«Мне нравится вседозволенность одиночного катания». Хореограф клуба Москвиной — про знаменитых учеников и подготовку к сезону

Николай Морошкин рассказывает, в чем уникальность Петра Гуменника и Николая Угожаева, и объясняет, почему не спешит с самостоятельной постановкой. Молодой хореограф Николай Морошкин играет важную роль в работе Клуба фигурного катания Тамары Москвиной: он занимается со спортсменами скольжением и хореографией, участвует в создании и накатывании программ. А еще привлекает разнопрофильных хореографов, которые придают каждой новой постановке уникальные нюансы. Николай погружен в культурную атмосферу Петербурга, следит за новыми тенденциями и постоянно находит самобытных профессионалов. Секрет совершенного продукта — именно в творческих коллаборациях и разноплановости, уверен Морошкин. Сам тренер с восьми лет и до окончания спортивной карьеры выступал в танцах на льду, но сегодня работает с представителями других видов фигурного катания. Среди его учеников: Анастасия Мишина и Александр Галлямов, Ясмина Кадырова и Валерий Колесов, Петр Гуменник, Николай Угожаев, Андрей Кутовой. В интервью «Матч ТВ» Николай рассказал о программах фигуристов для грядущего сезона, а также объяснил, чем его поразила работа с одиночниками и как можно совершенствовать скольжение даже вне льда. «Мишина и Галлямов покажут себя в абсолютно новой хореографии» — Как сейчас проводите время на сборах в Сочи? — Я присоединился к сбору недавно, когда ребята из группы парного катания уже закончили сбор по ОФП и вышли на лед привыкать к новым конькам. Вместе с Тамарой Николаевной Москвиной и Артуром Леонидовичем Минчуком распределяем нагрузку между специалистами, чтобы все были при деле. Я каждый день раскатываю ребят, даю упражнения на улучшение качества скольжения и на использование инерции тела в шагах. Мы занимаемся отработкой новых программ. Прежде всего, «вычищаем» ноги, чтобы все связующие переходы между элементами были удобными, разнообразными и интересными. Также переносим на лед хореографию, поставленную в зале. — Как дела с новыми программами? У кого на какой стадии? — Всем ведущим спортсменам клуба программы мы поставили еще до отпуска. Естественно, они пока не приобрели свой финальный вид. Сейчас мы активно их накатываем, что-то корректируем, внедряем нестандартную хореографию. Так что все идет по плану. — Анастасия Мишина и Александр Галлямов недавно поработали с хореографом Ксенией Михеевой. Как сложилось это сотрудничество? — Тамара Николаевна была инициатором того, чтобы привлечь Ксению к работе с группой парного катания. С Михеевой я познакомился, когда искал новые хореографические решения для Петра Гуменника при подготовке к шоу «Русский вызов». Я давно слежу за творчеством танцевальной компании «Ksenia Mickheeva Project», очень увлекаюсь современными танцами, люблю посещать мастер-классы и спектакли. Здорово, что в Петербурге широкий выбор мероприятий разной направленности! Ксения имеет очень свежий и нестандартный взгляд на то, как человеческое тело может преображаться, чувствовать себя и выглядеть. Я рад, что она приняла участие в постановке короткой программы для Анастасии с Александром: ребята покажут себя в абсолютно новой хореографии. — Надеюсь, музыка тоже интересная. А то в олимпийский сезон были неоднозначные отзывы про «Метель» и «Время вперед!». — Всем не угодишь. Главное — выбирать то, что ближе исполнителям по уровню их мастерства и с чем они смогут выигрывать. Музыку к новым программам подбирала Тамара Николаевна вместе с постановщиками. Идею для короткой я одобрил сразу, так как мне она понравилась. — Что можете раскрыть про постановки для Ясмины Кадыровой и Валерия Колесова? — Короткую программу я бы охарактеризовал как молодежную, стремящуюся, скоростную, уверенную и наглую в хорошем смысле этого слова. Нам с Артуром Леонидовичем понравилась музыка и идея для ребят. Ставил я вместе с хореографом Валерией Чистяковой, а Ксения Михеева добавила красок. Мы очень довольны тем, как ребята смотрятся в этой