В 2010 году, когда мировой руководящий футбольный орган ФИФА одарил Россию правом принимать нынешний чемпионат мира по футболу, мало кто видел в Москве какую-то угрозу. В то время президент Дмитрий Медведев, казалось, позиционировал себя как прозападный реформатор. Что касается дипломатической арены, то перезагрузка Белого дома Обамы еще не просматривалась, и оставалось два года до того, как кандидата в президенты Митта Ромни публично высмеют за то, что он назовет Россию геополитическим врагом номер №1 для США. Хотя кибератака на Эстонию в 2007 году и война в Грузии в 2008-м и посылала некоторые тревожные звоночки, разговоры о новой холодной войне все же расценивали как абсурд. Сейчас ситуация кардинально изменилась. Мало кто сомневается, что Россия и западный мир сцепились в наиболее упорной геополитической битве со времен развала СССР. Возможно, стоит сказать даже больше — Россия, кажется, берет верх. За последние четыре года западные лидеры не раз видели, что Кремлю с его утонченной наглостью неоднократно удавалось их перехитрить. Россия смогла сохранить за собой инициативу — вторглась на Украину, перебросила войска в поддержку Асада в Сирии, наделала хаоса в киберпространстве и осуществила революцию в нашем понимании информации. В одних выборах нельзя поставить точку без расследования о вмешательстве туда русских. В то же время кремлевские тролли стали настолько вездесущими, что большое количество сайтов решили исключить возможность комментировать вообще. Гибридная война Кремля создала серьезные вызовы для идеи глобального порядка, основанного на правилах, — и Запад до сих пор не уверен, как на это достойно ответить. Атака с использованием нервно-паралитического вещества этого года в Великобритании спровоцировала большое количество западных стран на коллективный отпор с высылкой российских дипломатов. Тем не менее, есть также и признаки того, что большая доля международного сообщества теряет интерес к конфронтации с Кремлем. Недавно мы видели, как президент США Дональд Трамп несколько раз подчеркнул, что Россию надо вернуть в Большую восьмерку. Подобное происходит везде: президент Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер призывает положить конец «травле России», Германия отстаивает партнерство с Россией по прокладке газопровода, глава Франции Эммануэль Макрон заключает миллиардные сделки в Санкт-Петербурге. Мало кто ворчит и в сторону чемпионата мира по футболу-2018. В то время, как десятки стран отказались участвовать в Олимпийских играх — 1980 в Москве за вторжение СССР в Афганистан, сегодня ни одна нация не стала серьезно бойкотировать огромный турнир ФИФА, который пройдет этим летом в России. Зато любые протесты сузили до пустого, чисто символического, дипломатического бойкота — как отсутствие высоких в рядах стадиона может каким-то образом отвлечь от праздника. Такая вялая реакция — это дар Кремлю, принесенный на блюдечке с золотой каемочкой. Трудно переоценить, насколько пропаганда повлияла на отсутствие какого-либо международного бойкота Путина. А это значит одобрять его противоречивую политику, легитимизировать весь режим, а заодно — выставлять на посмешище любые попытки изолировать Россию от мира. В конце концов, что это за изгой, который принимает у себя самый большой спортивный праздник на планете? Нормализация отношений с Россией происходит одновременно с продолжением политики оккупации территорий соседней Украины. Легитимизация, которую обеспечивает проведение ЧМ-2018, может убедить Москву в том, что можно рискнуть открыть новую главу в этом четырехлетнем конфликте, который мир уже успел забыть. На самом деле, отсутствие какого-либо эффективного бойкота накануне футбольного турнира свидетельствует о том факте, который отмечают многие обозреватели: война на Украине уже стала «новой нормой». И это здорово беспокоит, учитывая то, что нет никаких заметных признаков того, что Россия в ближайшее время готова отступать. Начиная с 2014 года, Москва построила несколько постоянных баз для своих военных по линии границы с Украиной, одновременно передислоцировав в регион целые войска и реконструировав железнодорожные пути так, чтобы поддерживать военных стало значительно легче. На море Россия все больше давит на уязвимое побережье украинского Азовского моря. Москва также продолжает строить газопроводы в обход Украины, что теоретически создает возможности для развертывания большой сухопутной войны без перебоев жизненно важных поставок энергии на европейские рынки. На внутренних фронтах подконтрольные Кремлю СМИ остаются неумолимыми в своей травле Украины. Позиция России такова: власть не желает терять Украину и терпеливо выжидает на момент, когда дело можно решить военным способом. Одним из ключевых аргументов, сдерживавших Кремль от дальнейшего вторжения на территорию Украины, всегда была вероятность всеобъемлющего международного ответа. Масштабы развертывания дипломатической оппозиции, которая появилась после захвата Крыма и начала войны в Донбассе, стала неприятным сюрпризом для большинства чиновников из Москвы, которые надеялись, что Запад будет реагировать так же, как в 2008 году во время вторжения в Грузию и быстро вернется к политике ведения «бизнеса, как обычно». Более того, если мир, как представляется, готов за некоторыми исключениями принять печальные реалии военного присутствия России на Украине, то о большой геополитической игре также не может быть и речи. Если Запад готов высылать свои футбольные команды в Москву в то время как российские танки стреляют по украинским позициям, то лидерам этих стран может оказаться изрядно сложно убедить своих избирателей в том, что дальнейшая эскалация в регионе требует от них каких-то драматических жертв. Для самых украинцев проведение ЧМ-2018 в России несет в себе очевидный зловещий аспект. Война России на Украине началась сразу же после того, как опустилась завеса последнего большого спортивного триумфа Путина — зимней Олимпиады-2014 в Сочи. Поэтому сейчас Киев будет с тревогой наблюдать за проведением Чемпионата мира по футболу-2018, теряясь в догадках, повторится ли история после того, как утихнет финальный свисток.
