«Тренер говорит, я мазохистка»: Веденеева об уходе в Словению и реакции РФ

Художественная гимнастка Екатерина Веденеева приняла участие в Олимпиаде в Париже в составе сборной Словении. Спортсменка, родившаяся в Иркутске, в 2018 году сменила спортивное гражданство. Она стала первой словенской гимнасткой, выигравшей медали чемпионатов мира и Европы. Атлетка рассказала в эксклюзивном интервью NEWS.ru о реакции Ирины Винер на переход, поддержке сестер Авериных на Олимпиаде в Токио, а также о том, можно ли сравнивать программу фигуристки Камилы Валиевой с ее упражнениями.

«Тренер говорит, что я мазохистка»

— Олимпиада в Париже стала для вас второй. Чем она отличается от Игр 2021 года?

— Я уже знала, что и как будет происходить. Самое главное — это публика. В Париже находилось очень много людей в зале. В Токио был ковид, всех ограничили в перемещениях, действовало большое количество запретов. В Олимпийской деревне было не очень много людей, так как все приезжали, выступали и сразу уезжали. Сейчас, наоборот, был настоящий праздник спорта. Я рада, что мне удалось поехать на вторую Олимпиаду. Я получила настоящие эмоции на Олимпиаде в Париже.

— Про эти Игры говорят разное. Олимпийский чемпион из Италии спал на траве, у спортсменов воровали ценные вещи. Вы сталкивались с подобными инцидентами?

— Я не была свидетелем таких ситуаций. Мы прожили в деревне 10 дней. Организация была на очень хорошем уровне на 90%. На Олимпиаде работали очень много волонтеров, все они были готовы прийти на помощь. У нас в гимнастике все было четко, грамотно, без казусов.

— В последнее время вы выступали с травмой бедра. Насколько она была серьезной?

— Я получила травму еще в 2020 году. Последний год прошел без серьезных срывов благодаря моим тренеру и врачу, которые восстанавливали меня, регулировали нагрузку, все время помогали и проводили разные процедуры. На Олимпиаде я находилась в оптимальном состоянии.

— Когда у вас что-то болит, бывает сложно настроиться на выступления и тренировки. Как вы справляетесь с этим?

— Я привыкла это постоянно преодолевать. Мой тренер иногда говорит, что я мазохистка (смеется). Наверное, благодаря этому я и дошла до таких высот. В конце ты получаешь удовольствие от того, что смог преодолеть боль, недомогание и эмоциональные срывы. Это помогало мне двигаться вперед. Конечно, были периоды, когда я испытывала сильную боль. Когда я была молодая, умудрялась преодолевать даже ее. Когда я стала взрослее, научилась понимать, в какой момент нужно снизить нагрузку, а когда следует пойти ва-банк.

«Молодые работают как солдатики»

— Вы произнесли фразу «когда я была молодая». То есть вы нормально относитесь к тому, что намного старше большинства гимнасток?

— Я считаю, что возраст — это даже плюс. Те, кто говорит что-то о моем возрасте, могут просто завидовать. Я знаю многих, кто в 30 лет даже с кровати не может встать, не то что выступать на Олимпийских играх и показывать такие результаты.

— Наверняка есть огромная разница между тем, как тренироваться и восстанавливаться в возрасте 20 и 30 лет. Что вам пришлось изменить в процессе подготовки?

— В основном нагрузку дозирует тренер, ты понимаешь только с возрастом, как лучше ее распределять. Лет до 20 ты просто выполняешь то, что тебе говорят. Потом в силу физических и возрастных особенностей меняются процесс подготовки и продолжительность тренировок, от количества все переходит в качество. По этой причине многие смотрят и говорят: «Как, вы два часа потренировались — и все, впереди Олимпиада». Но важно, что ты сделал на тренировке и какой результат получил.

— Можно сравнить такую подготовку с тем, что происходит в фигурном катании. Если 15-летние подростки делают упор на количество прогонов программ, то более взрослые спортсмены уделяют больше времени качеству, а сделать прокат могут и один раз.

