"Ждут медалей, но гнобят": Клишина — о США, допинг-скандалах и Трусовой

Единственная российская легкоатлетка на Олимпиаде 2016 года в Рио-де-Жанейро, серебряный призер чемпионата мира 2017 года Дарья Клишина в интервью РИА Новости рассказала о том, чем отличается жизнь в России и США, законе Родченкова и спорах WADA против РУСАДА, соперничестве Этери Тутберидзе и Евгения Плющенко и хейтерах в соцсетях.

— Ты часто говоришь о том, что позитивное мышление — твой главный двигатель. Подводя итоги этого непростого года, удалось ли сохранить такой настрой?

— Начнем с того, что у меня не всегда это получалось по жизни. Десять лет назад, например, у меня не было такого суперпозитивного настроя, который я могла бы сохранять, несмотря ни на что. Все поменялось после 2016 года и сейчас мне это дается гораздо проще. Просто я любую реальность воспринимаю как данность. Если от меня лично это не зависит, если я не могу поменять ситуацию, как, например, в этом сезоне — зачем об этом думать?

Можно же просто задать вопрос: "А что случилось?" Ну, перенесли Олимпиаду, отменили многие соревнования, но глобально ничего страшного не произошло, жизнь на этом не остановилась. Мы продолжаем тренироваться, разве что немного в других условиях.

Несколько раз я общалась с психологом, когда у меня была какая-то проблема и я хотела, чтобы кто-то другой помог ее решить. Также просто разговаривала с разными людьми — и от каждого человека я взяла что-то нужное, хорошее — это как раз мне помогает держаться наплаву, сохраняя позитивный настрой.

— Ну а как же те спортсмены, которые находятся уже ближе к закату своей карьеры? Для них год может многое решить.

— Ну и что? Я тоже, например, приближаюсь к закату своей карьеры. Мне же не 20 лет, я не собираюсь еще десять лет выступать. В планах — еще год или два выступать, а после олимпийского сезона, скорее всего, буду завершать профессиональную карьеру. На игры в Париже уже не заглядываю. Текущую ситуацию расценила как шанс сделать свое тело еще более сильным, поработать над ошибками, которые у меня были, над своим здоровьем. То есть всю ситуацию можно перевернуть, и я ее перевернула в свою пользу. Что касается молодых спортсменов, так я вообще не считаю, что у них что-то произошло. Я не думаю, что это проблема. Тем более учитывая, что у нас в России до сих пор проходят старты и будет зимний сезон. Здесь, в Америке, и такого нет, все отменили.

— Кроме пандемии, по США еще прошла волна протестов темнокожего населения. На тебе это как-то отразилось?

— Наш город протесты затронули, безусловно. Мы в группе это не обсуждали, хотя у нас тут подавляющее большинство темнокожих ребят. У нас никогда не возникало конфликтов на этой почве. Конечно, ситуация была не из приятных. В городе ввели комендантский час, нельзя было вечером выходить из дома. Громили торговые центры, стреляли, подожгли ресторан, кстати, один из тех, в которые я любила ходить. Конечно, это страшно. Я старалась следовать правилам, оставаться дома, чтобы не попасть в неприятную ситуацию.

— Как ты считаешь, это правильно, что они заявляют о своих правах в такой резкой форме?

— Мне бы хотелось, чтобы это было в менее радикальной форме. Все люди хотят как минимум мира на земле и лишних конфликтных ситуаций всегда хочется избежать. Мне просто хочется, чтобы все вокруг меня было мирно и спокойно.

— В итоге эти протесты что-то изменили вообще?

— На самом деле в Америке такие правила, что и так не было никакого ущемления прав. В компаниях, например, должно быть равное количество темнокожих и белых рабочих. Для нетрадиционной ориентации, кстати, — то же самое. И это везде соблюдается. Так что не думаю, что протесты что-то поменяли.

— А что скажешь о дискриминации русских? Сталкивалась ли ты с какими-то стереотипами или несправедливым отношением?

