«Титулов хотят все, но ради них надо многим жертвовать». Комар завершила карьеру синхронистки и уехала в Конго
Олимпийская чемпионка в синхронном плавании Полина Комар — о жизни после Токио. Полина Комар в составе сборной России по синхронному плаванию завоевала золото Игр в Токио. Для нее, многократной чемпионки мира, это был последний старт в карьере. В этом году она поставила свою жизнь на перезагрузку и переехала в Африку. — Полина, мы с вами последний раз говорили на Олимпийских играх. Что было потом? — Переход в жизнь обычного человека. Сразу после Олимпиады я закончила спортивную карьеру, получила высшее образование, вышла замуж. Началась семейная жизнь. — Вы именно в Токио решили, что всё, ставите точку? — Во время Олимпиады такого решения не было, оно сформировалось после соревнований. — Но перед Олимпиадой собирались замуж? Уезжали, в голове планируя свадьбу? — Мы ее планировали, просто не знали, как она будет проходить — не понимали, будем играть большую свадьбу или нет. Я, честно сказать, вообще не хотела играть свадьбу, хотела просто расписаться и всё. Но муж захотел провести торжество семейным кругом. Так и сделали. — Как тренеры отнеслись к решению закончить карьеру? — Я поговорила лично с Татьяной Николаевной Покровской. Думаю, она была готова к этому и спокойно меня отпустила. В Токио она сказала в интервью, что думает, половина команды закончит карьеру — и у нас действительно были девочки в составе, у которых за плечами было уже несколько олимпийских циклов. — Вам не хотелось большего? — Титулов хотят все, но ради них надо многим пожертвовать. Не знаю, насколько я была бы готова еще раз прожить такой цикл. — Пандемия, Круглое (сбор в тренировочном центре Озеро Круглое — Прим. ред.) — это всё сказалось на принятии решения? Всё же вы сидели там безвылазно довольно долго. — Этот фактор сказался. Плюс дополнительное напряжение — ты полностью выкладываешься на тренировках, а еще думаешь, что тебе нельзя заболеть перед Олимпиадой. Это всё дало лишнюю психологическую нагрузку и прилично ударило по нервной системе. — Какой институт вы закончили? — РГУФК. — Не хотелось чего-то другого? — Я понимаю, что образование нужно, но сейчас отучиться огромное количество времени и потом работать не по специальности… Ну это потеря времени. Сейчас ведь всё проще. Можно закончить крутые курсы, пройти онлайн-обучение и попытаться реализовать себя в новой сфере. Главное — понять, чем ты хочешь заниматься, и поднимать свой уровень знаний в этом направлении. — Как вы оказались в Конго? — Поехала за мужем (муж Комар — бывший ватерполист Павел Апанасенко). Он часто в командировках. Мы с ним и познакомились в Ливане, в Бейруте. Сейчас он работает в Африке, зимой его сюда отправили, я поехала за ним. Мы пробовали отношения на расстоянии, но тогда это было ради Олимпийских игр, а сейчас я уже на это не готова. В тот момент восемь месяцев не видела своего будущего мужа. — Как вы оказались в Ливане? Не самый популярный туристический маршрут, да еще в то время, когда были открыты полностью другие направления. — Я там была в отпуске. Прекрасная страна, теплое море, никакого воровства. Я вот даже сейчас с удовольствием съездила бы в отпуск в Ливан. Там столько друзей! Там шикарная погода, хорошие пляжи, можно погулять по горам, по лесам, заповедникам. Зимой там лыжный сезон. — Как вы пережили этот восьмимесячный период? Сейчас вас слушаю и думаю, как же тяжело было сидеть взаперти, в строжайшей дисциплине, а мысли там где-то летали… — Ну я же знала, ради чего всё это. Зажимаешь все мысли в кулак и идешь работать. — Зажимать в кулак постоянно — это непросто. — Придешь, поплачешь в подушку — и пошла работать дальше. Какого спортсмена ни спроси, у всех бывает такое перенапряжение. — Чем вы занимаетесь в Конго? — Я приехала примерно месяц назад. Пока не работаю, но есть вариант заняться развитием спортивной индустрии в Африке, надеемся и рассчитываем на продуктивное сотрудничество с конголезцами. У них есть федерация плавания, но вот синхронного