Шамиль Тарпищев празднует день рождения, многолетний капитан сборной России в Кубке Дэвиса, Кубке Федерации, президент ФТР

Шамилю Анвяровичу, многолетнему президенту ФТР и капитану сборных России на Кубке Дэвиса и Кубке Федерации, исполняется 77 лет.

7 марта Шамилю Тарпищеву исполняется 77 лет. В 1991 году Тарпищев возглавил Федерацию тенниса СССР, в 1992-м – СНГ, а с 1999 года по настоящий момент является президентом ФТР. Также Шамиль Анвярович – многолетний капитан сборных в Кубке Дэвиса и Кубке Федерации (последний теперь известен как Кубок Билли Джин Кинг). При его капитанстве было завоёвано семь трофеев – трижды выигран КД и четырежды КФ. Лишь последняя победа, одержанная в Кубке Билли Джин Кинг в 2021-м, была при другом капитане – Игоре Андрееве. В честь дня рождения вспомним историческую, самую первую победу российской национальной команды в Кубке Дэвиса, увенчанную невероятным по напряжению решающим матчем 20-летних Михаила Южного и Поля-Анри Матьё – кстати, именно после его просмотра автор этого текста, которому тогда было 13, окончательно и бесповоротно влюбился в теннис.

Путь к финалу

Финал Кубка Дэвиса – 2002 прошёл на выезде, во Франции. В качестве бэкграунда у сборной России к тому моменту были два проигранных домашних финала в середине 1990-х. Шамиль Тарпищев в то время не был капитаном, а являлся председателем Госкомитета РФ по физкультуре и туризму – сборную же в 1994-м, когда был финал со Швецией, возглавлял Вадим Борисов, а годом позже (когда проиграли США) – Анатолий Лепешин, в то время тренировавший лидера национальной команды Евгения Кафельникова. Шамиль Анвярович стал капитаном в 1997-м – повторно, впервые он занял эту должность ещё в 1974 году. Почти сразу после этого в команде появился юный Марат Сафин, а когда тот возмужал, лидеров стало двое. Свои плоды этот тандем принёс не сразу, сборная несколько раз оступалась на тяжёлых выездах – то в Австралии, то в Испании, то в Швеции. В 2002 году же все матчи до финала были домашними. Тяжело пришлось только со Швейцарией, где тогда ещё просто молодой и перспективный Роджер Федерер легко выиграл одиночные матчи и у Сафина, и у Кафельникова, но три остальные встречи остались за Маратом и Евгением.

Финал же предстояло играть на грунте в зале. На турнирах такой вариант покрытия почти не используется, сезон в залах обычно проводят на харде (в те годы было ещё покрытие, которое называлось ковром – относительно близкое по виду к харду, но более быстрое и жёсткое). Единственный турнир WTA, где сейчас играют на грунте в зале – Штутгарт, а в ATP таких соревнований и вовсе нет. Подготовка к выступлению на таком покрытии, как и в целом к грунту в конце сезона, когда все турниры с августа проводятся на харде и ковре – задача неординарная. Тарпищев в своей книге «Первый сет» вспоминал, как это было.

«Давайте рванём в Монако. Там корты хорошие, море рядом»

«Идея со сбором перед парижским финалом в Монако возникла в Петербурге, на турнире St. Petersburg Ореп. В кафе для игроков я подошёл к Сафину в момент, когда он читал о себе в газете заметку с очередным враньем — что он перед игрой выпивает бутылку красного вина. Я раздумывал над предложением Сергея Леонюка провести сбор в Москве. Но боялся холодной погоды и того, что ребята простудятся: в те дни Кафельников хворал. Мой старый друг многолетний капитан немецкой сборной Никки Пилич пригласил нас провести последние две недели перед финалом в Германии. Он мне рассказывал, что перед Гётеборгом, когда в финале Кубка 1988 года немцы обыграли шведов у них дома, и тоже на грунте, они провели сбор под Дюссельдорфом. «Я тебе гарантирую, — уверял Пилич, — что там всё организуют как надо».

