Уимблдон-1974, интервью экс-теннисистки Ольгой Морозовой о её пути к финалу турнира, Крис Эверт, Билли Джин Кинг, Уэйд

Знаменитая советская спортсменка — о знаковых противостояниях с Крис Эверт и своём пути к финалу на ТБШ.

В 2024 году исполняется 50 лет с тех пор, как Ольга Морозова вошла в мировую историю, став первой женщиной из тогдашнего Советского Союза, пробившейся в финал Уимблдона. Бывшая чемпионка Уимблдона в юниорском разряде, 25-летняя теннисистка уже дважды достигала финала в миксте, но выход в финал травяного ТБШ в одиночном разряде вывел спортсменку на совершенно другой уровень. Это был год, когда Крис Эверт и Джимми Коннорс были любимцами британских таблоидов, их помолвку обсуждала вся общественность. Морозова проиграла Эверт в финале Открытого чемпионата Франции в 1974 году, а уже через несколько недель американка разгромила оппонентку в титульном поединке британского «Шлема» со счётом 6:0, 6:3. В эксклюзивном интервью Tennis Majors Морозова делится некоторыми из своих воспоминаний о своём пути к финалу и рисует уникальную картину того, каким был Уимблдон полвека назад.

— Вы же дошли до финала в Истбурне накануне Уимблдона. — Да, я опять проиграла в финале Крис Эверт в трёх сетах. Но самое интересное в Истбурне было то, что ко мне подошёл Тед Тинлинг (знаменитый дизайнер теннисных платьев). Когда Тед Тинлинг подходит к вам, это делает вас счастливой, потому что неважно, какое у вас место в рейтинге, вы знаете, что вы достигли успеха, потому что ваше платье будет там, сшито на заказ. Дизайнер решил, что оно будет в стиле балерины, со всеми оборками. Когда Тед подошёл ко мне и спросил, хочу ли я играть в его платьях, разве я могла сказать нет? Конечно, это было невозможно.

— 1974 год также известен помолвкой Эверт и Коннорса? — Репортёры постоянно следили за ними. Но самое смешное, что мы, женщины, много путешествовали вместе, и Крис часто спрашивала меня о разных вещах, так как я уже была замужем. Она спрашивала: «Как ты справляешься со свекровью?» Я отвечала: «Моя свекровь живёт в другой части Москвы». Эверт продолжала: «Нет, его мать, бла-бла-бла». Мы все обсуждали женские вещи, было весело.

— Расскажите о вашем пути к финалу Уимблдона. — В первом круге я встречалась с Ширли Брашер. Она выиграла «Ролан Гаррос» в 1957 году. Брашер была замужем за Крисом Брашером, который был одним из пейсмекеров Роджера Бэннистера, когда тот впервые пробежал милю меньше чем за четыре минуты в 1954 году. Погода была ужасной, мы не играли до субботы, думаю. А потом, конечно, мы проводили по три матча в день. Это было нелегко.

Второй поединок против Венди Пейш из Австралии был сложным. Я была сеяной в Лондоне, потому что вышла в финал Открытого чемпионата Франции 1974 года, и все говорили обо мне. Я также играла в финале Истбурна. И снова это была встреча с Крис Эверт. Было три партии. Затем я вешала «баранки» противницам. Все зрители и репортёры находились вокруг меня, так что я испытывала большее количество давления. После этого противостояния у меня не было проблем.

— Вы победили Билли Джин Кинг в четвертьфинале? — Думаю, лучший поединок на Уимблдоне я провела против Билли. Я одолела её в Филадельфии в начале того года, но всё равно это не сравнится с этой игрой. Дело в том, что мне всегда нравилось играть против Билли, потому что она была похожа на меня, однако, как мне кажется, Джин Кинг была более креативной. Думаю, я провела свой лучший поединок. Это было на корте №1, старом корте №1.

— И потом вы разбили сердца британцев, победив Вирджинию Уэйд в полуфинале? — Да. Мы были хорошими подругами. Из-за дождя мы долго находились в раздевалке. Нас вызывали четыре или пять раз в эту маленькую раздевалку в задней части. Могу представить, что это создавало на неё давление. Я знала, что если Вирджиния в хорошей форме, то её будет сложно победить, но могло случиться так, что её форма пропадёт. Это и была моя надежда. Помню очень хорошо, как в гейме на подаче Уэйд мне удалось обвести её свечой, мяч приземлился на линию. Все девочки сказали, что это и был ключевой момент встречи. Потом я начала играть немного лучше и одержала победу.

— Вы нервничали перед финалом? — Да. Но помню, было сложно позвонить в Россию, в Советский Союз. В то время ещё не было мобильных телефонов, а звонки были дорогими. Но наконец как-то удалось организовать связь с мужем. Я позвонила ему и сказала: «Я пробилась в финал». А он ответил мне: «Ну и что?» Я говорю: «Боже мой, я в финале Уимблдона». Не знаю, может, он был удивлён, что я позвонила, может быть, дело в чём-то ещё, но он был так спокоен, как будто это происходило каждый день.

— Как прошёл сам финал? — Это было действительно глупо с моей стороны. Я сказала себе: «Окей, какие цветы мои? Розовые или оранжевые?». Если эти, я выиграю, если нет, я проиграю, и, конечно, было наоборот. Но также думаю, что я наконец осознала, что нахожусь в финале Уимблдона. Когда понимаешь, что ты в финале, знаешь, что происходит… И я не показала свой теннис. Может, потому что я хорошо сыграла против Крис в Истбурне, думала, что так же смогу и в Лондоне. Однако сделать этого не получилось, Эверт была слишком хороша. Но в своё оправдание скажу, что она проиграла со счётом 0:6 в стартовой партии финала Уимблдона-1973 Билли Джин Кинг, так что такое случается.