Портрет интеллекта: Сорок лет в объективе Сергея Новикова - лица российской науки

Сорок лет в объективе уральского фотографа Сергея Новикова - лица российской науки. А в канун 300-летия РАН в "Российской газете" и на портале RG.RU - его фотовернисаж. Представляет автора нашим читателям и посетителям сайта Виктор Радзиевский - журналист и руководитель издательства "Людовик", который придумал и уже много лет ведет книжную серию "Портрет интеллекта".

Сергей Новиков - известный фотохудожник. Я бы сказал - знаменитый, но думаю, время в своих оценках еще не пришло к той черте, к которой пришел Мастер.

Николай Альфредович Платэ, советский и российский химик, академик, главный ученый секретарь РАН в 1996-2001 годах. Фото: Сергей Новиков

Процесс это нелинейный: движение Мастера и движение Времени. Может даже показаться, что Новиков в своей работе над портретной фотографией словно бы демонстрирует бег на месте: сегодня он снимает исключительно ученых, притом на пленку, как и сорок лет назад, в то время как все его коллеги уже давно перешли на цифру, да еще он работает в черно-белой технике, в то время как балом правит исключительно цветная фотография. Но вместо того, чтобы стать ходячим анахронизмом, Новиков оказывается одним из немногих авторов психологического портрета, работы которого отличимы буквально с одного взгляда - по их художественному аскетизму в сочетании с особым светом, особой энергетикой.

Андрей Викторович Гапонов-Грехов, академик, основатель Института прикладной физики в Нижнем Новгороде и его первый директор (1976-2003): "Не согласен с чьими-то конкретными взглядами или делами - борись с этими взглядами, отстаивай свои. Воевать с людьми не надо. Надо бороться за научную истину". Фото: Сергей Новиков

В фотографиях Сергея, как правило, нет какой-то специальной затеи (к слову, раньше, в период увлечения жанровой фотографией она была), а есть человек - натура, персонаж, с которым художник ровным счетом не делал ничего - не одевал, не причесывал, не вручал ему каких-либо предметов, не понуждал что-либо изображать. Чаще всего человек и не помышлял, что его фотографируют, а если и знал, то по ходу съемки перестал обращать на камеру внимание. И тут опять же можно заподозрить художника в отсутствии воображения, если иметь в виду столь модный ныне постановочный портрет, в котором, условно говоря, легко усадить героя во фраке на венском стуле посреди леса, или репортажный - с каким-нибудь экзотичным экстримом. Наше время действительно динамично, и кажется, что все меньше оставляет нам возможностей чему-то удивляться. А художественная эстетика строится в основном на стремлении удивить.

Жорес Иванович Алферов, лауреат Нобелевской премии по физике (2000): "Кто двигается вперед в науках, но отстаёт в нравственности, тот более идет назад, чем вперед". Фото: Сергей Новиков

В этот тренд сегодняшний Новиков явно не вписывается, он отбрасывает все внешние эффекты, все острые приемы, и оставляет за собой право заглянуть в человека, сделать открытием его непридуманную индивидуальность. Есть риск оказаться недооцененным, даже непонятым. Например, можно ли считать фактом искусства фотографию задремавшего немолодого ученого? Снято оно в профиль, на виске обозначилась жилка, по сути, это не портрет человека, а портрет этой жилки, по которой читается и накопившаяся усталость, и какая-то беззащитность. В другом случае профессор застигнут камерой у доски с формулами, и опять же - ради чего снимок сделан: перед нами не ученый муж, а мальчишка, озадаченно запустивший в свои волосы пятерню.

Евгений Николаевич Аврорин, академик РАН, Герой Социалистического труда (1966), лауреат премии "Триумф" (2005) и Демидовской премии (2012). Фото: Сергей Новиков

Сергей как-то признался: "Я влюбляюсь в каждого, кого фотографирую, и у меня такое ощущение, что через камеру как бы начинаю лепить тот образ, который возникает при общении, иногда - в первое же мгновение. Первый кадр часто бывает самым лучшим".