Я предложил сбор в Германии Кафельникову, он согласился. Оставалось выяснить мнение Сафина. С этим я к нему и подошёл, и он, отложив газету, предложил: «Давайте рванём в Монако. Там корты хорошие, море рядом». Женя ничего не имел и против выбора Марата. Так в конце концов мы оказались в Монте-Карло. Я же склонялся к Германии — там для игроков мало соблазнов. Дюссельдорф не Монако, но, как ни странно, в игорной столице мира оказалось так же буржуазно пристойно и тихо, как в немецкой провинции. Народу мало — поздняя осень. К тому же я полагал, что тренироваться надо в крытом зале. А в Монако, я знал, нет крытых кортов. Сафин в Питере сказал мне: «Вроде есть там один». Но перед финалом тренироваться ребята могли и на воздухе: конец сезона, они предельно устали от тенниса, физические кондиции оставляют желать лучшего. Я понимал, что игрокам необходимо отдохнуть, неплохо и подышать морским воздухом. Переходить с открытой площадки в зал гораздо легче, чем наоборот. Поэтому, приехав на Лазурный берег, я не делал трагедии из того, что, конечно, крытого корта в Монако не оказалось. Меня в Монако напрягла сама работа. Оба — и Сафин, и Кафельников — приехали в разном физическом состоянии, и тренироваться по плану было невозможно. Итоги этого недельного сбора я бы подвёл так: Сафин на подходе к форме, Южный, как я убедился в Париже, тоже неплохо выглядел, но состояние Кафельникова не внушало особых надежд».

После тренировок в конце ноября сборная России отправилась в Париж. Финал проходил на стадионе «Берси» – том же самом, где играется последний в сезоне «Мастерс», только на другом покрытии, конечно. Шамиль Тарпищев так рассуждал о проблемах команды: «Я прекрасно понимал, что нам в гостях, в Париже, предстоит серьёзное испытание. Понимал, что у меня нет длинной скамейки запасных, что всего два наших игрока и отчасти Южный — реальные соперники для французов, причём один из них не в форме. Планы на матч я обосновывал, а не надеялся на чудо. Я считал, что моя команда может успешно выступить. Если идеализировать ситуацию и представлять себе, что мы сумели подготовить Женю и Марата до абсолютной, ну пусть до хорошей формы, то, рассуждая логически, по тактике, по уровню — соперники должны под нас подстраиваться, а не мы под них.

Да, по классу игры, конечно, мы выше, но они моторнее, у них длинная скамейка, а это многое значит для матча такого уровня, их команда более выносливая, и, в конце концов, на их стороне трибуны, а следовательно, давление зрителей на судей. Успокаивало, что Кафельников очень хочет выиграть Кубок, а Сафин уже возмужал и проникся важностью момента. Он на глазах за последние семь-восемь месяцев из бесшабашного паренька начал превращаться в молодого мужчину. У Марата появилось чувство ответственности, чувство патриотизма.

«Кафельников не хотел признать, что он далеко не в лучшей форме»

Думая о Кафельникове, я не мог рассчитывать, что он способен, как прежде, сам разрешить ситуацию матча в одиночных соревнованиях. И не только я один это понимал в Монако. Трудность ещё заключалась в том, что сам Кафельников не признавал, и не хотел признать, что он далеко не в лучшей форме, и рвался играть во что бы то ни стало. Пусть Кафельников и не хотел признавать очевидное, но, как великий спортсмен, сам себя обмануть он не мог, и его крепко лихорадило. Показательный эпизод случился, когда в Монако Женя играл тренировочный матч с Маратом. Сафин легко выигрывает, ракетка у Кафельникова периодически летает. То он бросает её о корт, то в сетку. Аналогичная картина через неделю в Париже. Женя не чувствует мяча, играет плохо, кричит, ругается. В Монако он два сета проиграл Сафину вчистую.

Я Марату шепнул: «Ты сбавь обороты, дай Жене шанс, поддержи ветерана». Марат проигрывает третий сет. Заканчивается встреча, Сафин собирает сумку с чувством полного собственного превосходства, а Кафельников мне: «Шамиль Анвярович, видели, как я его сделал в третьем сете, похоже, набираю форму».

Кафельников в итоге действительно оказался не готов. Сафин в стартовом поединке в четырёх сетах «закрыл» Матьё, после чего Евгений без шансов проиграл Себастьяну Грожану – 6:7, 3:6, 0:6. Были шансы в паре, но Фабрис Санторо и Николя Эскюде одержали победу над Кафельниковым и Сафиным в пяти партиях. В воскресенье Марат в трёх партиях разобрался с Себастьяном, после чего настало время решающего поединка. Здесь снова обратимся к воспоминаниям именинника, изложенным в его книге.

