Как Россия выиграла медаль в главной плавательной эстафете Олимпиады в Токио
Мартин Малютин, Иван Гирёв, Евгений Рылов и Михаил Довгалюк, представляющие сборную России, стали обладателями серебряных наград в эстафете 4 × 200 м вольным стилем на Олимпиаде в Токио. Победила команда Великобритании, проплывшая на 3,23 секунды быстрее. Сборная США, выигрывавшая золото на четырёх последних соревнованиях, осталась без медалей.
За всю историю Олимпиад, а мужская эстафета 4 × 200 существует в программе Игр с 1908 года, американцы не выигрывали всего семь раз из 26. В Америке, собственно, и укоренилось название: «Гордость нации». О том, почему эта эстафета называется именно так, комментаторы и журналисты исправно вспоминают раз в четыре года, но повторю ещё раз. Тем более что сама я услышала объяснение этому термину 45 лет назад на Олимпийских играх в Монреале от выдающегося американского тренера Дока Каунсилмена — человека, который и придумал для эстафеты столь грандиозное имя.
«200 метров вольным стилем — это та дистанция, которую невозможно выиграть, обладая лишь талантом. Здесь проявляется и мастерство тренера, умение подготовить ученика. Если в стране есть сильные пловцы-средневики, это оценка плавательной школы. Если же из них можно составить команду, способную победить в эстафете на Олимпийских играх, — это самый яркий и точный показатель уровня плавания в стране. Гордость нации», — ответил мне Каунсилмен.
Наверное, было бы не совсем правомерно считать победой над американцами эстафетное золото сборной СССР в 1980-м (сборной США на тех Играх не было из-за бойкота), но двенадцатью годами позже, в Барселоне, Россия сполна насладилась триумфом: Евгений Садовый, Владимир Пышненко, Дмитрий Лепиков и Вениамин Таянович, а так же Алексей Кудрявцев и Юрий Мухин, стартовавшие на тех Играх в утреннем заплыве, зафиксировали в олимпийской истории самое грандиозное из достижений.
С мировым рекордом в 2000-м обыграли Америку австралийцы. Эта победа стала единственным исключением за последние 29 лет. Но в Токио пловцы США остались лишь четвёртыми.
Возможно, сказались эксперименты с отбором: он был проведён в США за пять недель до начала Игр, а это — самый неудобный срок, который только можно придумать. Удержать на протяжении этого времени спортивную форму нереально, а на то, чтобы сбросить нагрузку и снова выйти на пик, уже не хватает времени. Для того, чтобы решить эту задачку, требуется поистине гениальный тренерский ум, и это лишнее подтверждение тому, что эстафета 4 × 200 — абсолютно тренерская история.
Был ли у России хотя бы теоретический шанс оказаться в этом финале на месте британцев, то есть выиграть? Однозначно, нет. Подобные подвиги возможны лишь тогда, когда люди выходят на старт, звеня от собственной готовности, а, прыгая в воду, делают невозможное. Примерно как в том барселонском финале почти тридцатилетней давности, где российский финишёр Таянович с такой силой бросал руки на финишную стенку, что в кровь разбил пальцы. В командных видах программы многие вообще плывут заметно быстрее, чем в своих индивидуальных дисциплинах: классных эстафетчиков во все времена отличало именно это качество.
У России в этом плане чуточку не сложилось: Малютин, открывавший эстафету, преодолел свой этап за 1:45,69, хотя днём раньше проплыл финал индивидуальной двухсотметровки за 1,45,01. По первому этапу и стало понятно, что о победе можно не мечтать: дай-то бог зацепить хотя бы бронзовую медальку. Тем более что и Гирёв проплыл далеко не по своему лучшему результату: на отборочном чемпионате страны он показал примерно такие же секунды, как в Токио на своём этапе, но там он плыл «чистые» 200 м, а в эстафете шёл с «живого» старта, что автоматически убирает с результата 0,6—0,7 секунды.
Российскую эстафету сделали в среду серебряной два человека — Рылов и Довгалюк. Точнее, так выглядело со стороны: обладатель золота в 100-метровке на спине ушёл на этап третьим, с микроскопическим преимуществом над Австралией и Италией. Разумеется, его тут же попытались сожрать. Но не получилось. Благодаря этому Довгалюк ушёл в заплыв, имея в запасе уже более солидный отрыв, и сделал главное — удержал его.