Мастер-класс Екатерины Бычковой и народное интервью о Кузнецовой, Шараповой

На грунтовых кортах московского Нескучного сада прошёл мастер-класс Екатерины Бычковой. Теннисистка вместе со своей мамой Людмилой Бычковой и тренером Иваном Безруковым сначала целый час обучала азам тенниса детишек, которые благодаря поддержке Благотворительного фонда «Футболка дарит жизнь» приехали из Лотошинского социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних (Волоколамский район Подмосковья), а затем столько же тренировала читателей «Чемпионата». После традиционного фотографирования и раздачи автографов состоялось своеобразное «народное интервью», во время которого любители тенниса смогли задать Екатерине вопросы, которые их больше всего волновали. «Ни разу не играла против Уильямс. Мне повезло» — Екатерина, каковы ваши впечатления от двух часов на корте с таким большим числом участников мастер-класса? — Мне очень понравилось. Это мой первый такой опыт. Спасибо всем, кто пришёл. Я думала, что вообще никто не придёт, с такой-то «любовью» ко мне (смеётся). Ну, кроме, конечно, детишек из фонда. Они вообще большие молодцы и очень меня порадовали. В конце было видно, что им очень понравилось и они «зажглись». Мне бы хотелось такие мероприятия почаще проводить, и спасибо «Чемпу», что придумали такое. Это очень и очень круто! А все остальные участники мастер-класса тоже большие молодцы. Вы отлично играете в теннис. Желаю вам дальнейших успехов, и будем на связи. — Вы выигрывали у Уильямс? — Я ни разу не играла против Уильямс. Совершенно точно – ни с одной, ни с другой. Слава богу, мне повезло (смеётся). — Что нужно людям, чтобы играть в теннис? — Людям нужна ракетка, мяч и муниципальный теннисный корт. — Когда поймёшь, что можешь играть на профессиональном уровне? — Это на самом деле в детстве закладывается. Смотря что иметь в виду под словом «профессиональный». Если ты начинаешь играть в теннис в 20 лет, то уже не будешь профессионалом. Ты можешь играть любительские турниры, есть специальные Pro&Am-туры, которые ты можешь покорять, но, к сожалению, профессионалом на уровне WTA или ATP ты, конечно, уже быть не сможешь. К сожалению, это невозможно. — Сколько уроков нужно, чтобы научиться классно играть? — Классно играть для любителя? Вы пока только начинаете, поэтому вам, наверное, нужно хотя бы три раза в неделю основательно, по час-полтора тренироваться, чтобы было понимание и чтобы ничего не забывать. Если раз в неделю – то этого будет мало, тогда у вас займёт очень много времени, чтобы научиться перебивать мяч хотя бы на уровне любителей, просто для себя, а потом играть на счёт. — Решение стать профессионалом исходило от родителей или вы сами решили? — Родители – это, конечно, основной локомотив. Лично мне понравилось играть в теннис, и у родителей была возможность дать мне заниматься. А дальше, если честно, я не поняла, как я стала профессионалом. Ты просто тренируешься и тренируешься, ходишь в школу и тренируешься, потом тебе оп – и 17 лет. Ты играешь в первой десятке по юниорам и становишься профессионалом. Это становится твоей жизнью, и ты не разделяешь, где ты играешь в теннис и кайфуешь от этого, а где ты профессионал и зарабатываешь на жизнь. Конечно, это тоже нужно уметь разделять, но у нас с мамой была своя лестница, так скажем. То есть лично у меня это как-то неярко произошло. Я не поняла, когда именно стала профессионалом. А потом, когда уже поняла, мне было немножко тяжеловато. — А сколько вы заработали? — Посмотрите на сайте WTA. Там всё написано. «Боже, только не два нуля!» — Есть какой-то матч, который вы запомнили больше других? — Конечно, много таких. Например, против Шараповой на Кубке Кремля — 2006. Для меня это был тогда первый такой матч. Я тогда выиграла квалификацию, прошла первый круг основной