Олимпийский чемпион по фигурному катанию — 1994 Алексей Урманов: монолог о первой медали для России

Триумфатор Лиллехаммера вспоминает, как готовился в плохих условиях, и объясняет, почему спортсменам не нужна дополнительная мотивация.

— Мой путь в спорте начался на катке на набережной лейтенанта Шмидта в Санкт-Петербурге. Это были далёкие 70-е годы. Каток был в храме Успения Пресвятой Богородицы. Даже не знаю, как там оказался этот каток, но именно на нём я делал свои первые шаги в фигурном катании.

Первым моим наставником был Генрих Михайлович, и мы занимались примерно год в этой церквушке. Затем я перешёл в СК «Юбилейный». Там меня встретила Нина Николаевна Монахова. Прекрасный педагог. Как-то сразу она меня полюбила и дала начальную подготовку. Во всяком случае я абсолютно точно связываю это именно с ней. Львиную долю времени я провёл ещё с одним чудесным наставником — Натальей Витальевной Голубевой (тренировала Урманова с 1979 по 1989 год. — Прим. «Чемпионата»), которая научила меня практически всему — и технике, и всей базе, и другим вещам. Поэтому все самые тёплые слова надо в её адрес говорить.

Когда я оказался у Алексея Николаевича Мишина, мне было 16 лет. То был уже более зрелый спортсмен — если хотите, более понимающий и профессиональный. Поэтому, конечно, работа строилась по-другому, мы двигались вперёд. Отношения у нас складывались очень хорошо. Технический прогресс тоже был.

На чемпионате СССР 1990 года я впервые безошибочно исполнил четверной тулуп, затем повторил его на европейском первенстве. Но особенного восторга по этому поводу не было. У нас ведь нет рекордов в фигурном катании. Это сейчас могут быть какие-нибудь personal best или season best, new season best — личный рекорд какого-нибудь сезона по очкам, а исполнение того или иного элемента…

Давайте честно, я абсолютно спокойно к этому отношусь. Не знаю, как для Курта Браунинга (канадский фигурист, которого ISU признала первым исполнителем четверного тулупа, но с ошибкой на выезде. — Прим. «Чемпионата»), но для меня это точно было полное спокойствие. Думаю, для него тоже: кто из нас первым прыгнул — он или я — нет разницы. Меня это никак не обижает и не задевает.

С Браунингом мы впоследствии встретились и на Олимпийских играх 1994 года, вот только мечты стать олимпийским чемпионом у меня не было. У меня были другие цели. Нужно было хорошо выступать, тогда и результат не заставил бы себя ждать. Никакого секрета, поверьте, не было.

Я этого понять не могу. Что значит, у тебя нет мотивации?! Если у тебя нет мотивации — значит, ты сними свои конёчки, вбей в стену гвоздичек и повесь их аккуратненько, чтобы они там висели. И закончи с этим.

Если спортсмен занимается профессионально, то его мотивация — это двигаться вперёд, учить что-то новое, побеждать, соревноваться. Может, оступиться где-то, чтобы потом это исправить. Поэтому тогда я тоже двигался, работал и понимал, что мне предстоят турниры, включая Олимпийские игры.

Что ж мне оставалось делать? Сесть на диван и не работать? Да, были плохие условия, да, плохая тренировочная ледовая площадка, да, были другие сложности. Но нужно было всё это преодолевать — и незалитый лёд, и не те температуры на катке. Всякое бывало. Приезжая на соревнования, ты никогда не ждёшь, что организаторы спросят: «А удобно ли вам будет кататься в шесть утра?». Это никого не волнует. Если у тебя поставлена тренировка в шесть утра — ты пойдёшь и будешь работать. Поэтому я шёл вперёд, стиснув зубы.

Может, меня и не считали фаворитом Олимпиады, но она была 28 лет назад. Тогда средств массовой информации было меньше: я не знаю, в тысячу раз, может, в две тысячи, может, в десять тысяч раз. Не было мобильных телефонов, социальных сетей, не было ничего. Так что если скептики что-то и говорили, всё это проходило мимо меня. Я полностью абстрагировался.

После произвольной программы я лишь выглядел спокойным. Но, на самом деле, никогда нельзя быть уверенным в победе. Показателен момент, когда я сидел в «кисс-энд-край». Когда выставили мои оценки, мои соперники Элвис Стойко и Курт Браунинг, выглядывая из-за чьего-то плеча, очень внимательно смотрели на монитор, обращаясь к своим канадским журналистам, чтобы понимать, кто на каком месте.

Только потом стало известно, что я стал первым в истории России олимпийским чемпионом в мужском катании. В первую очередь я почувствовал гордость за всё: за себя, за родных, за тренера, за всех тех людей, которые приложили огромные усилия, чтобы это случилось. Я был невероятно рад!

На Олимпиаде было интересно. Иногда случались непредсказуемые вещи. Например, Брайан Бойтано был первый по жеребьёвке, хотя считался фаворитом. А Виктор Петренко стал пятым, оба катались в первой разминке. Может, кто-то не знает этих деталей, но они важны.

Перед Петренко выступал некий эстонский фигурист, который теперь работает в ISU, — Маркус Херниц. У него раскрутилось и выпало из ботинок большое количество шурупов, которыми были прикручены коньки. Это тоже был такой психологический фактор, который, наверное, сработал против Виктора Петренко.

Ну и последнее. Вот кто точно немножко позволил себе попраздновать победу — это Курт Браунинг, с которым я вместе ехал на каток в микроавтобусе в день короткой программы. Мы выступали позже, и он уже знал, что и Бойтано, и Петренко откатались плохо. Он был весь такой на позитиве, очень весёлый. Подрасслабился, а делать это не нужно, потому что соревнование впереди. Вот он и вышел на короткую программу и откатал её без двух элементов, заняв такое место, что можно было сказать: «До свидания, олимпийская медаль».

Я с золотом вернулся домой, и все очень радовались, поздравляли. С кем-то мы отмечали, ходили в кафе. На самом деле, это было большое событие.

Сейчас эту победу я вспоминаю нечасто, потому что уже столько времени прошло. Она ценна и изменила мою жизнь, бесспорно. Звание олимпийского чемпиона — это крутая история, серьёзная. Я бы сказал, что по тем временам это как Герой Советского Союза. Даже не знаю, с чем сравнить. Ты как Кутузов! Именно так ты себя чувствуешь.

Финансово тоже стало лучше. Я катался в шоу Тома Коллинза и считаю, что к этому нужно очень позитивно относиться, потому что, как говорится, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Поэтому когда ты в звании и тебя приглашают куда-то на коммерческие мероприятия — это нормально, что этим пользуются, все выступают: радуют и зрителя, да и самого себя.