Николай Геннадиевич Басов, лауреат Нобелевской премии по физике (1964): "Для ученого награды не могут быть самоцелью. Они сами тебя найдут, если ты увлечен своим делом, беззаветно ему служишь, стремишься открыть в нем новые - свои - пути". Фото: Сергей Новиков

Отказавшись участвовать в предложенной современной фотографией гонке технологий и художественных новаций, оставшись рядом со своими героями, Новиков проделал огромный путь как художник, исследующий исследователя. Этот мир бесконечен в проявлении человеческих эмоций и психологических оттенков, а люди, существующие в нем, самоценны.

Больше фотографий Сергея Новикова смотрите здесь.

Авторитетно

Фотопортреты Сергея Новикова составляют галерею отечественных ученых. Среди них много моих знакомых, но еще больше тех, о ком я слыхал и никогда не видел. Мы знаем в лицо политиков разных цветов и вовсе бесцветных, чьи физиономии назойливо мелькают на телеэкранах, поющих звезд эстрады, шоуменов, телеведущих и прочую публику, которую знать необязательно… Зато как до постыдного плохо знаем мы наших замечательных современников, создателей науки.

Даниил Гранин

Один день с академиком Прохоровым: Что не попало в объектив

На краешке стола

Сергей Новиков, фотограф, Екатеринбург

Если однажды такое случается, говорят: судьба. Почти сорок лет прошло, а в памяти - будто вчера.

Александр Михайлович Прохоров, лауреат Нобелевской премии по физике (1964): "Ученый трудится в первую очередь для собственного удовольствия. Но он должен знать, что работа полезна обществу. Этим наука отличается от рыбной ловли, которая тоже бывает увлекательна". Фото: Сергей Новиков

Александр Михайлович Прохоров. Один из создателей лазера, академик, директор Института общей физики Академии наук СССР. Главный редактор Большой советской энциклопедии, лауреат Нобелевской премии и дважды Герой Социалистического труда. Фронтовик - воевал рядовым в пехоте и стал маршалом от физики после войны.

И вот этому великому человеку зимой 86-го неожиданно понадобился мало кому известный фотограф из Уфы, где я тогда работал.

Прихожу на ученый Совет, который должен вести Прохоров, а его нет. Он в Кремле. Мне говорят: "Вот в пятнадцать часов приедет бригада из Центрнаучфильма, и вы с ними зайдете". Я понимал, что затея эта мертвая, но как объяснишь? Ну, и действительно - приезжает группа из трех человек, и я с ними захожу. Задернули все шторы - отсекают естественный свет. Ставят софиты - жесткое совершенно освещение…

У них свои законы жанра, а мне они совершенно не подходят. Синхронно шла запись звука - я не должен был щелкать, фотографировать мог только в паузах. Академика сажали в какие-то кресла, просили что-то изобразить, и это все было не мое. Оставалось только имитировать съемку и приглядываться к герою.

Отправляя меня в эту командировку, заведующий Отделом физики и математики нашего филиала профессор Хвостенко посочувствовал: Прохоров не очень фотогеничен. Академик был действительно нескладен, как большинство высоких людей, но это только подчеркивало его интересную, как мне сразу показалось, нестандартность.

Когда киношники закончили, Прохоров говорит: "Все что ли?" Встает, проходит в конец кабинета, к дверям, отодвигает штору у крайнего окна, садится на стул, с облегчением откидывается назад, расслабленно свесив руку - вот оно, его любимое место! И в этот момент в окно проливается свет. И я фиксирую эту картинку.

Всего один кадр, и меня вежливо выпроваживают.

Расстройству моему не было предела. О чем прямо и сказал тем, кто меня приглашал: "Знаете, я зря приехал, я вообще ничего не снял…".

Вернулся в Уфу, проявил пленки и нашел тот последний кадр. И он мне понравился. Напечатал в небольшом формате и отправил в Москву. Через месяц звонок: "Прилетайте, вам забронирован номер в гостинице. Все будет хорошо".

Прилетаю. Прихожу в институт. Мне отмеряют час на работу с академиком: "Мешать вам не будут - делайте, что хотите".

Другая совершенно постановка вопроса!