сетки. Это был уже второй круг. И, конечно, играть против Маши, которая к тому времени выиграла и Уимблдон, и другие турниры, – это было вау-вау. Я думала в тот день, как накраситься на матч, как выходить на корт и «Боже, только не два нуля!» (смеётся). Мы вышли на центральный корт, и на самом деле получилось 6:4, 7:5 в её пользу. Во втором сете я вела 5:3 и у меня был сетбол, но не сложилось, потому что, несмотря на то что она меня младше, она в этом смысле опытнее, конечно, выше по уровню и так далее. Ещё помню матч с Патти Шнидер. Она стояла в рейтинге 11-й, это было на турнире в Париже-2007. Это был тот самый матч, от которого кайфуешь, когда выигрываешь. Сложно это описать. Когда играешь во что-то и у тебя есть азарт, и вот ты выигрываешь и получаешь удовольствие от того, что сыграла. Мы играли со Шнидер три сета, боролись, была действительно классная игра. Ей тогда чуть сложнее было, потому что для неё это был первый матч на турнире, а я прошла «квал» и была уже разыгранная. Но всё равно это был такой кайф! Я ещё матч закончила эйсом. Она же левша, а я ей прям косым ударом под две руки. Это было вау! Приятное воспоминание. — А с Кузнецовой на US Open-2005? — Я тогда не успела понять, что произошло. Там было 6:3, 6:2, и Света его по сути «простояла». Я не понимала вообще, что происходит, потому что у неё плохо шёл весь сезон на американском харде. Мы с ней потом разговаривали на эту тему, она сказала, что у неё плохо всё получалось и на неё очень давило осознание того, что ей надо подтверждать прошлогодний титул US Open, плюс она вышла играть против меня. Мы давно с ней к тому времени не виделись, плотно не общались. Но всё равно мы друг друга отлично знаем с детства, при этом я-то её по телевизору видела, а она меня вообще нет. То есть она была даже не в курсе, как я на тот момент играю, что я делаю на корте, с тех пор как мы в детстве играли с ней в категории до 16 лет. Я в том матче ничего особенного не сделала, чтобы честно сказать, что это именно я его выиграла. Вот против Шнидер – да, это была моя победа. А против Светы – да, это круто, какая-то запись в истории моих матчей, но именно профессионального кайфа от него у меня не было. Просто Света в тот день не очень хорошо играла и, считайте, просто этот матч мне подарила. Но воспоминание, конечно, осталось. — На каком месте нужно находиться в рейтинге, чтобы не уходить в минус по затратам? — Смотря что под этим подразумевать. Я ездила без тренера – мне всю жизнь помогала мама, с 14 лет. Соответственно на тренеров мы не тратили вообще ничего. То есть если у тебя есть тренер, то в плюс ты попадаешь, то есть начинаешь зарабатывать, только тогда, когда ты в сотне. А если ты без тренера, то в топ-200 спокойно можешь себя обеспечивать, при этом жить вот такой классной жизнью, играть в ту игру, которая тебе нравится, и постоянно путешествовать по миру. Это такие приятные сопутствующие бонусы помимо того, что ты занимаешься профессиональным спортом. Конечно, сильно устаёшь от той же акклиматизации и так далее, но от этого всё равно кругозор становится гораздо шире. — Главное, значит, попадать на «Большой шлем», где самые крупные призовые? — Да, если ты попадаешь в основу хотя бы на три из четырёх этих турниров, то это вообще здорово и замечательно. Тогда можно даже купить себе сумку «Луи Виттон» или юбку (смеётся). — А сколько будет, если пройти первый круг на «Большом шлеме»? — Эти данные все доступны – посмотрите в Интернете. Сейчас-то совсем другие деньги, а мы тогда зарабатывали примерно 27 тысяч и минус налоги. Получалось около 20. Я просто сейчас точно не помню, поскольку последний раз играла на «Большом шлеме» в основной сетке в 2011 году. «Роджер, покидай-ка мне мячики!» — Сколько профессиональные теннисисты тренируются? — У каждого это по-разному, но в