— На самом деле ничего негативного по отношению к себе лично я не слышала. Про то, что медведи по улицам ходят были стереотипы, но это просто от неграмотности, наверное. А так многие чаще шутят по поводу нашего закаленного характера, но это в хорошую сторону. Конкретно со мной у многих ассоциации: железный стержень, характер, супервыносливость, терпение. Вот такие у них ассоциации с русскими. Ну и про холода еще. Например, если я выхожу на улицу и говорю, что сегодня холодно, мне могут сказать: "Как же так, ты же из России, у вас там вообще зима холодная".

Стереотипы все мелкие, никогда не было такого, чтобы меня что-то задело. Хотя, может, влияет еще то, что вокруг меня люди из разных стран. У всех менталитет, можно сказать, смешанный. Наверно, так бывает у всех спортсменов более-менее серьезных, кому приходится часто путешествовать.

— А что бы ты в принципе перенесла из России в США и наоборот?

— Начнем с того, что здесь очень сложно найти друзей в русском понимании. Нет такой вот сильной, настоящей дружбы. У меня, например, в России есть подруга с садика, и мы до сих пор общаемся. Тут люди не сближаются, не привязываются, доверия такого нет, люди думают больше о себе, чем о других. Поэтому, скажем, тут очень спокойно переезжают в другой город, ведь нет привязанности ни к месту, ни к людям. Для меня это минус.

Но, с другой стороны, то, что они легкие на подъем, — это плюс. Скажем, в России, ты обычно тренируешься с одним тренером всю жизнь. Если ты хочешь что-то поменять — это воспримут как предательство. А в США это бизнес и никто ни на кого не обижается, в этом проще. Например, я сейчас, в январе, поеду на тренировочный сбор со своим прошлым тренером Лореном Сигрейвом, так как нынешний не смог. И он меня поддержал, был рад, что нашлась такая возможность. То есть я буду тренироваться со своим прошлым тренером по плану нынешнего. В России на меня посмотрели бы, мягко говоря, косо.

Еще я столкнулась с тем, что мне пришлось завести кредитную карту. Для меня самое страшное — жить в долг. А тут очень важна хорошая кредитная история. Я, например, айфон не могла купить американский, который с тарифным планом сразу продается. А если уж говорить о более крупных покупках типа квартиры и машины — мне кажется, даже если ты придешь с мешком наличных, никто ничего не продаст без чистой кредитной истории. Не знаю, хорошо это или плохо, но для меня это было непонятно и непривычно, до сих пор возмущают какие-то ситуации, с этим связанные.

— Одним из последних твоих стартов был чемпионат России в Чебоксарах. Сильный контраст после переезда из США?

— В принципе большого контраста не было. Америка ведь тоже не вся такая красивая, с высокими зданиями и дорогими особняками. Я просто всегда безумно счастлива приезжать домой. Единственное, что бросается в глаза, — это сервис. Мне, правда, сейчас могут сказать, что я зажралась, но его уровень просто поражает. Вижу это, когда приезжаю в Россию на соревнования, живу в отеле, хожу куда-то поесть. Так что непосредственно сталкиваюсь с этим. Сфера обслуживания у нас дико страдает. В США я привыкла к улыбающимся людям и здоровающимся незнакомцам. Это приятно. А один раз приехала в Москву и, можно сказать, не перестроилась, сделала на улице незнакомой девушке комплимент. Ты бы видел, как она на меня посмотрела. Она шарахнулась.

— Что скажешь о недавно принятом акте Родченкова? В США вообще это обсуждают?

— В моей группе вообще об этом никто не знает. Даже тренер, наверно. Но я почитала. Такого прецедента раньше не было. Хотелось бы услышать мнение юристов. Мы привыкли, что нас курирует WADA. И то, что сейчас некая структура пытается поставить себя выше WADA, — не думаю, что это уместно.

— Ты неоднократно говорила, что популярность легкой атлетики в России падает, в частности из-за допинговых скандалов. Недавние ситуации, такие как закон Родченкова и решение CAS по РУСАДА, еще усугубят ситуацию?

