Владимир ЛУТЧЕНКО: В Саппоро нас экипировали по русскому стандарту - в шубы и меховые шапки. Американцы потом подкалывали
Владимир Лутченко - один из символов «Красной машины» 1970‑х. В составе сборной СССР дважды побеждал на Олимпийских играх - в Саппоро-1972 и Инсбруке-1976. Немного не дотянул до третьей Олимпиады, поехал со сборной в Лейк-Плэсид, но не попал в окончательный состав. Есть что вспомнить и с чем сравнить.
В Токио на нас все смотрели огромными глазами - экзотика такая подъехала!
- Владимир Яковлевич, из двух побед на Олимпийских играх какая вам труднее далась? - Олимпийская медаль - это мечта каждого спортсмена, она легко не дается. Трудно сказать, но, наверное, как и всегда, первая Олимпиада в Саппоро более запоминающаяся. - Потому что был дебют?- Олимпиады все-таки не сравнить с обычными хоккейными турнирами. В Саппоро я впервые прошел через все мероприятия: приезд, парад открытия и церемония закрытия Игр. Когда первый раз это все происходит на твоих глазах - очень интересно! - Понять можно. - Но хочу сказать, что спустя четыре года, в Инсбруке, все было намного красивее. И город замечательный, и погода шикарная стояла, постоянно солнце. Сама олимпийская деревня, персонал - все на высшем уровне. Хотя, конечно, проживание везде стандартное, мужчины отдельно от женщин. - Особо не пообщаешься. - Что касается общения, то его тоже хватало на Играх в Австрии. Даже с олимпийским чемпионом из Норвегии по конькобежному спорту Стеном Стенсеном подружился, мы посещали соревнования по конькам. Еще помню очень красивый был интернациональный клуб в Инсбруке, туда приезжали разные группы, певцы, каждый вечер - концерт. Даже варьете из Бразилии. Мы шутили: амазонки подъехали! Очень красиво. В Японии было не так. Даже не помню, чтобы в Саппоро куда-то выбирались. - В Японии хоккей не особо популярен, поэтому, может, вокруг турнира и не было особого ажиотажа, все довольно камерно прошло?- Самое интересное, что сейчас вспоминаю, как нас экипировали на эту Олимпиаду - по нашему стилю, русскому стандарту. Нарядили в шубы из нутрии и шапки такие меховые, большие. Выглядели как бояре. А летели с пересадкой. Сначала в Токио приземлились, а потом уже рейс на Хоккайдо, в Саппоро. Вышли из самолета в столице Японии, а там теплынь, на нас все смотрели огромными глазами - экзотика такая подъехала!
Олимпийский чемпион Тихонов после победы нес наши клюшки
- Шок - это по-нашему! - Да, такие русские медведи прибыли (смеется)! Но мех был натуральный, тепло. Помню, что на церемонии открытия Олимпиады стояли рядом с американцами, у которых парадная экипировка была стильная: красивые синие кожаные длинные пальто и шляпы. Мы с ними рядом смотрелись людьми совсем с другой планеты. Они нас еще подкалывали, давайте, мол, меняться (смеется). - Но у советских собственная гордость! - Кстати, на Хоккайдо прохладненько было: горы, снег. Лишь в последний день перед отъездом, когда мы уже выиграли Олимпиаду, вдруг все начало резко таять, кругом вода - мы даже толком не могли выйти из гостиницы.- Были ли уже тогда у сборной группы поддержки из артистов кино, театра, эстрады?- Нет, такое тогда еще не практиковалось. Кажется, это только началось на Олимпиаде-1980 в Лейк-Плэсиде. Мне, правда, в тех Играх принять участие не удалось, но готовился с командой до последнего. Мы тогда в Нью-Йорке обыграли американцев со счетом 10:3 в товарищеском матче. Но потом Виктор Васильевич Тихонов решил нас с Сергеем Бабиновым отцепить, посчитали, что мы уже старые. Жаль, конечно, очень. - Можно представить. - Так вот - в том самолете вместе со сборной летели Николай Караченцев (рядом со мной сидел), Владимир Винокур, певец Евгений Мартынов и Лев Лещенко, кажется, еще был. А в Инсбруке и Саппоро нас поддерживали в основном спортсмены из советской делегации. Александр Тихонов, к примеру. Знаете, наверное, такого знаменитого биатлониста.- Конечно, четырехкратный олимпийский чемпион. - Его в Японии в последней игре мы посадили прямо за нами. Потом он как-то в раздевалку проскочил после победного матча, нес наши клюшки, рад был нам помочь!