программе. Произвольную поставила Анжелика Крылова, образы получились очень яркими и зажигательными. Хорошо, что обе программы будут сильно контрастировать друг с другом! — Ясмина и Валерий выступают вместе всего один сезон. Как оцените этот дебют, какие у них сейчас цели и амбиции? — Ясмина с Валерием большие молодцы! Перед ними стояла серьезная задача — попасть в топ-4 на чемпионате России, и ребята справились. Они на протяжении всего сезона демонстрировали надежность и качество в исполнении элементов, продолжают прогрессировать в скорости и реберности катания. Уже сейчас на сборах я вижу, что Ясмина с Валерой растут, и их потолок не виден. Много работают, голодны до успеха, добрые, искренние и веселые. Поэтому я уверен, в новом сезоне все будет хорошо. Вижу, что они хотят выглядеть лучше, настрой у них самый серьезный. — Александре Бойковой и Дмитрию Козловскому ваш коллектив поставил новые программы в апреле — еще до их перехода в группу Этери Тутберидзе. Будут ли они их исполнять? — Я не могу знать наверняка, это решает новый тренерский штаб. Слышал, что Александра с Дмитрием хотели оставить программы. В любом случае мне было бы приятно увидеть свои работы в грядущем сезоне. Когда мы создавали программы, ребята были максимально вовлечены в творческий процесс, а это хороший знак. — Какие главные качества этих фигуристов вы можете отметить по итогам совместной работы? — Они оба максималисты, очень целеустремленные и всегда открыты ко всему новому. «Зная способности Гуменника и опыт в постановках программ высокого уровня Глейхенгауза, уверен, что программа получится качественной» — Вы также хореограф группы одиночников в клубе. В чем специфика работы с этим видом фигурного катания? — Мне нравится «вседозволенность» одиночного катания, потому что здесь я как хореограф могу пробовать все. То, что сложно сделать в паре, одному человеку легко дается. Для меня катание двоих (что парников, что танцоров) — всегда про любовь. Там мы показываем взаимоотношения женщины и мужчины, их катание и образы посвящены друг другу. А в одиночном хореография основана либо на личных ощущениях спортсмена, либо на его общении со зрителем. Здесь фигурист более открыт для разных направлений, и спектр эмоций совсем другой. — Весь свой сознательный возраст вы выступали в танцах на льду, привыкли к постоянному взаимодействию с партнершей. А тут надо ставить интересные движения одному человеку. Как вы адаптировались? — Было сложно, конечно. Ведь к моменту начала работы хореографом все мои знания о фигурном катании строились только на базе танцев на льду. Но идеология быстро перестроилась: я открыл для себя, что наш вид спорта в разы многограннее, чем мне казалось раньше. Я твердо уверен: хороший одиночник лучше хорошего танцора в плане владения коньком. Надо уделять внимание личному совершенствованию каждого спортсмена, давать возможность быть уникальным. Сейчас одиночники делают такие вещи, которые танцорам и не снились. Поэтому, если одиночник хорошо катается, ему ничего не стоит освоить и танцы на льду. А если он сразу идет в танцы, то он слабый одиночник. Уровень его индивидуального мастерства намного ниже. — Расскажите про Петра Гуменника, его замечательные линии. Думаю, работать с ним над скольжением — одно удовольствие. — Начну с одной истории. Пару дней назад к нам на тренировку приходил судья и задал мне хороший вопрос: «Когда ты ставишь шаги и хореографию, это выглядит очень круто. Но почему-то, когда спортсмены стараются повторить, это выглядит не совсем так. А есть ли в твоей работе ученики, исполняющие лучше, чем ты?». Я назвал двух человек — Петю Гуменника и Колю Угожаева. Они многие вещи сразу воплощают в жизнь более талантливо, чем я. Действительно, многие подмечают у Пети красоту его линий, нежность. Но я вижу в нем силу: он многое делает очень пластично и сильно. У него огромная палитра характера движений — от классики до динамичных ритмов. Например, Пете нравится группа Rammstein. В прошлом году мы сделали показательный номер под