Андрей Максимов - о беседах, в которых люди обсуждают насущные проблемы, и тех, в которых говорят о вопросах сущностных
Все разговоры, которые мы с вами, дорогие читатели "РГ", ведем ежедневно с самыми разными людьми, можно разделить на две группы... Всего на две? Представьте себе! Это те беседы, в которых мы обсуждаем насущные проблемы; и те, в которых говорим о вопросах сущностных.
Насущные - это все, что про актуальное: про деньги, которые - где взять; про отпуск, который - куда поехать; про выходные, которые - как провести... А сущностные - про суть и про смыслы: про зачем человек живет; про зачем надо учиться, как и чему; про то, зачем человеку семья...
Сущностные вопросы - это, по идее, фундамент: как мы ответим на главнейшие вопросы, так и станем жить. Но это теория. Признайтесь честно, дорогие читатели, часто ли вы обсуждаете сущностные вопросы или у вас на насущные едва хватает времени и сил?
Часто ли вы обсуждаете сущностные вопросы или у вас на насущные едва хватает времени и сил?
А тогда вопрос у меня еще один, вполне себе сущностный: мы хотим, чтобы наши дети задумывались над важнейшими смысловыми вопросами или нам достаточно спрашивать их: "Как дела в школе?"
На прошедшей неделе меня позвали в детский лагерь, который называется "Детская республика "Поленово". Основан он, между прочим, аж в 1948 году. Тут нет вожатых и отрядов - тут мэры городов. И тут не просто дети, но граждане.
Летом на встречи и лекции приглашают редко, и я поехал с удовольствием.
Места рядом с Поленово красивы невероятно. Настоящий русский пейзаж, как на картинке.
В лагере дети не ходят строем, а бегают сами по себе с весьма счастливыми лицами. Территория, к счастью, огромная, все живут себе, абсолютно не мешая друг другу. Поразила невероятно вкусная, домашняя еда: без добавки не обошлось.
И вот встреча. Подростки, начиная где-то с 13 лет. Смотрят скептически, как и положено подросткам. С молодыми людьми я всегда стараюсь говорить про сущностное. Про насущное с ними и так постоянно все разговаривают.
Беседовали о том, о чем в школе речь не идет вообще: о призвании, например. О том, что призвание и призыв - однокоренные слова. Призвание - это то, ради чего человека призвали на землю. Я убежден: Господь всех создает солистами, в массовку люди превращают себя сами. Способ для этого очень прост: не найти себя, не понять, для чего тебя призвали.
- А что тут поделать? - вздохнул один мальчик. - Нас приучили к тому, что все решают за нас.
Почему так происходит? Потому что так проще. Легче самому определить свое чадо в какой-нибудь институт, чем помочь ему обрести призвание. Да и понимают ли родители: насколько это первостепенно важно - найти человеку себя? Если вдуматься, счастье состоит из любимого человека и любимого дела. Получается, что любимое дело - это половина счастья. Но это если остановить свой бег по жизни, вдуматься, поговорить...
По ходу встречи я спросил у ребят: "Чем отличается человек от нечеловека? Что есть такое в нас, самое главное, что делает нас людьми?" В зале повисла такая тишина, которой бы позавидовал любой педагог. Но поразительный ответ мне дала тринадцатилетняя (!!!) девушка Полина уже после встречи.
Она постеснялась говорить при всех, а мне тихо-тихо сказала: "Я знаю, чем отличается человек, например, от собаки. Человек - это тот, кто может поставить себя на место другого. Вот, скажем, пес, когда он рвет другого пса, не может поставить себя на его место, а человек так в состоянии сделать всегда".
Вы понимаете, о чем думают наши дети и какие выводы в состоянии они делать? Если только их спрашивать, если у них интересоваться...
Реакция молодых людей на наш разговор оказалась поразительной.
С одной стороны, дети сидели абсолютно тихо, и было очевидно: им интересно разговаривать о сущностном.
С другой, задавали очень мало вопросов. Стеснялись. Непривычное это дело - про сущностное говорить. У них не развит для этого речевой аппарат. Они не очень понимают, как это делать.
Как так получилось, что мы и в семейном, я уж не говорю о школьном, общении игнорируем серьезные разговоры. Мне скажут: "Так ведь и взрослые друг с другом об этом не говорят, что уж тут-то - в беседах с детьми?" Так ведь пока дети не родились, взрослые не были родителями-воспитателями. А тут приходится. В том числе и какие-то новые навыки осваивать. Как же иначе? Не получится...
Это очень и очень важно: серьезный разговор про суть. Вот, скажем, сегодня очень много говорят о том, какую роль должен играть труд в школьном воспитании. Важнейшая тема!
Но при этом разве мы берем на себя труд объяснить детям, что такое труд, в чем его смысл? В "Детской республике Поленово" мы говорили о том, что школа, как правило, легко приучает ребенка к выводу о том, что "труд" от слова "трудно". В головы детей вдалбливается мысль о том, что работать тяжело, но необходимо.
И как же мало мы рассуждаем о том, что "труд" - от слова "радость"! Человек, нашедший свое призвание, работает радостно и с удовольствием. Труд от этого становится легче, потому что осмысленнее.
И как же мало мы рассуждаем о том, что "труд" - от слова "радость"!
Про суть, казалось бы, должны рассуждать на уроках литературы, но уроков все меньше, поэтому разговоры, как правило, ограничиваются кратким пересказом сюжета. Зачем? К чему?
Мы уезжали из детской республики. Вечерний русский пейзаж не был менее красив, но стал, кажется, еще более значителен. Он располагал к серьезным - не скучным! - беседам о сущностном. И наши дети, уверяю вас, хотят таких разговоров, если, конечно, с ними будут беседовать на равных, не поучая, а размышляя.
Ау, взрослые!