Тарасов кричал на тренировке перед решающим матчем: «Мишаков! Бей Недомански! Бей Фарду»!
- Как в той сборной уживались два таких непохожих тренера - Тарасов и Чернышев, как они находили общий язык?- Да прекрасно, на мой взгляд. Чернышев был такой спокойный, демократичный. Но он главный тренер, за ним оставалось последнее слово. Однако весь тренировочный процесс на Анатолии Владимировиче. Вы представляете, кто такой Тарасов, - это энергия, он горел хоккеем! Его Аркадий Иванович даже иногда успокаивал. Вспомнил интересный момент. Перед последней игрой с «чехами» в Саппоро у нас тренировка... - От результатов этой встречи зависел итоговой расклад на Олимпиаде. - Да. На тренировке моделировали силовое давление. Мы ведь никогда не действовали от обороны: только в давление, в прессинг... Пришли чехословаки на наше занятие - Недомански, Фарда, Поспишил, братья Холики… Тарасов любил всякие эффектные штучки, произвести на соперника впечатление! В присутствии гостей он дал задание: защитник против нападающего, шайбу надо отобрать с использованием силовых единоборств. И для пущей убедительности начал кричать: ««Мишаков! Бей Недомански! Бей Фарду»! Ну и так далее (улыбается). В раж вошел! Игроки сборной Чехословакии все понимали - русский язык знали! Встали, обиделись и ушли! Мне кажется, уже перед этим матчем какой-то психологический надлом у них произошел.
Чехи просили вничью сыграть? В такое не верю
- Много было потом разговоров, что чехословаки перед этой игрой обратились с просьбой сыграть вничью, чтобы занять второе место?- Нет, я не в курсе. Думаю, это какой-то вброс! Такого не могло быть. Ведь собрание перед матчем прошло, руководство приходило, все настраивались. Какая там ничья? - Вот и Тарасов с Чернышевым категорически предложение о ничьей отвергли. Такая несговорчивость вскоре им стоила места в сборной.- Я не верю! Надо все-таки понимать, что из себя тогда представляла советская сборная по хоккею. Гордость страны! Если даже мы занимали на Олимпиаде в общем зачете первое место, но хоккей проигрывал, то это считалось провалом! - Для вас стало сюрпризом, что Тарасов и Чернышев подали в отставку сразу после Олимпийских игр?- Да, узнали потом, после празднования. Но без подробностей. Нам ведь тогда ничего не объясняли толком: как, почему. … Разные разговоры шли. Кто-то говорил, что они сами решили уйти, кто-то - что нет…. Но уже весной на чемпионате мира с нами работали Бобров и Пучков. Тогда, кстати, впервые Олимпиады и чемпионаты мира разделили. И в Праге нам очень тяжело пришлось против чехословаков, заняли только второе место. - На Олимпиаде в Саппоро дебютировал Валерий Харламов и сразу стал главным бомбардиром турнира. Согласны, что это был лучший турнир в его карьере?- Ну, в сборной-то он не дебютировал, до этого уже побеждал с командой на трех чемпионатах мира. Хотя Олимпиада, да, дебютная. Но, что говорить, Валерка - великий игрок. Самое интересное, что его перевели на Олимпиаде в другое звено. Михайлов с Петровым постоянно выходили с Блиновым, мы в паре с Ромишевским - в обороне. А первая пятерка: Викулов - Фирсов - Харламов и Цыганков с Рагулиным. Эту систему Тарасов придумал... - Какую? - Впереди два нападающих - Харламов и Викулов, далее два полузащитника - Фирсов и Цыганков, а Александр Палыч как стоппер - сзади. В той сборной у нас все звенья были очень сильные: в третьей тройке - Мальцев, Шадрин и Якушев. Зимину даже в запасе приходилось сидеть. Да, еще и Евгений Мишаков, он как раз две чехам и положил! Игорь ГУРФИНКЕЛЬ.(Продолжение интервью читайте в ближайших номерах).
