Интервью с Вероникой Кудерметовой, что она думает о победе на Уимблдоне, как оценивает свою партнёршу, хотела ли завершить карьеру

Вероника Кудерметова после триумфа на травяном ТБШ вернулась в родную Казань. Там мы с ней и пообщались.

«Поняла, что не хочу быть середнячком». Откровенный разговор с нашей чемпионкой Уимблдона
© Чемпионат

Уимблдон-2025 российским болельщикам запомнился прежде всего яркой победой нашей теннисистки Вероники Кудерметовой в парном разряде. Вместе с бельгийкой Элисе Мертенс Кудерметова-старшая дошла до решающей встречи, где они обыграли в трёх сетах Се Шувэй с Тайваня и Елену Остапенко из Латвии.

Для Вероники это первый титул на турнирах серии «Большого шлема» — она стала всего лишь седьмой в истории теннисисткой из России, кому удалось выиграть подобное соревнование в парном разряде. Особенно важно для Кудерметовой было победить именно сейчас, поскольку два последних сезона у неё складывались далеко не лучшим образом. Вместе с кубком она приехала на неделю в родную Казань и в большом интервью «Чемпионату» поделилась своими эмоциями от успеха, а также честно призналась, как переживала спад в карьере и благодаря чему вновь нашла свою игру и заново полюбила теннис.

«Были мысли: а вдруг Уимблдон-2021 был моим единственным шансом»

– Вероника, эмоции уже улеглись? Появилось осознание, что вы стали чемпионкой Уимблдона?

– Эмоции поначалу зашкаливали, особенно сразу после окончания матча. Такие сильные эмоции я, наверное, не испытывала никогда. Но вместе с чувством облегчения появилось и внутреннее напряжение, которое в какой-то степени присутствует до сих пор. Даже когда одиночные турниры выигрывала, такие сильные эмоции не испытывала.

После матча ком подступил к горлу, смотрю на напарницу, а она уже чуть ли не рыдает. Я взяла себя в руки, сказала ей: «Ты чего, это я должна плакать, а не ты». Вернувшись домой, осознала победу, этот кубок был для меня и правда очень важен. У меня внутри есть чувство благодарности к самой себе, что я, несмотря ни на что, смогла пройти этот путь, очень сложный путь. Нашла в себе силы это сделать.

– Сыграла свою роль магия турнира «Большого шлема»?

– Именно магия Уимблдона — всё-таки это совершенно особенный турнир. К тому же в 2021 году я была так близка к победе, и это не случилось… Были мысли потом: а вдруг это был мой единственный шанс на такой титул. И я им не воспользовалась.

Поэтому, когда смогла переломить опасную ситуацию в финале, ведь матч мог закончиться совсем не в нашу пользу, очень сильно обрадовалась. Поражение в 2021-м было для меня очень болезненным, теперь я закрыла тот гештальт.

– Разница с 2021-м была в вашей ментальной и теннисной зрелости?

– Прежде всего, да. Появилась необходимая осознанность за это время, развились определённые теннисные навыки. Наверное, в этом ключевая разница между двумя финалами.

– То есть в 2021-м больше ориентировались на Елену Веснину?

– Я бы так не сказала на самом деле, что на Лену ориентировалась. Недавно пересматривала тот матч, как мне кажется, я неплохо играла, да и ощущения от игры, воспоминания были неплохие. Просто не совсем всё складывалось в нашу пользу, у нас было два матчбола, и даже те два матчбола мы не проиграли, было касание сетки, неудачный розыгрыш… Всё ускользало из рук – не то, что мы не хотели или не могли. А просто будто бы не наш день был, и всё.

– Получается, вы пересматриваете свои матчи, даже неудачные? Ведь обычно проигранные встречи теннисисты стараются не смотреть.

– Редко, но пересматриваю. Понятно, что не любишь смотреть такие матчи, потому что будут болезненные воспоминания, неприятные эмоции ощущаешь внутри, поэтому стараешься этого избегать, себя защищать. Хотя, наверное, это неправильно.

– С тактической точки зрения полезно смотреть и анализировать в том числе неудачные матчи?

– Разумеется. Смотреть на себя со стороны, делать выводы — в какие моменты ты ошибался, где не очень удачно сыграл, какие действия к этому привели, какое у тебя было состояние, твой внешний вид, как это всё выглядит со стороны. Мы настолько порой фокусируемся на себе, что даже не замечаем, что вокруг происходит.

– Самым сложным матчем этого Уимблдона был финал?

– Однозначно. Я на самом деле обычно насчёт игр в паре не сильно переживаю. А здесь меня прямо накрыло.

«Была цель взять «Шлем», но не ожидала, что Уимблдон»

– Трясло от напряжения?

