Интервью с пловцом Андреем Калиной – выступления за Украину, переезд в Россию, победы на Паралимпиадах

Андрей Калина добывает золото Паралимпиад с 2004 года. Как ему это удаётся?

На прошедшей недавно Паралимпиаде в Париже первую золотую медаль сборной России принёс пловец Андрей Калина, который победил на дистанции 100 м брассом. На этой дистанции он не проигрывает никому с 2004 года, когда впервые взял золото на Паралимпиаде в Афинах. Тогда он ещё выступал за сборную Украины. А теперь он спортивный герой России. Как ему дался переезд, неслись ли вслед обидные слова, мог ли он завершить карьеру – спортсмен ответил на эти и другие вопросы «Чемпионата».

«Отстранение в 2016-м нас только закалило»

— Андрей, были у вас хоть какие-то сомнения в том, что Паралимпиада в Париже – мимо российских спортсменов?

— Сомнения всегда есть, начиная с момента отбора. Может быть, ты форму не наберёшь, заболеешь, травму получишь, пробиться в команду не сумеешь, норматив не выполнишь. То, что происходило вокруг участия в Паралимпиаде российских спортсменов, я отношу к тем же факторам. Да, мы могли не поехать. Но мы не могли не готовиться.

— Вы же проходили через такое, когда нашу команду не пустили на Паралимпиаду в Рио-де-Жанейро, а вы сами были на пике формы. И вдруг бы такое вновь повторилось?

— Знаете, всё, что нам ниспослано, сделано для того, чтобы мы это преодолели. Я живу с такой философией. То, что случилось в 2016-м, только закалило. Те, кто смог преодолеть ту ситуацию, пошли дальше.

— На Паралимпиаду наших спортсменов отправляли как героев. А на Олимпиаду ехали отщепенцы. Вы обратили на это внимание?

— Я старался вообще не думать об этом, поскольку это мешает выполнять свою работу. Ведь моё присутствие на тренировках означает развитие спорта, развитие паралимпийского движения. Моя задача – тренироваться и меньше внимания обращать на то, что происходит вокруг. Сейчас, когда Паралимпиада уже завершена — российские спортсмены очень успешно выступили в Париже, можно оглянуться и посмотреть на событийный ряд. И то, что мы там участвовали, добились таких результатов – это же успех, правильно? Если бы мы на всё обращали внимание, такого успеха могло и не быть. Я всю жизнь придерживаюсь той позиции, что моя задача – работать. А плоды твоей работы в любом случае будут видны. В моём случае это было 30 августа. Вот такой настрой и помогает сконцентрироваться. Если бы будем обращать внимание на то, что происходит вовне, это точно будет отражаться. И если ты растерян, дезориентирован, то ни о каких результатах не может быть и речи.

«Россияне и белорусы ещё больше объединились»

— Вы часто слышали в свой адрес слово «предатель»?

— Меня никто и никогда не называл предателем. Ни на Украине, где я родился и за которую выступал, ни в России, куда я переехал, где живу и за которую выступаю. Хотя я подозревал, что в мою сторону будут какие-то возгласы подобного плана. Либо я не встречал людей, которые так считают, либо так и есть на самом деле. Подозреваю, что я в своей жизни просто на правильном месте, занимаюсь нужными вещами. Это помогает развиваться не только мне, но и тому окружению, которое вокруг меня. В первую очередь за это ценю и уважаю паралимпийское движение.

— По ходу Паралимпиады в Париже вы произнесли такую фразу: «Все знают, кто мы и откуда». На чём основана такая уверенность?

— На общении с моими коллегами. Кто-то называет их соперниками, а я называю их друзьями. У нас очень тёплые отношения в колл-руме, где спортсмены ожидают выхода на заплыв. Тёплая атмосфера там была всегда и такой же остаётся, несмотря на всё то, что происходит в мире, как бы всё плохо ни было. Удивительно, но мы никогда не затрагиваем эти темы, говорим о личном, о семье, о детях. Делимся фотографиями и радуемся тому, где мы находимся на данном жизненном этапе и что нас ждёт впереди. По этому общению и тому, как тепло к нам относилась публика, другого вывода и нельзя сделать. На трибунах же неглупые люди сидели и прекрасно понимали, откуда именно были спортсмены, выходившие над старт под знаком NPA. Нас – россиян и белорусов – приветствовали, за нас переживали, болели. Мы и раньше были близкими народами, а сейчас ещё больше объединились.

«Ты и есть главный соперник для самого себя»

— Вы не проигрываете 100-метровку брассом с 2004 года. Но вам уже 37 лет – в обычном спорте ветеранский возраст. На что рассчитывали перед Парижем?