их музыку. Видели, наверное? — Да, конечно. Но я Петра больше воспринимаю в образах под классическую музыку. — Тогда мне интересно, как вы оцените его в короткой программе грядущего сезона! Петя с детства хорошо воспитан экзерсисом, впитал чувство позы и жестов. И все это помножено на талант, которым фигурист обладает от природы. Ведь чувство позы трудно воспитать. Петр умный, музыкальный, интеллектуальный, и благодаря этому он очень разносторонен на льду. Голова у спортсмена должна хорошо работать! У Петра в последние годы много классических образов, и они хорошо идут. Но мы хотим расти, поэтому в новом сезоне взялись показать его с абсолютно новой стороны. — Произвольную программу поставила команда Этери Тутберидзе. Как, на ваш взгляд, получилось? — Я еще не видел. Но, зная способности Пети и опыт в постановках программ высокого уровня Даниила Глейхенгауза, уверен, что программа получится качественной. В любом случае мы будем с ней работать и имеем право что-то в ней корректировать или совершенствовать. — Почему в минувшем сезоне у Петра был целый набор показательных номеров? Все-таки четыре — большая вариация. Вы всех превзошли! — Это был момент нашего творческого счастья. Спасибо Федерации фигурного катания России и всем, кто поддержал такое начинание! Мы хотели попробовать разные образы за короткий срок. Вдохновились турниром шоу-программ и большим туром группы Тутберидзе, в котором Петя участвовал. Например, Вероника Анатольевна Дайнеко предложила музыку к балету Равеля «Болеро». Мне стало интересно, и в то же время я понимал, что задача сложная. Столько фигуристов уже катались под эту композицию! Поскольку я как раз увлекся творчеством Ксении Михеевой, решил ее пригласить. Петр сразу заинтересовал Ксению своей пластикой движения и вовлеченностью в процесс, отчего наш союз стал плодотворным. Кататься под Rammstein — идея Петра. Мне бы такое в голову не пришло: раньше вообще не интересовался творчеством данной группы и подобным жанром музыки. Но я всегда уважаю желания своих учеников. Почитал биографию, увлекся… В итоге «Мое сердце горит» — точно один из любимых номеров Пети. Любой фигурист максимально отдается процессу, когда катается под близкую ему музыку. — Каков Петр на тренировках? — Для меня самый главный плюс такого ученика — его максимальный уровень доверия к тренеру. Это влюбляет. Я знаю разных спортсменов, которые высказывают сомнения, отторгают какие-то идеи. А Петя — наоборот. Спрашиваю: — Попробуем это? — Давайте! — Петь, как ты думаешь? — Я думаю так же, как вы. Благодаря такому отношению ко всем наставникам Петр держится на высоком уровне. — Вы также отметили талант Николая Угожаева. В чем сила этого спортсмена? — Коля — умный, талантливый парень. У него математический склад ума, сильно развиты аналитические способности и логическое восприятие. Прекрасное ощущение тела, координация, чувство себя на льду… У Коли одно из лучших владений коньком из всех фигуристов, с которыми я работал. Я не вижу у него предела в способностях к совершенствованию любого аспекта фигурного катания: хореографии, качества скольжения или выполнения многооборотных прыжков. — У Андрея Кутового в прошлом сезоне были сложные времена, травмы. Миновал ли кризис? — Тяжелые времена в спорте всегда и у всех. Спортсмены любого уровня с этим живут и справляются. Могу отметить, что Андрей в последние месяцы очень повзрослел, его мысли стали более зрелые. Мне будет интересно посмотреть, во что превратится наш с ним творческий союз в новом сезоне. Сейчас мы в поиске музыки для новой произвольной программы, а короткую уже поставили вместе с хореографом Валерией Чистяковой. «Я научился у Москвиной важному правилу: программы внутри группы должны отличаться друг от друга» — Интересно понять схему вашей работы с фигуристами. Вы участвуете в тренировках наравне с другими тренерами. А проводите ли отдельные занятия по скольжению? — И то, и другое. Если мы с коллегами чувствуем, что надо усилить какой-то аспект у ученика (пары), я организую индивидуальные занятия. Учить скольжению могу даже в зале. Есть простые приемы, например, статичные упражнения по отработке линий и унисонности движения пары. Фигурист смотрит в зеркало и видит, где находятся его руки, как выглядит свободная нога, на какой части стопы, куда наклонен корпус и т.