармакологически е. Рассказывает эксперт по антидопингу Николай ДУРМАНОВ: - Формально ВАДА объявляет среди источников своего финансирования взносы стран плюс поддержку Международного олимпийского комитета. Но есть факты, которые заставляют задуматься, так ли это. Например, известно, что знаменитую не так давно «Мерсеру» (модифицированны й эритропоэтин) придумали и производили в швейцарской «Хоффман и Ла Рош». Существуют данные, что «Хоффман и Ла Рош» «слили» ВАДА способы определения препарата. Валентин Балахничев, конечно, слишком эмоционально называет агентство «собранием юристов и разведчиков в отставке», однако, не признать политизированнос ти этой организации невозможно, ибо антидопинг политизирован по определению. Приведу ответ одного из самых известных российских спортивных медиков Петра ЛИДОВА на прямой вопрос, возможны ли топ-результаты в циклических видах спорта без фармподдержки: - Я думаю, что все-таки возможно показать рекордный результат и без допинга, но для этого нужны уникальные человеческие возможности. Мы, когда изучали генетику ряда прославленных спортсменов, видели там феноменальные сочетания, которые позволяли человеку быть впереди. Имена реальных людей, чьи пробы исследовались, были зашифрованы. И вот когда мы перечисляли свойства, - человек одновременно может показывать хорошую выносливость, феноменальную маневренность, на коротком участке он может дать превосходство, - видели, как у людей неожиданно округлялись глаза, и они говорили – так это же такой-то. Приходило осознание: если мы находим определенное сочетание генов, то может рождаться феномен, который благодаря правильным тренировкам будет значительно превосходить своих соперников. Но таких искать очень сложно. Это огромная селекционная работа не только тренерская, но прежде всего основанная на лабораторных и генетических исследованиях. Такой вариант возможен, но затратен. А если взять «астматиков», то использование противоастматиче ских препаратов дает прирост результата от 10 до 20 секунд. Поэтому я отвечу скорее так: уникальный спортсмен может обходиться без допинга, а все остальные - для того, чтобы добраться до его уровня - как правило, должны пользоваться разного рода ухищрениями. Таких спортсменов, может быть, один-два-три, и они рождаются очень редко. Он же рассказал о переговорных схемах антидопинга: - Система ВАДА сама породила мощную коррупцию. Она связана с тем, что у тебя, например, попадается в одной федерации восемь спортсменов одномоментно. Президент национальной федерации едет к президенту международной федерации, начинает торговаться. Ведь восемь спортсменов – это по сути дела отстранение от соревнований. Но никто в отстранении не заинтересован. Ни страна, которая попалась, ни сторона, которая об этом узнала, потому что на самом деле – это большие деньги. Это все просчитывается. И тогда международная антидопинговая система продумала, что вместо восьми попавшихся показывать одного-двух, но потом данную федерацию держать на крючке и говорить, что на будущий год, если не будете слушаться, мы покажем еще кого-нибудь. Говорю о любых федерациях - там, где фигурирует допинг. Где он имеет смысл - в первую очередь, в циклических видах спорта. Таким образом, пожалуй, сейчас в спортивной политике появился игрок, чье влияние может оказаться на порядок мощнее, чем позиции традиционалистов Любопытно, но скандал, развязанный вокруг российского спорта, может окончательно сломать хребет управлению современным спортом. Если он будет доведен до конца, то национальные олимпийские комитеты почувствуют себя беззащитными перед хвостами, которые виляют этим змеем. Возможно, они смогут объединиться не под эгидой МОК. И тогда в матче за спортивные доходы появится еще один игрок. Останется ли только вообще что-нибудь от спорта после этого?