— Мы с тренером Ольгой Николаевной Байдаловой рассчитывали на отдачу от тренировочного процесса. Загадывать не привыкли. Как только ты что-то загадываешь, ожидания тебя могут сломить, сыграть злую шутку. Так что расчёт исключительно на то, что тренировки были правильными, а результат уже будет на табло. Нельзя исключать и вмешательства фортуны. За свою долгую карьеру я убедился, что все, кто находится в колл-руме, – уже чемпионы. Мы ведь и так восемь сильнейших пловцов мира на данной дистанции. А итоговый результат определят разница в ментальном характере и отчасти наработки в тренировочном процессе.

В Париже вышло так, что я был готов лучше своих друзей по дорожке. В колл-руме бывает накал, но это борьба не с соперниками, а с самим собой. Все чувства и эмоции, которые испытываешь за минуту до старта, связаны исключительно с тобой. Ты и есть главный соперник для самого себя. Если сможешь преодолеть этот эмоциональный фактор, то будешь способен раскрыться и реализоваться в плане результата, а ребята, плывущие по соседним дорожкам, могут поспособствовать, подстегнуть. После финиша – уже объятия, поздравления. Как так, вы же только что соперничали? Но картинки, выхватывающие взгляды до старта, зачастую обманчивы.

— Это ваша картина мира. Многие думают иначе: я должен размазать, растерзать своего соперника.

— Уверен, так думают те, у кого ещё совсем мало опыта выступлений. Спустя некоторое время взгляды поменяются. Когда-то и я использовал подобный подход на соревнованиях и тренировках. Но это не работает. Вернее, работает очень короткое время. Не просто так же получилось, что у меня такая длинная карьера, и я за 20 лет ни разу не проиграл эту дистанцию. С опытом многое переосмыслил и сейчас готов делиться этим.

«Есть семья дома. А есть та, которая на бортике»

— Вы сказали, что главная сложность – преодолеть свои сомнения, обыграть самого себя. Какой фактор сильнее всего повлиял на вашу подготовку к Парижу?

— Соблюдение режима (улыбается). Уже ровно год, как в нашей семье появился Платон – наш первенец. Как бы мы ни готовились, что бы мы ни представляли себе, для молодой семьи рождение ребёнка – приятный стресс, который вынуждает корректировать любые планы. В тренировочном плане это нелегко не только для меня, но и для всей моей большой семьи. Вот это был самый сложный ребус, который необходимо было разгадать. В этом мне очень сильно помогла не только семья, но и Паралимпийский комитет и Всероссийская федерация плавания – я же тренировался на базе с олимпийцами. Мой тренер работает и с членами национальной команды России – Мироном Лифинцевым, Егором Корневым, Алексеем Сударевыми и другими ребятами. Готовились мы все вместе к главному старту четырёхлетия – у всех он по-разному называется, но периодичность мы не теряем. Тренировочный процесс был очень плотный, я работал с сильнейшими спортсменами. Моя победа в Париже – наша общая заслуга.

— Насколько вы чувствуете себя в этой мощнейшей команде своим? Остальные ребята как вас воспринимают?

— Конечно, на дорожке я и близко не могу показывать те секунды, которые они демонстрируют, просто стараюсь не мешать их тренировочному процессу. Но ментально им могу составить конкуренцию и что-то дать. Чувствую, что не только мне команда даёт всё, в чём я нуждаюсь, но и я в чём-то могу быть полезен. Это помогает нам развиваться. Был период, когда они были совсем ещё малышами, мы вместе тренировались, я тогда в их тренировках непосредственное участие принимал. Это большая история, которая ещё не завершилась. Уверен, что впереди у нас много-много побед на дорожке и в жизни. Мы большая семья. Есть семья, которая дома. А есть та, которая на бортике. И это очень круто.

— Кстати, как вас эти подросшие малыши называют?

— Я им никогда не запрещал общаться на ты, но они меня не могут называть Андреем, только Андреем Яковлевичем. Никак не мог к этому привыкнуть, однако потом понял, что им так комфортнее. Мы всегда на связи, парни меня очень поддерживали во время Паралимпиады.

«Нужно жить настоящим и исходить из момента»

— Когда приняли решение переехать с Украины в Россию 11 лет назад, вы же себе представляли какое-то будущее. Насколько эти представления совпали с реальностью?