д… От того, как мы изначально поставим ногу в зале, зависит, куда мы поедем на льду. — Почти все программы ученикам вашей группы ставят приглашенные специалисты. Я так понимаю, в большинстве случаев вы инициатор их привлечения. — Это не совсем так. В группе парного катания решения по постановке программ принимают Тамара Николаевна Москвина и Артур Минчук, а в группе одиночного катания — Вероника Дайнеко и Дмитрий Хромин. С каждым сезоном мне доверяют все больше постановочной работы. Я не люблю создавать программы в одиночку. Считаю, что чем больше людей принимают участие, тем программа получится более целостной и насыщенной. Поэтому всегда стараюсь работать в тандеме с профессионалами хореографического мира. Хожу на занятия по современным танцам, посещаю разного плана спектакли, слежу за тенденциями в социальных сетях. Когда понимаю, что этот хореограф может добавить нашим ученикам что-то новое, стараюсь его завлечь. Творческие коллаборации однозначно помогают расти! — Как вы распределяете, над какой постановкой будет работать тот или иной приглашенный хореограф? — Если программу ставлю я, то ключевое решение по выбору хореографа будет за мной. Я научился у Тамары Николаевны важному правилу: программы внутри группы должны отличаться друг от друга. Поэтому я всегда стремлюсь креативить в разных направлениях. Продумываю: у этой пары будет джаз, у этого одиночника — современный танец. Далее уже подбираю хореографию и смотрю, какому спортсмену какой хореограф ближе. Я не могу все знать наперед, а лишь предполагаю. Делаю, как чувствую, доверяю своей интуиции, советуюсь с Тамарой Николаевной. Спасибо ученикам за то, что они в большинстве случаев полагаются на мой выбор! — Где вы черпаете вдохновение для новых идей, музыки, хореографии? — Я живу в Санкт-Петербурге, и вдохновение у меня на 360º. Прогулки по городу, Мариинский театр, новая сцена Александринского театра, Театр балета Эйфмана, балетная труппа Ксении Михеевой… — А обращаетесь ли к спортивному прошлому? Например, я заметила, что вы с Евгенией Косыгиной в свой последний сезон катались под «Малагенью», а потом ученики — как раз Александра и Дмитрий — взяли эту музыку на важный олимпийский сезон. Вы участвовали в данном выборе? — Нет, никакого отношения к выбору музыки в олимпийский сезон я не имею. «Малагенью» взяли, потому что она подходила ребятам по их темпераменту и уровню мастерства. Я оставил свою карьеру фигуриста в прошлом и не провожу никаких параллелей с тренерской деятельностью. — Как насчет полностью самостоятельной постановки? — Я не тороплю события, все идет своим чередом. Есть несколько факторов. Во-первых, боюсь самодеятельности. Работа должна быть качественной, поэтому мне надо еще много чему учиться и в чем развиваться. Во-вторых, я боюсь профессионального выгорания — того, что мои программы превратятся в работу «многостаночника». Поэтому не спешу уходить в свободное плавание. Рад, что мне доверяют спортсмены и в меня верит руководство клуба! Отмечу, что крайне доволен своими постановками прошлого сезона: я создал много программ без намека на конвейер. — Какие у вас профессиональные мечты? — Принять участие в запоминающемся событии. Например, сделать программу для талантливого спортсмена, которая в последующем могла бы войти в «золотой фонд» фигурного катания. Создать креативное и удивительное — такое, как «Черный лебедь» Дайсукэ Такахаши, «Чарли Чаплин» Елены Бережной и Антона Сихарулидзе, любая программа Тессы Виртью и Скотта Моира. Примеров можно привести бесчисленное количество. В общем, хочу быть причастным к творческому событию, которое останется в памяти ценителей фигурного катания. Однако путь к этому достижению непредсказуемый, и я пока в начале своего пути.