основном это минимум три часа в день, плюс ОФП. А ОФП хотя бы три раза в неделю, чтобы хотя бы поддерживать себя в форме. Либо это спортзал, либо какие-то беговые упражнения. Это смотря кто что делает. Я вот, например, со Светой потренировалась и поняла, что я до этого вообще никогда в жизни не тренировалась. Я это как-то описывала на «Чемпионате». Это звучит смешно, но для того чтобы быть на таком уровне, на котором они есть, нужно тренироваться основательно. А схемы могут быть разные. Допустим, два раза в день: потренировался час-два потом отдых, какая-то ОФП и час вечером. Либо наоборот – ОФП утром, потом два часа потренировался, отдохнул часа два-три и потом вечерняя тренировка. Опять же можно работать из корзинки, можно разделять на какие-то игровые моменты – много всяких нюансов, которые раскладываются по мере того, насколько ты классный профессионал. — Где есть хорошие корты? — Мы сейчас про эту страну говорим? Внимание, вопрос! (Смеётся.) — Значит лучше за границей? — Я никогда не тренировалась за границей, точнее, я тренировалась там всего один раз – две недели в Испании. Конечно, там есть условия. Ты приезжаешь, и там есть несколько кортов в одном месте – несколько грунтовых кортов, несколько хардовых, спортивный зал. Всё рядом. А у нас это всё сложно. У нас очень плохая логистика. Да, есть какие-то клубы, но ты должен поехать на Киевку, чтобы на харде поиграть, потом поехать куда-то на грунт в дутике, допустим, в «Островского», в Химки, для того чтобы поиграть. Но, кстати, это очень неплохая академия, которая в себя всё включает. Я даже удивилась, когда туда приехала – там есть и то, и то, и то. Это один из редких комплексов, в котором всё продумали, но его и строили-то недавно. Вот, допустим, у нас в ЦСКА, где я последние четыре года тренировалась, да, там есть хард, «терафлекс», есть летний грунт, но всё как-то разбросано. Допустим, ты занимаешься на «Песчанке», вроде не так и далеко, но, чтобы тебе там дальше потренироваться, надо одеться и перебраться в тренажёрный зал, который во дворце тенниса, который соответственно уже на Лениградке. Я условно описываю проблему, но в целом вот так всё сложно, всё делаешь сам. Поэтому понятно, почему все едут за границу. Если дети хотят заниматься и родителям надо принять решение, то самое просто – поехать, найти какого-то иностранного тренера, в одном месте сидеть и оттуда по Европе раскатывать и играть юниорские турниры. — Вам удавалось на турнирах общаться с Федерером, с Надалем? — Ну как пообщаться? Мы же никогда не пересекались в детстве. — А спарринг? — Ну какой спарринг? «Роджер, покидай-ка мне мячики!» (Все смеются.) Конечно, мы много раз виделись и пересекались. Когда играешь на «Больших шлемах», мы все сидим в одних местах – в столовых и зонах отдыха игроков. Он никуда не ходит отдельно есть, мы все в одном месте. Просто я не особо с ним знакома. Мы все друг другу говорим: «Хай!» — и на этом всё заканчивается: «Бай!». Приблизительно такое общение. И дело даже не в том, знакомы или нет. А просто все настолько сфокусированы, все приезжают на турнир играть и зарабатывать деньги. У всех конкретная цель. Тебе не до приветов и ответов. Конечно, у каждого есть какой-то свой маленький круг, с которым ты ближе общаешься. Но это даже когда ты становишься старше. А вот юниоры вообще все зашорены. Агенты или кто из их окружения настраивают их, и они все – только вперёд к цели. «Мы все «чайники»» — Победа Елены Остапенко на «Ролан Гаррос» случайная? — Почему? Абсолютно неслучайна. У неё характер такой. Она всегда такой была. Я её видела девочкой, лет 15, мы играли какой-то Pro&Am, и она нам говорила, что мы все «чайники», и как она здесь может проиграть хотя бы два мяча. Есть такие люди, у которых нет уважения к опыту. Я это говорю не в негативном смысле. Наоборот, иногда