— Я переезжал в Россию по семейным обстоятельствам. Всей семьёй. Решение было принято до всех событий весны 2014 года. Конечно, многие думают, что это связано, но это совершенно не так. На тот момент я бросил спорт, попрощался с активными выступлениями, поскольку чувствовал, что физиологически изношен. Я просто уже не мог тянуть тренировки. Однако как и любому спортсмену, который прекратил выступать, мне нужны были определённые нагрузки, чтобы переход не был таким резким. Тебя тянет на воду, нужно лечь, растянуться. В какой-то момент я пришёл в бассейн школы «Экран», где мне просто предложили поплавать. А условия там просто невероятные.

Я тогда пообщался с Машей, моей женой – блин, бассейн крутой, условия классные. Может быть, это шанс выступить в Рио-же-Жанейро? Два года всего оставалось. Я даже на ЧМ-2015 успевал – надо было только отобраться. Подумали, что нужно попробовать. В спортивный карантин тоже укладывался. Я увидел перспективу, у меня на родине таких спортивных объектов не было. В этом центре плавания ещё не один олимпийский чемпион будет воспитан. Именно это меня мотивировало и мотивирует по сей день. Что самое главное для достижения результата? Создать условия. А условия более чем. Мы встретились с Ольгой Николаевной, наши интересы сошлись, мы всё обсудили и начали работу. Менее чем через год уже наработали на хороший результат, с чемпионата мира привезли три золота и серебро. Конечно, это меня мотивировало работать ещё больше.

— Вы помните, когда последний раз побеждали под российским флагом?

— Это был чемпионат мира 2019 года. Конечно же, мы все хотим, чтобы как можно быстрее всё было, как раньше. Надеюсь, этого дождёмся. Но я хочу подчеркнуть, что в Париже, несмотря на все ограничения, мы чувствовали себя командой. Все сложности нас только объединили ещё сильнее, сделали команду сильнее изнутри. Конечно, грустно смотреть на те обстоятельства, которые сложились сейчас. Если мы будем впадать в уныние и вспоминать только о былых временах, то будем только расстраиваться. Если будем заглядывать в будущее и мечтать, нас может сжечь страх – страх неосуществления всех этих моментов. Нужно жить настоящим и исходить исключительно из сегодняшнего момента. Так вышло, что в этих условиях нам нужно развиваться. Мой долг, как я считаю, развивать себя и паралимпийское плавание в нашей стране в этих обстоятельствах. Это очень важно. Ведь будущим поколениям тоже нужно будет плавать, настраивать себя и искать мотивацию. И много зависит от того, что мы для этого делаем сейчас, от наших сегодняшних поступков и результатов.

«Не ехать на Олимпиаду и Паралимпиаду – абсурд»

— Лыжница Вероника Степанова считает, что ездить на международные соревнования нужно только без ограничений. Комментатор Дмитрий Губерниев стоит на той позиции, что нужно ехать на любых условиях, чтобы о нас окончательно не забыли. А вы на чьей стороне?

— Мне подобные споры неинтересны. За любыми поступками стоит ответственность. Я считаю, что должен находиться везде, где есть хоть малейший шанс на развитие. Если у нас есть шанс стать сильнее за счёт того, чем мы занимаемся, это нужно использовать. А какие уж тут ограничения – нельзя же только поэтому опускать руки и перестать развиваться. Все имеют право высказывать свою точку зрения. Но и я имею право не обращать внимания на эти высказывания.

— Можно ли сказать, что патриотизм не в размахивании флагом заключается, а в том, чтобы твои действия служили примером для будущих поколений?

— Да, это близко к правде. Обстоятельства же бывают разными. Главное, как в этих обстоятельствах заставить себя мобилизоваться, работать, несмотря ни на что. Ну как можно говорить, что спортсмен где-то не должен выступать, если это заложено в его предназначении. А где же это делать, как не на соревнованиях, за которыми следит весь мир. Это абсурд, если не ехать на Олимпиаду и Паралимпиаду, ведь ничего лучше человечество не придумало.

Для меня перед Парижем была шестая подготовка, а я уже задумываюсь о седьмой. Задумываюсь исключительно о том, что меня мотивирует, что мне помогает. Многие должны понять, что такие соревнования для участников очень сложны. Все шесть моих подготовок были специфическими, их нельзя сравнивать. И каждый раз я говорил, что это было невероятно тяжело. Но мы справляемся. Я ведь сейчас выступаю не ради медалей и какой-то славы. Все свои спортивные амбиции я давно уже утолил – ещё в Афинах. И тогда же спросил у тренера – а дальше что? И получил ответ, что дальше нужно развиваться и заставлять себя становиться сильнее. С тех пор со мной этот девиз по жизни. Мы уже добрались до тех высот, где пока никто не бывал, уже выступаем вопреки законам физики. Паралимпийское движение само по себе за гранью понимания – как такое может быть? Так почему бы не попробовать ещё отодвинуть границы возможного?