— Так и есть. Взрослые все пропускают через голову. Молодые все равно работают больше, как солдатики и роботы. Когда тренеры не смотрят, они могут что-то пропустить или не доделать. Когда ты более опытный, то понимаешь, что делаешь это для себя. Поэтому ты выполняешь все на максимуме, с полной отдачей. На это уходит больше сил, энергии и ресурсов. От одного прогона можно устать так, как молодые от пяти не устанут.

— Гимнастика — молодой вид спорта. В нем нормально заканчивать карьеру в 22–23 года. В этом возрасте вы перешли в сборную Словении. Не было ли страшно так сильно менять жизнь?

— Нет, не было. Начнем с того, что я уже третья гимнастка, которая выступила на Олимпийских играх в индивидуальной программе в возрасте 30 лет.

Наоборот, я рада, что мы сдвигаем эти границы. Со следующего года в гимнастике наконец-то повышается возрастной ценз. Все-таки есть разница в подготовке 16-летнего и 20-летнего спортсмена, сравнивать их неправильно.

Более молодые гимнастки еще не все осознают и пока не состоялись как личности. Они тоже усердно работают и достойны уважения. Но для меня настоящая гимнастика — взрослая. Нельзя сказать, что она более простая. Скорее, более эмоциональная и осознанная.

Нужно пройти период, когда у тебя формируется тело и ты взрослеешь. Это сложно, не все с этим справляются. Хочется сдвинуть возраст, когда спортсменки могут выступать на взрослом уровне, чтобы в соревнованиях участвовали более-менее сформировавшиеся люди.

— Повышение возрастного ценза поможет гимнасткам дольше оставаться в спорте?

— Я очень на это надеюсь. Когда тебе 18 лет, ты уже сформировался, тренер тебя не заставляет, никто на тебя не давит. Ты сам понимаешь, что тебе нужно.

«Винер поддержала мой переход в Словению»

— Как возник вариант с переходом в сборную Словении?

— Я очень много раз посещала Словению до своего перехода. В этой стране проводилось большое число международных турниров. Мы выступали там пять раз. Я получила разряд «мастер спорта международного класса» на соревнованиях в этой республике.

Мы с тренером не рассматривали именно Словению, а просто искали варианты. По воле Божьей нам на пути попались люди, которые поверили в нас, помогли все организовать. Я счастлива, что были те, кто мне открыл путь в большой спорт.

— Многие знают Ирину Винер как строгого человека. Как она восприняла новость о вашем переходе?

— Ирина Александровна отреагировала спокойно, она ко мне уважительно относилась. Когда мы к ней подошли и сообщили эту новость, мне уже исполнилось 24 года. Было два пути — либо завершать карьеру, либо придумывать что-то еще. Она поддержала мое решение и одобрила переход. Не было ни конфликтов, ни споров. Все по обоюдному согласию.

— Была ли негативная реакция со стороны болельщиков?

— Я получила очень много слов поддержки отовсюду, со стороны России в том числе. Все говорили, что это еще одна представительница русской школы на международном уровне. От страны могут выступать максимум два человека, а интересных гимнасток очень много. Все были рады.

— Вы уже шесть лет выступаете за Словению. Уже начали себя чувствовать там как дома? Может быть, вас узнают на улицах?

— Нет. Здесь не такой пропаганды спорта. В Словении развивается спорт для здоровья. Построено очень много площадок для тенниса, волейбола, баскетбола, плавания, скалолазания и гимнастики. Все занимаются для себя и удовольствия.

— В чем разница в тренировочном процессе в Словении и России?

— Многие работают не на результат, а просто в удовольствие. В плане работы процесс сильно не отличается, просто могут быть разные упражнения и их количество.

«Повысить голос — это нормально»

— Не так давно Маргарита Мамун рассказала в интервью о сложностях при подготовке к Олимпиаде. Можно ли представить, что в Словении кто-то повысит голос на спортсмена?

— Нет. Здесь вообще нельзя повысить голос на ребенка, тем более заниматься рукоприкладством. Если честно, я с таким не сталкивалась в своей карьере. У меня не было тренеров, которые неправильно себя вели по отношению ко мне. Повысить голос — это, в принципе, нормально. Если ты стоишь и тупишь, до тебя никак не может дойти, что делать?