— Мне кажется, что да. По крайней мере, до того момента, пока мы не получим обратно флаг, популярность будет падать. Начнем с того, что у всей нашей сборной, кроме меня, нет права выступать на международных стартах. Мы, спортсмены, не вечные. У нас в России — профессиональный спорт — это основной заработок. Если ситуация будет продолжаться, на какой мотивации тренироваться? Выступать только на чемпионате России и других соревнованиях внутри страны? Стимула нет. Любые родители вряд ли отдадут ребенка в легкую атлетику с прицелом на будущее, на профессиональный спорт. Если бы я была обычным родителем, не спортсменом, у меня в глазах было бы сейчас только "допинг, допинг, проблемы, нейтральные спортсмены", и все. Я бы лучше в другое место отдала, в плавание, например. Все это, конечно, накладывает огромный отпечаток на будущее легкой атлетики.

— Если отбросить допинг-скандалы, какие еще ты видишь способы повысить популярность этого вида спорта?

— У нас в принципе и раньше никогда не было особой любви к этому виду спорта. Хотя чемпионат мира 2013 года в Москве меня приятно удивил. Было по-настоящему много людей. А все почему? Люди узнали, что бежит Усейн Болт — самый быстрый человек на земле, и сразу — полный стадион. А у нас что, своих звезд не хватает? Ласицкене — не звезда? Если бы сама страна это продвигала, люди бы больше интересовались. Не хватает огласки, не хватает хороших телетрансляций. Когда что-то пропадает с телеэкранов, об этом все забывают. О наших легкоатлетах мало говорят, мало знают. Здесь, в США, например, если ты скажешь кому-то, что участвовала в Олимпиаде — этот человек твой пожизненный фанат. Тут это по-другому воспринимают.

У нас же совсем не так. Приведу пример. Когда я переезжала, то не выбирала страну. Если бы мне предложили любую теплую страну с хорошим тренером, я бы согласилась. Но так вышло, что это была именно Америка. В России же мой переезд восприняли именно как переезд из России в США. Изначально я жила во Флориде, недалеко от океана. Ну кто не воспользуется такой возможностью? Во время тренировок я тренируюсь, у меня нет времени выкладывать фото или снимать видео. Так что пару раз в неделю я выкладывала фото с пляжа, сделанные в единственный выходной день, и на меня каждый раз выливался поток хейта. Все писали, что я не тренируюсь, ничего не делаю и только на пляже загораю целыми днями. Такое вот отношение у людей. И оно уже настолько укоренилось, что изменить его будет очень сложно.

— После Олимпиады 2014 года случился взрыв популярности фигурного катания. Есть ли шансы, что в будущем с легкой атлетикой произойдет что-то подобное?

— Почему нет? Нам же просто не дают эту возможность. Чем подкупает Олимпиада в Сочи? Медалями. Молодые и красивые девочки, парни, пары — все потрясающе отработали и принесли стране золотые медали. Мы же тоже хотим это делать. Просто нам сейчас никто не дает. У нас даже нет флага. Если бы у нас все это было — ну разве мы бы не приносили медали? Если откатиться на десять лет назад, то легкая атлетика на Олимпийских играх приносила нам больше всего медалей, золотых медалей. Потом это начало сводиться к нулю. Во многом из-за того, что мы выступаем под нейтральным флагом. И все просто уже похоронили этот вид спорта. Представь, если обычный человек сейчас включит легкую атлетику по телевизору. Он что, знает, как выглядит Маша Ласицкене? Как выгляжу я, Сергей Шубенков, Анжелика Сидорова? Будет так: идет, скажем, чемпионат мира. Телезритель ищет русских, за кого можно поболеть. А нет русских. Потому что нет флага. Там написано какой-то "NA", и все, человек сразу выключит. И такая ситуация уже пять лет.

Фигурное катание же везде показывают. Согласна, что, наверно, это более красиво, элегантно. Плюс — это взаимосвязано с ледовыми шоу, которые пиарят этот вид спорта. Это тоже увеличивает интерес. Конечно, из легкой атлетики такое не сделаешь. Но ситуация сейчас ушла вообще не в нужную для нас сторону. Мы просто не можем показать людям, что такое легкая атлетика, что она есть в стране.

— Ты говорила о смене тренеров. Раз уж речь зашла о фигурном катании: что думаешь о ситуации с Плющенко и Тутберидзе?

— Как я понимаю, это сейчас два враждебных клана, можно сказать. Я не считаю это хорошим пиаром. Там же дети, девчонки совсем молодые. Мне кажется, это отразилось, к примеру, на бедной Саше Трусовой. Она же совсем не готова к этому психологически, к такому давлению.

