Юрист Анцелиович о деле Бутько и Мороза: «Наказание будет такое, как предусматривал кодекс 2014 года. Тогда стандартная санкция равнялась двум годам»

Сегодня стало известно, что Бутько и Мороз сдали положительные допинг‑пробы во время «Финала шести» чемпионата России в 2014 году. Тогда волейболисты выступали за новосибирский «Локомотив». 

– В новостях по пробам писали, что их вскрыли в 2022 году. Пробы могут хранить 8 лет? Или эти обвинения основаны на базе данных LIMS?

– Судя по информации из СМИ, создается впечатление, что вскрывали сами пробы. Пробы из тех времен остались, но их очень мало. Поэтому я бы склонялась, что эта информация из LIMS. Но, повторюсь, были прецеденты, когда пробы тех лет оставались в лабораториях.

В 2014-15 годах были расследования WADA – и часть проб из Московской лаборатории вывезли в Лозанну. И там их оставили на длительное хранение. Другой вопрос, что в 2014 году срок хранения проб был 8 лет, это позже его увеличили до 10.

Но, видимо, антидопинговые организации успели ее проверить, потому что в СМИ говорится, что информация о положительных пробах есть уже полгода. Плюс если бы они не уложились в срок, то дело было бы закрыто.

Подобный случай был в легкой атлетике, где CAS четко указал, что дело закрывается, потому что проба не была вовремя проверена. Сейчас за этим строго следят.

Наказание за положительную пробу будет такое, как предусматривал кодекс 2014 года. Тогда стандартная санкция равнялась двум годам дисквалификации. С 2015‑го – 4 годам.

– Сообщается, что в пробе нашли аналог мельдония. То есть это не жесткий допинг. За него тоже могут дать два года?

– Да, могут. Однако если есть медицинские показания для его приема, возможно снижение срока.

Единственное, тут есть интересный момент относительно пробы Мороза. В 2018 году он получал дисквалификацию за кокаин, но текущее нарушение не будет считаться повторным, потому что проба взята раньше.

То есть не будут действовать правила повторной дисквалификации. Дело будет рассматривать как одно единое нарушение, но с возможностью самой строгой санкции.

– Есть шанс сокращения наказания, если выяснится, что обвинения выдвинуты не из‑за вскрытой пробы, а на основании данных LIMS?

– Нет, это влияет на первый этап дела – на установление факта нарушения. Если он будет установлен, то без разницы на основе чего – пробы или LIMS.

Если же пробы нет, то антидопинговая организация должна убедить комиссию, что информация надежна и с большой долей вероятности свидетельствует о нарушении. Это сделать намного тяжелее, нежели в случае, когда есть вскрытая проба.

Например, было дело Татьяны Кашириной из тяжелой атлетики – тогда ее обвиняли на основании данных базы LIMS. Но она была признана РУСАДА невиновной, потому что доказательства показались дисциплинарному антидопинговому комитету недостаточными, – сказала Анцелиович.