Почему сборные СССР и Венгрии по ватерполо в 1956 году не доиграли матч

Как ни странно, об этом матче мне немало рассказывали. Получилось так, что в 1970-е - начале 1980-х выезжал переводчиком сборной Советского Союза по водному поло на Олимпиаду 1976 года в Монреале, на долгие сборы в тренировочный лагерь Олимпийского комитета США в Колорадо-Спрингсе, на Всемирную Универсиаду в Мехико...

Не знаю, как сейчас, а тогда совместное пребывание за границей располагало к долгим и откровенным разговорам. Ватерполисты и их тренеры, руководители оказались отличными ребятами. Многие игроки, как будущий знаменитый телекомментатор Леша Бурков, учились в МГУ. Водное поло было тогда очень популярно, но никто в сборной носа не задирал. С некоторыми завязались товарищеские отношения.

Как было в Монреале

На Игры 1976 года в Монреале мы приехали заранее. Чемпионам Олимпиады-1972 надо было акклиматизироваться, привыкнуть к бассейну. От ватерполистов ждали победы, в которую они и сами твердо верили. И вдруг сразу последовали жуткие и необъяснимые неудачи. Какие медали - мы даже не могли выйти из группы. И тогда высшее спортивное руководство без всяких ватерполистов нашло выход. Он так и остался с тех пор единственным и в своем роде неповторимым. Почти всех игроков объявили заболевшими, команда снялась с соревнований "по медицинским показателям".

До открытых ссор в раздевалке и автобусе не доходило, но атмосфера была гнетущей. Чтобы как-то подбодрить парней, руководители пытались расшевелить их откровенными рассказами о былых подвигах. К ним, без сомнения, относили и матч финальной стадии олимпийского турнира со сборной Венгрии на Играх 1956 года в Мельбурне. В 1976-м никто не называл его, как теперь, кровавым. Красочный эпитет красного цвета придумали, как мне думается, уже после ухода всех его участников.

Только для незнаек водное поло выглядит относительно спокойной игрой. Затрещины, тычки, толкотню, которые видят и зрители на поверхности бассейна, старается пресекать арбитр. Но основная борьба происходит под водой. Вот где кипит битва: приходится сражаться, терпеть удары по ногам, тебя топят, тянут вниз. Особенно болезненно, когда попадают в чувствительное для мужчины место, пусть и защищаемое раковиной.

Как было в Будапеште

В столице Венгрии я бывал в последние годы десятки раз. И всегда, проезжая по одной из центральных улиц, мои знакомцы показывали несколько старинных зданий. Говорили, что вот на этом висели ваши, а на нескольких тех, подальше - наши.

Не вдаюсь в политические тонкости. В конце октября 1956 года в Будапеште было поднято восстание. Начались расправы над коммунистами. Их избивали, расстреливали, вешали. В ноябре шло к тому, что Венгерская Народная Республика, поддерживаемая западными странами, расстанется с социалистическим содружеством. По просьбе руководства компартии Венгрии в страну ввели советские войска. Стрельба, иногда переходящая в боевые столкновения. О количестве жертв с обеих сторон до сих пор спорят: в противоречащих друг другу цифрах не разобраться.

Не все приняли сторону восставших. Напоминает нашу гражданскую. Мой близкий друг рассказывал: отец-рабочий воевал с русскими. А он - студент - выступал за разумный компромисс. Потом отца посадили, и сын вызволил его из лагеря.

Дьюла Грошич, знаменитый футбольный вратарь и друг нашего Льва Яшина, после Мельбурна с некоторыми приключениями все же вернулся на Родину. А его товарищ Ференц Пушкаш покинул страну на долгие годы. Грошич со мной общался по-дружески. Великий Пушкаш едва цедил сквозь зубы. Все и у всех было по-разному. Но любви к нам события 1956 года венграм, понятно, не прибавили.