плавания и водного поло — нет. Я жду такой работы. Это хорошее дело, я считаю. — Не хотите связать свою дальнейшую жизнь не со спортом, а с выпечкой, например? Я читала ваш фудблог. — Честно говоря, я заготовилась. Пока не хочу вести фудблог в том же русле и формате, нужно много готовить. К тому же хочется делать хороший контент — это всё тяжело и без помощи специальных менеджеров не сделаешь на достойном уровне. — А просто открыть пекарню? — Я же в Африке! — Сырники для конголезцев — почему нет? — Такого понятия как творог тут вообще нет. Не знаю, вряд ли это хорошая затея открывать тут пекарню с другой кухней. Они так влюблены в свои местные блюда! — А вы влюбились в местную кухню? — Нет, мне пока ничего не понравилось. У них есть блюда из корня маниоки, которое называется манёк. По плотности похоже на какой-то сыр, выглядит как полупрозрачное мыло. Одно из самых дешевых блюд и они все его обожают. Приезжие говорят, что он бесвкусный. Я пока не пробовала. — Гречку с собой привезли? Скажите честно. — Нет, но знаю, что люди из посольства привозят ее из России. Я в принципе больше по салатам. Вообще, продуктов тут много, в основном всё французское. Из-за этого продукты дороже, чем в Москве — чек в продуктовом типа нашего гипермаркета выходит в 2-3 раза больше. Есть хорошая рыба, мясо, фрукты. Фруктов очень много. На территории растут авокадо, как у нас — березы. Растут дикие манго — несъедобные, падают, мы буквально по ним ходим. Папайя растет как сорняк. — Раз уж мы о растениях. Как дела в вашем цветочном магазине? — Пока не функционирует. Я такой человек, что должна всё контролировать, следить за качеством и видеть, в каком качестве всё отправляется. — Вы смелая. У нас не все спортсмены готовы так кардинально менять жизнь и карьеру. — Просто кто-то видит себя в будущем в качестве супертренера в России, я пока нет. Одна из простых историй для продолжения — открыть свою школу и пойти работать. «Простых» — в плане того, что она более понятная изначально, ведь ты, как бы там ни было, в той же сфере. В остальном это, конечно же, тоже очень тяжело. Но сторонний бизнес — это совсем другая история, полная перезагрузка. Мне понравилась флористика, это творческая работа, разнообразная. Поэтому в нее включилась и занималась ей с удовольствием. — С такой внутренней необходимостью контроля быть тренером — это дополнительные сложности? — Вот и увидим, если начну здесь тренировать. Тут наблюдали, как местный тренер работает с детьми: они очень корявенько плавали. Я спросила мужа: «Зачем они закрепляют такие дурацкие навыки, тело ведь в воде должно быть расслабленным». Муж на меня так посмотрел и говорит: «Ну что ты хочешь? Они не профессионалы». И тут возник вопрос, как я буду тренировать: ведь надо будет хвалить детишек, чтобы была мотивация, а я перфекционист. Для меня хорошо — это когда на уровне олимпийских чемпионов, а детям нужна похвала. Так что посмотрим, сумею ли. Надеюсь, что всё будет хорошо. — Про спорт часто думаете? — Про спорт высоких достижений — не очень часто. Стараюсь читать новости, но тоже это тяжело — переживаю за наших спортсменов. Большую часть информации знаю, но стараюсь в это сильно не окунаться, чтобы не стрессовать. — Если бы вы, отдав всю себя в подготовке, не смогли бы выступить на Олимпиаде… Можете себе представить, что бы чувствовали? — У многих девочек, которые выступали за сборную в разные годы, была такая ситуация. Я была бы одной из них. У всех разные судьбы. Старалась успокаивать себя этим. — Вам не страшно было так кардинально всё менять? — Я переживаю, что все близкие очень далеко, но это всё, что меня беспокоит. Представился шанс, есть возможность попутешествовать, нужно им пользоваться, нельзя от этого отказываться. Это новые знания, новые ощущения, новые навыки. Я наконец-то заставила себя учить французский. В школе учила английский, а французский был два класса, но там я уже активно тренировалась и было не до этого. Сейчас немного продвинулась в этом плане, уже могу сходить купить продукты в магазине.