это нужно для того, чтобы собственно выиграть «Большой шлем». Я когда первый раз тренировалась с Кончитой Мартинес, вы, наверное, такую даже не помните, а я росла на ней, смотрела её матчи. И я на тренировке в Дохе, первый раз туда приехала играть «квал» в 2005 году, и меня записали к ней в спарринг. Так я там вся забегалась – она то один удар играет кручёный, то другой резаный, а я только успеваю отвечать снизу-вверх. Мне в свои 19 это было так круто. Просто ух! Хотя по идее, если посмотреть со стороны – такая же теннисистка, как и я, собственно. — Вы сказали, что теннис позволил путешествовать по миру. Какое самое крутое место, в котором удалось побывать благодаря теннису, и какое самое некрутое? — Насчет антикрутого могу сказать, что я не люблю Индию. Причём я там играла турнир WTA в Хайдерабаде, в 2005 году. Это был первый и последний раз, когда я была в Индии. Надеюсь, что больше там никогда не буду, хотя мы там жили в хорошем отеле, пять звёзд, нас возили «мерседесы». Но как только ты выходил на улицу – сказка заканчивалась и начиналась реальность (смеётся). Мы поехали менять билеты, и это было ужасно и кошмарно. Плюс ещё весело и забавно вспоминать, как я в Египте начинала играть первые «десятки» — жуткие отели и кошмарные корты, трое-четверо человек держат шланг при поливе корта, чтобы сохранить рабочие места. На «Больших шлемах» столько судей то нет. То есть Египет тоже на меня произвёл угнетающее впечатление. А если из классных – есть просто страны, которые я люблю. Всю Европу люблю, и тот же Париж, Италию очень люблю. У меня там много друзей. Там очень классно, но, к сожалению, я там давно не была. Например, очень люблю Палермо, там был турнир, и мы там все наслаждались. Вообще моё любимое место – Гонконг. Я его обожаю. Я там много походила, приехала туда на экскурсию, когда была уже взрослая. — А Новая Зеландия? — Нет. Это просто кошмар – 36 часов!.. Нет, сама страна то потрясающая, и Австралия тоже, просто очень уж далеко от Москвы. Это правда классные страны – и я понимаю, почему народ туда переезжает: там комфортно, люди ходят абсолютно расслабленные. Побывать там здорово, просто посмотреть. Но добираться туда очень далеко. Ещё я не очень люблю Китай. Это страна классная, индустриальная, они там всё классно сделали, но мне просто эмоционально там не нравится. Это вообще не моя страна, не мои люди. Люди, которые идут просто сквозь тебя и в упор тебя не видят. Вначале ты пытаешься как-то обратить на себя внимание – бесполезно. Проходит полторы недели, и уже ты сам на вокзале идёшь напролом, кто-то упал, а ты просто ему проехал по ноге чемоданом. Поглядел на него: «А? Ну ладно, встанет и пойдёт». Я, конечно, утрирую, но там действительно так, и это ужасно – тебе никто никогда толком не поможет. По-английски говорят три калеки, и они даже не пытаются его учить, не хотят и никогда не будут. — С кем в паре вам нравилось играть? — Ой! С кем только я ни играла. В своё время была такая француженка Стефани Форец, когда мы с ней в сотню обе попали, мы с ней очень хорошо дружили. И играли мы со Стэф довольно неплохо. Мы ничего особо не выиграли, но как-то нам комфортно было друг с другом играть. Ещё я в своё время играла с Машей Головизниной – есть такая директор турнира сейчас. Мы с ней тоже «нашлись». Первый раз, когда вместе записались, оказалось, что у нас день рождения в один день. И мы с ней довольно долго вместе играли, пока она не закончила карьеру. А из последнего времени – с Весной Долонц у нас неплохо получалось, нам довольно комфортно было. Но вообще, если честно, то я пару полюбила играть только в конце карьеры. У меня всегда была какая-то внутренняя повышенная ответственность, постоянно казалось, что это только я ошибаюсь, поэтому не любила пару играть. А вот с «одиночкой» больше дружила.