Как было в Мельбурне

Переводил я в Монреале и вице-президенту технического комитета по водному поло Международной федерации плавания (ФИНА) Андрею Юльевичу Кистяковскому. Он рассказывал, что поначалу в Мельбурне его впервые избрали в комитет ФИНА, что уже было большим успехом для нашего водного поло. Австралийские газеты клеймили нас почем зря. Но никаких таких уж особых эксцессов или хулиганского рукоприкладства Андрей Юльевич не припоминал. Отношение было умеренно плохим.

В Мельбурне знакомые венгры общались с Кистяковским сухо, но без оскорблений.

Мы знали, что матч с многократными олимпийскими чемпионами венграми будет сложный, но в спортивном отношении. Про происходящее в Будапеште не говорили, да и слышали о том, что впоследствии стало широко известно, мало. Тут наши и венгры были словно близнецы. Мы, как водится, долго просидели на сборах, потом команду отправили в Бирму на акклиматизацию, оттуда в Австралию. Венгры во время событий тренировались в спортивном лагере. В город их не отпускали.

В подробностях они узнали обо всем, в стране произошедшем, в Мельбурне. Встречались с эмигрировавшими соотечественниками. Те рассказывали, приносили газеты.

6 декабря 1956 года к игре с русскими готовились не просто как к матчу, а как к сражению.

Юрий Александрович Шляпин приехал в Монреаль-76 руководителем команды. В Спорткомитете СССР знаменитый игрок возглавлял отдел водного поло. А в Мельбурне 24-летний Шляпин сыграл за сборную все семь матчей. Непосредственный участник игры с венграми вспоминал о ней с горечью. Команды только выстроились на бортике бассейна, как с венгерской стороны послышался мат. В то время русский преподавали в Венгрии во всех школах, так что могли нахвататься. Рук нашим соперники не пожали. Бормотали под нос тихие проклятия.

На бортике Эрвин Задар показывал рассеченный глаз. Фото: GettyImages

Шляпин тогда не был в команде ведущим, о чем венгры знали. И доставалось ему поначалу поменьше, чем лидеру Петру Мшвениерадзе. Нашего почти двухметрового гиганта, по-ватерпольному столба, били с первых минут. Судья не "замечал", и венгры разошлись. Тактика их стала понятна: лупить, выводить из себя. Зачем? Ведь были сильны, сыгранны. Но настраивались на мордобой, демонстрировали стремление к мщению и вот таким неспортивным образом мстили. Оскорбления звучали все громче. Свисток безмолвствовал. Капитан венгров Дьярмати ударил Мшвениерадзе, у которого пошла кровь. Петр сдержался, но Дьярмати наседал. И тут, по мнению Юрия Шляпина, началась бойня. Удара Валентина Прокопова, которым тот рассек лицо Эрвину Задару, он не видел. О залитом кровью бассейне не говорил. Может и не было такого. Но вот что Задар выскочил из бассейна и был действительно в крови, как и Мшвениерадзе, подтверждал. Тут с трибун в наших полетели бутылки, банки, монеты. Так венгры-эмигранты, сидевшие на переполненных трибунах, поддержали своих.

Две команды бились уже на бортике бассейна. А в кулачном бою не обойтись без крови. Люди в форме разнимали дерущихся. Шляпин не уверен, были ли это полицейские. Разняли, но судья не дал доиграть оставшуюся минуту. Наши проигрывали, и им засчитали техническое поражение. А в следующем матче победили немцев и взяли "бронзу".

Они очень боялись, что команду в Москве разгонят. Ведь именно так поступили с футбольной сборной, проигравшей в 1952 году записанным в политические враги югославам - 1:3. Но время наступило другое. Никаких репрессий, а Петру Мшвениерадзе даже присвоили звание заслуженного мастера спорта. Через много лет о команде вспомнили. ЗМС дали всем игрокам.

Что было потом

Если Мельбурн покидали все-таки с достойной "бронзой", то из Монреаля уезжали бесславно "по медицинскому заключению". Но через четыре года на Олимпиаде-80 в Москве наша помолодевшая сборная уверенно выиграла "золото" с новым тренером Борисом Поповым. Особенно был я рад за отличных парней вратаря Евгения Шаронова, Александра Кабанова, Мишу Иванова и, конечно, Каху Мшвениерадзе. Сына того самого Петра.