— Возможно, дело как раз в том, что в России в большей степени нацелены на результат. Но все-таки кажется, что можно решать проблемы более спокойно.

— Мне кажется, нет. Кнут всегда должен присутствовать. Если все время только гладить по головке, то кого ты воспитаешь? Я не встречала таких спортсменов, которые сами себя всегда будут исправлять и контролировать. Все любят жалеть себя.

Даже сейчас, при подготовке к Олимпиаде, была такая ситуация, когда я сидела на тренировке и плакала. Тренер спросила, почему я плачу. Я ответила, что мне себя жалко. Она разозлилась — у меня Олимпиада, а я себя жалею. В какие-то моменты можно применить крик.

Конечно, нужно уметь справляться со своими эмоциями, держать себя в руках, но это не всегда получается. Мы все люди, и все мы совершаем какие-то ошибки. Главное — учиться на них.

Нужно подумать, как бы ты поступил на месте тренера, понять, что чувствует другой человек. Даже если сейчас тебе обидно и тяжело, пройдет время, и ты поймешь, почему так произошло. В 15 лет я обижалась, когда мне говорили, что я глупая. Но это было не со зла, просто я что-то неправильно делала.

«Было интересно сравнить свое „Болеро“ и программу Валиевой»

— После Олимпиады было сказано очень много теплых слов в ваш адрес. Многие говорят о том, что вы внесли большой вклад в художественную гимнастику.

— Я получила множество отзывов от людей, которые рассказывали, как у них изменилась жизнь благодаря мне. Одни продолжили заниматься гимнастикой, другие, наоборот, пришли в нее или привели детей, третьи посмотрели мое упражнение — и им стало проще жить. Когда люди говорят такое, это самая большая награда. Никакие оценки не могут сравниться с подобными эмоциями. Мы даже встречали после соревнований зрителей на улицах, которые падали на колени перед нами. Они плакали и говорили, что все это просто невероятно. В такие моменты ты понимаешь, что делала все не зря. От этого очень радостно становится на душе.

— Вы напоминаете фигуристку Елизавету Туктамышеву.

— Думаю, что мы делаем одно общее дело. У нас разные виды спорта, но мы их пропагандируем и расширяем границы.

— Вы смотрите другие виды спорта? Можно ли в них черпать вдохновение?

— Я слежу за фигурным катанием. Сейчас у спортсменов начинается сезон. Когда появляется возможность, я посещаю разные мероприятия. В этом году в Красноярске будет проводиться этап Гран-при, обязательно планирую его посетить.

Еще очень люблю бывать в театре и смотреть балетные постановки. Балет может влиять на выбор музыки для упражнений. Приехав в прошлом году с чемпионата мира, мы пошли в театр на «Лебединое озеро». Сидя в зале, я поняла, что хочу сделать упражнение под музыку из этого балета. Ранее мы рассматривали вариант, который использовала Камила Валиева для короткой программы, но дальше мыслей дело не пошло. У этой фигуристки как раз было «Болеро». До этого я тоже использовала музыку из этого балета, поэтому было интересно сравнивать.

«У Крамаренко может быть еще три Олимпиады»

— Вы следите за российской художественной гимнастикой? Как вы относитесь к правилам, по которым сейчас выступают на турнирах в РФ?

— Конечно, слежу. Такие правила имеют место быть, но они очень сложные. Они позволяют развиваться молодым гимнасткам. Единственное, что мне не нравится, как снижается возрастной ценз. Дети в возрасте 14 лет уже выполняют нормативы мастеров спорта. Что такому ребенку делать дальше? Какие ставить цели? Мастера спорта международного класса сейчас выполнить не получится.

В этом возрасте гимнастки уже делают такие вещи, которые показывают взрослые спортсменки на Олимпийских играх. Это большая нагрузка для детей. Понимаю, что нет предела совершенству. Но есть большой риск, что к 14 годам дети уже скажут, что им надоело.