«Приведи его в чувство, встряхни его»

«Говоря об этой решающей игре, необходимо отметить, что в ней проявились все лучшие стороны Южного. А это плоды его воспитания с самого детства, где главная линия — идти на тренировку через не могу и желание всегда что-то доказывать. Был момент в ходе игры, когда, отчаявшись растрясти Мишу, я отправил его в туалет. А Андрея, его родного брата и спарринг-партнёра, послал следом: «Делай что хочешь, можешь дать ему по физиономии, но приведи его в чувство, встряхни его». Итак, Южный вчистую проиграл первые два сета, однако пришёл в себя в третьем. Понятно, что теннисисты не могут одинаково ровно играть весь матч. Третий сет для Миши совпал с улучшением его действий, Матьё же он принёс небольшой, вполне естественный спад.

Но ключевым стал четвёртый. Обычный теннисный расклад такой: в четвёртом сете побеждает тот, за кем первые два. Но тут Мише и, естественно, всем нам повезло. При счёте 2:4 у меня интуитивно возникло ощущение: с Матьё что-то не так. То ли судороги у него случились, то ли нерв какой-то на ноге дергать начал, потому что он повёл себя неестественно, стал как-то странно подпрыгивать. Смотрю — на переходе французы начали совершать вокруг него какие-то манипуляции. Особенно Грожан вовсю старался. Я решил: у Матьё всё же лёгкие судороги, от них подергивает ногу. Тут дилемма: сказать об этом Мише или нет? Я решил своими подозрениями с ним не делиться. Сказать — заставить его осторожничать. Сразу мысли ненужные возникают. А раз он уже сконцентрировался на мяче и играет с мячом, пусть всё идёт как идёт. Правда, наступил такой момент в четвёртом сете, когда Миша при ударе слева начал ошибаться. Я сразу, на переходе, обратил его внимание на технику исполнения удара. Сознательно заставлял его думать пусть не о главных, но о конкретных вещах. Из 2:4 удалось сделать счёт по четырём. При 4:5 на подаче Южного вновь стало «ровно». Самый трудный и сложный миг. Один-два проигранных мяча или судейская ошибка — и матча нет. Но на этом трёхминутном отрезке высшие силы решили оказаться на нашей стороне.

Когда закончился четвёртый сет, у меня возникло ощущение, что мы уже победили и в матче. А счёт 2:2. Психологическое, моральное, тактическое преимущество — всё на Мишиной стороне. Одна только мысль: лишь бы он не думал о счёте! Только бы не осторожничал! Вся концентрация на мяч: как его сыграть, как его обработать.

Когда Миша добыл решающее очко и я бросился на корт его обнимать, а он стоял совершенно обалдевший, я подумал об отце Миши, который скончался за месяц до финала. Как бы он был счастлив! Сборная России по теннису должна попасть в Книгу рекордов Гиннесса по двум параметрам. За 20 последних лет ни одна команда не выиграла финал Кубка, проиграв пару. И это первый случай за всю более чем 100-летнюю историю Кубка Дэвиса, когда в решающей пятой встрече игрок, проигрывая по сетам 0:2, вышел из неё победителем. По этим двум совмещённым в одном финале событиям мы достойны Книги рекордов».

Потом были другие яркие победы – два подряд выигранных финала Кубка Федерации у Франции в 2004 и 2005 годах (сначала в «Крылатском», затем на кортах «Ролан Гаррос»), домашний триумф в Кубке Дэвиса в 2006-м, уже воспринимавшиеся в немалой степени как должное победы в КФ в 2007-м и 2008-м. В 2021 году уже совершенно другая команда с Даниилом Медведевым, Андреем Рублёвым, Кареном Хачановым и Асланом Карацевым спустя 15 лет после предыдущего успеха завоевала Кубок Дэвиса, к тому моменту полностью сменивший формат. Каждая из этих побед была значима по-своему, но именно та, в 2002-м, положила им начало, показала, что российские теннисисты могут выигрывать не только личные турниры, но и командные, – и влюбила многих в теннис.