— Ну она же, наверно, должна была понимать, на что шла.

— Ну ты же понимаешь, что это неправильно? Все эти стереотипы в нашей стране надо ломать. Это не должно быть расценено как предательство, не должно быть борьбы между тренерами. Последнее слово должно быть за спортсменом, важны в первую очередь его интересы. Если спортсмен не хочет работать с тренером, он должен иметь право его поменять. Если что-то случилось, какой-то конфликт — невозможно же тренироваться, если ты останешься, через силу будешь приходить.

Плюс основной хейт же идет от обычных людей. Даже если тренеры между собой ругаются — это все появляется в прессе, это еще больше подогревает интерес. Надо было, может, как-то тише это все сделать. Трусова психологически с этим не справилась: много падала на соревнованиях. Мне ее так жалко, это же ребенок! У нее же психика может сломаться. А она вообще ни в чем не виновата. Она хочет просто тренироваться, медали зарабатывать. А люди, которые пишут гадости, только все портят. Сами хотят от нее медалей и при этом гнобят.

— Наши фигуристки до сих пор очень популярны — в частности, благодаря соцсетям. Может, и легкой атлетике такой пиар помог бы?

— Безусловно. Мы живем в таком времени, когда соцсети настолько выросли в своей силе, даже по сравнению с тем, что было пять лет назад. Так что на сто процентов согласна. Вообще, это классная идея с твоей стороны. Может, если бы мы пытались лучше развивать наши соцсети, это привлекло бы больше внимания, потому что сейчас все в них. Дети — особенно, это важно. Лично я стараюсь быть в своих соцсетях полезной. Это должно быть примером для людей, их мотивацией. Я получаю очень много сообщений от детей, от их родителей — они спрашивают, уточняют какие-то нюансы, связанные со спортом. Конечно, я отвечаю не всем, так как получаю очень много сообщений. Но на какие-то нормальные, разумные вопросы я стараюсь отвечать. Мне нравится помогать. Сама от этого удовольствие получаю.

— На тебя подписаны не только дети, но и многие известные личности, в частности Криштиану Роналду. Со многими знакома лично?

— Ну я тоже слежу за многими известными спортсменами, которые меня вдохновляют. Не обязательно для этого быть с кем-то знакомым. Всегда приятно, когда кто-то комментирует мои посты, например. Плюс советы от профессионала профессионалу — вдвойне ценны. Это здорово, что другой человек, даже выше меня уровнем, интересуется мной и может как помочь мне, так и взять что-то полезное от меня. Но, отвечая на твой вопрос, в Instagram я никогда ни с кем не знакомилась, прямо чтобы подружиться, скажем так.

— Многим раскрученные соцсети помогают не теряться после окончания карьеры. Держишь это в уме?

— Даже не буду лукавить, конечно, я об этом думаю. Это может помочь после завершения карьеры, в каких-то других проектах, в которых я, вероятно, буду когда-нибудь участвовать. Я уже стараюсь комбинировать свои публикации, показывать обе стороны своей жизни — в спорте и вне спорта. На данный момент мой профиль уже рассчитан не только на профессиональных спортсменов. Он будет интересен любому, кто ведет активный образ жизни, обычным людям. Безусловно, это будет хорошей стартовой платформой, чтобы познакомить людей с новой Дарьей Клишиной после завершения спортивной карьеры.

— Очевидно, что на твою популярность в Instagram влияет и то, что ты регулярно попадаешь в рейтинги самых красивых спортсменок. Придаешь ли ты этому значение и планируешь ли улучшить эти свои результаты в следующем году?

— Начнем с того, что это приятно. Я очень самокритичный человек, и далеко не считаю себя каким-то идеалом. Так что мнение других людей — это важно. Я сама за этим не слежу — обычно кто-то присылает ссылки. Это всегда вызывает улыбку, спасибо всем этим людям, которые меня выбирают, голосуют. С этим связаны только приятные эмоции. А что касается следующего года, то мне бы хотелось добавить к моему имиджу еще один позитивный штрих — медаль на Олимпийских играх.