Я думаю, что мой секрет успеха заключается в том, что мы никуда не торопились. Шли постепенно. Сейчас я прихожу в зал, и у меня челюсть отвисает, когда я вижу, что умеют делать дети. Есть много молодых тренеров, которые гонятся за результатом, хотят, чтобы их ученики делали все больше и сложнее. Но при этом опускается базовая подготовка, дети не умеют хорошо выполнять простые вещи. Зато у них получается выполнять такие сложные элементы, которые я не смогу повторить никогда в жизни.

— Россияне могут выступать на международной арене, но сами отказались от этого. При этом они все равно не смогли бы поехать на Олимпиаду из-за правил отбора. Спортсмены оказались заложниками ситуации. Можете ли поставить себя на их место? Что делать в такой ситуации?

— Ранее меня спросили: если тебе предложат отказаться от российского гражданства, но ты будешь выступать, что ты выберешь? Я сказала, что выберу российское гражданство, потому что в РФ живут моя семья и друзья. Тогда я уже была на Олимпийских играх, стала призером многих соревнований. Я многое получила от гимнастики. А в 2018-м, думаю, ответила бы наоборот. Я выбрала бы спорт, потому что мне хотелось всего достигать. Это зависит от конкретной ситуации и конкретного человека. Поэтому я не могу встать на место россиян и сказать, что бы я чувствовала.

В любом случае я рада, что у них есть альтернативные соревнования, страна их поддерживает, они имеют возможность выступать. Возможно, немного с другой конкуренцией, со своими правилами, но никто не опускает руки. Они все стремятся, все верят. Это очень приятно, и я думаю, что они справятся. У них есть большая поддержка федерации.

— Лала Крамаренко рассказывала в одном из интервью о мечте выступить на Олимпиаде в прошедшем времени, что она не сбылась.

— Меня это поразило, особенно с учетом того, что мне 30 лет. Когда я услышала фразу «у меня не будет следующей Олимпиады», меня это удивило. Я понимаю, что есть психологические проблемы, со здоровьем. Я надеюсь, что Лала это переживет, все эти эмоции, подлечится физически. Я думаю, что она вернется в зал и не станет говорить о том, что у нее не будет Игр. Скажу с высоты своего возраста, что у нее может быть еще три Олимпиады.

«Переживала на Олимпиаде вместе с Авериными»

— Что бы вы посоветовали российским гимнасткам в данной ситуации как человек, который прошел несколько Олимпиад и выступает до 30 лет?

— Я бы посоветовала любить то, чем ты занимаешься, и получать от этого удовольствие. Мы приходим в зал, нам хочется чего-то достигать, но в первую очередь нам должно нравиться то, что мы делаем. Нужно ставить маленькие цели, а не глобальные. Когда мы готовились к Олимпиаде, то каждый день ставили себе небольшую цель и радовались ее достижению. В итоге за цикл получилось выучить многое.

— Как не расстраиваться из-за неудач, которые могут быть как глобальными, так и локальными?

— Я очень эмоциональный человек, для меня любое поражение — взрыв эмоций. Справиться с этим могут помочь тренеры, близкие люди и окружение.

— Принято ли в художественной гимнастике поддерживать соперниц?

— Я всегда готова прийти на помощь, поддержать. Я пережила очень много разных ситуаций. Но к себе применить такие знания трудно.

Если ко мне кто-то обращается за помощью, они получают поддержку. Когда я просила о помощи, практически всегда получала отзыв. Нет такого, что кто-то отвернулся. В основном все гимнастки отзывчивые.

— Что делать в ситуации, когда одна спортсменка расстроилась из-за результатов соревнований, а другая рада им? Так случилось на Олимпиаде в Токио с Диной и Ариной Авериными и Линой Ашрам.

— Если рассматривать ситуацию в Токио, то мы с Линой никогда не общались близко. Здоровались, прощались. Когда выиграла Линой, безусловно, я подошла и поздравила ее. С Диной и Ариной у меня сложились более близкие отношения, поэтому в тот момент я поддерживала девочек. Это не говорит о том, что я не была рада за Линой. Это была ее победа. В тот момент я переживала вместе с Диной и Ариной.