И вот появляется Александр Михайлович. Мы с ним заходим в кабинет, он смотрит вопросительно, а я замечаю - у него пачка писем на краешке стола - там, где его любимое место, у дверей. Прошу: "Александр Михайлович, сядьте, разберите почту, а я за вами понаблюдаю". И он тут же принялся вскрывать конверты, что-то читать, писать… А я хожу вокруг, щелкаю, но больше присматриваюсь. А время-то идет! И прошло полчаса. Но не прерывать же, раз сам попросил.

Он с почтой закончил и знакомым уже манером откинулся на спинку. Смотрит на меня, улыбается. И я, не переставая фотографировать, спрашиваю: "Александр Михайлович, а мою-то фотографию вы получили?" Он в ответ: "Да. Это ваше призвание".

Так вот оно что: маленькое фото в конверте, и двери открылись!

Открылись-то открылись, но теперь меня мучит мысль, что настоящая съемка еще как бы не началась. А осталось десять минут!

Говорю: "Александр Михайлович, в приемной наверняка какой-нибудь завлабораторией ждет, и вам есть что обсудить. Пригласите, а я посижу здесь, понаблюдаю".

И точно - появляется человек с ворохом бумаг. Директор и не подумал уходить со своего краешка стола, а собеседник устроился напротив - спиной к окну. И такое началось, такой спектакль пошел! Я только успевал пленки менять - у Прохорова в живом общении оказалась богатейшая мимика, столько эмоций на лице! Это уже были кадры для художественного альбома.

Смотрю - полчетвертого. То есть я пробыл не час, а полтора. Но поскольку академик не позировал, а работал, я не считал, что краду у него время. Только чувствую, что и сам уже не могу больше - вымотался невероятно. И повторы пошли, а это первый признак, что уже ничего нового не сниму. Меня будто выжали за эти последние полчаса. Такая скорострельная съемка, и при этом надо контролировать, чтобы у тебя пленку не заело, чтобы была нужная выдержка и диафрагма, и резкость вручную наводить, и момент не упустить…

И вот, оставив Прохорова с его коллегой, я тихонечко выхожу из кабинета. В приемной помощница директора: "Ну как?" А я, поверьте, не мог рта открыть, сил не было. Только большой палец показываю: во! И тут она предлагает: "Знаете что? Вы погуляйте до 17 часов, а потом поедете с Александром Михайловичем к нему домой".

Продолжение этого феерического дня случилось уже в квартире академика: в кабинете, устроенном в зимнем саду, в библиотеке, за ужином. Александр Михайлович уже настолько доверился мне, что был абсолютно расслаблен, и вот этот кадр - выставочный кадр, где крупным планом только лицо - удалось сделать именно тогда, дома.

Перед моим уходом Прохоров показал на полки с книгами: "Выбирайте три любые, и они - ваши". Потом мы оделись, и он пошел проводить меня до метро.

Я, конечно, был под сильнейшим впечатлением от этой встречи. Великий человек, но как отнесся ко мне, молодому фотографу из провинции, сколько уважения проявил, решив, что я - мастер, и значит стою того.

Сорок лет в объективе Сергея Новикова - лица российской науки

Виталий Лазаревич Гинзбург, лауреат Нобелевской премии по физике (2003): "Я склонен различать хорошее честолюбие от честолюбия вообще и тщеславия… Я не хотел бы известности за чужой счет, необоснованной". Фото: Сергей Новиков

Никита Ильич Толстой, советский и российский лингвист, академик, лауреат Демидовской премии (1994). Фото: Сергей Новиков

Гавриил Абрамович Илизаров, выдающийся хирург-ортопед, академик РАН, Герой Социалистического Труда (1981), Заслуженный изобретатель СССР. Фото: Сергей Новиков

Борис Борисович Пиотровский, археолог, востоковед, академик,директор Государственного Эрмитажа (1964-1990), на фото он с внуком: "Мне очень хотелось работать сторожем в музее, но родители не позволили, что меня сильно огорчило. Тогда я не знал,что впоследствии стану "сторожем" самого крупного в стране музея". Фото: Сергей Новиков

Больше информации о последних научных достижениях и выдающихся ученых читайте в специальном проекте "Российской газеты" к трехсотлетию Российской академии наук.