– Не то чтобы трясло, но долго думала о том, что это финал, мой второй шанс взять чемпионство. И что я не хочу в этот раз его упускать. Осознание того, что всё настолько близко: был страх оступиться. Поэтому волнение присутствовало. Именно до матча – когда выходишь на корт, разогреваешься, входишь в ритм игры, уже ничего такого не ощущаешь.

– Как удалось побороть мандраж?

– Все спортсмены с этим сталкиваются в какой-то момент. Перед каждым матчем все переживают. Это нормальное чувство. Билли Джин Кинг сказала мудрую вещь, что мандраж – это большая привилегия. Далеко не каждый может эти чувства испытать. Поэтому относишься к этому, как к части своей работы, к чему-то обыденному. Живёшь с этим чувством.

«Видела на Уимблдоне издалека Ди Каприо и королеву Камиллу»

– Особая история Уимблдона – бал чемпионов. Насколько вам понравилось это мероприятие, как долго к нему готовились?

– На чемпионский бал приглашают, собственно, только чемпионов, финалистов не приглашают. Поэтому до последнего момента не знаешь, попадёшь туда или нет. Что касается подготовки, мы доиграли матч, сразу пошли на допинг-контроль, интервью, покушать, помыться и переодеться. Рядом с раздевалкой была комната, в которую принесли много вечерних платьев. Мы пришли туда, померили что кому лучше подходит, обувь, аксессуары.

Нас одели, накрасили, причесали, предоставили всё, правда, только на один вечер – потом нужно было всё вернуть. Как бал в сказке, на одну ночь. Красивый отель с историческими интерьерами, всё по дресс-коду, мужчины в костюмах с бабочками, девушки в длинных платьях на каблуках, сцена, много столов, ужин из трёх блюд, приглушённая музыка, объявляют победителей, какие-то моменты показывают из матчей.

Единственный минус — он был запланирован на поздний вечер, а мы и так уже были уставшие после матча, даже па́рники. Про одиночников я даже не говорю. Успели попробовать первое блюдо, и нужно было уходить. Даже не дождались Янника Синнера и Игу Швёнтек, не увидели их танец, ставший знаменитым. Мы в отель вернулись в половине первого, а уже в семь утра надо было ехать в аэропорт.

– Получается, до конца насладиться моментом не удалось?

– В тот вечер была настолько опустошена, что больше всего хотелось прилечь и отдохнуть. Больше ничего не хотелось.

Уимблдон славится тем, что на него часто приходят суперзвёзды, мировые знаменитости, члены королевской семьи. Удалось с кем-нибудь увидеться, пообщаться вживую?

– Пообщаться не получилось, издалека увидела королеву Камиллу, принца Уэльского видели, Лео Ди Каприо. Других звёзд, возможно, тоже видела, просто не очень хорошо разбираюсь в поп-культуре, в лицо не всех могу с ходу узнать, распознать. Но знаменитостей на Уимблдоне и правда очень много, постоянно кто-то приходит, некоторые даже не попадают в королевский бокс и сидят на обычных местах, с рядовыми зрителями.

– С кем-нибудь хотелось сфотографироваться?

– Я как-то об этом не думала. Не акцентируюсь на этом.

– Чувствовали женское соперничество с Элисе Мертенс, когда подбирали наряд на чемпионский бал?

– Такого не было. Она выбрала наряд раньше меня, я пришла чуть позже. У меня была цель, чтобы мне нравилось, было комфортно и красиво. Была на видеосвязи с родителями, папа сказал, что надо идти в зелёном, в цвете флага Татарстана. Я ему сказала: «Нет, извини меня пожалуйста, но хочу в другом платье идти. Надеюсь, меня простят на родине».

«Партнёр мечты для меня – это сестра. У иностранцев другой менталитет»

– Насколько в эмоциональном и игровом плане вы подходите друг другу с Мертенс?

– У нас уже был опыт совместной игры, мы играли несколько турниров вместе в 2022 году. Тогда не всегда было всё здорово в плане коммуникации, но сейчас мы обе повзрослели, стали действовать более грамотно, прибавили в теннисном плане, так что нам всем комфортно.

Коммуникация на корте хорошая, вне корта особо не общаемся. Каждый занят своими делами, да и позиционируем себя больше как одиночные спортсмены, не как па́рники. На корте всё хорошо, в жизни в рабочих пределах тоже всё в порядке. А дальше каждый сам по себе.

– То есть вы бы не назвали её партнёром своей мечты, с которым хочется играть всю карьеру?

– Почему же, нам комфортно играть друг с другом, продолжать совместные выступления, у нас получается показывать результат. Всего лишь пятый совместный турнир, но ни одного провала, мы в Риме и Мадриде в финале были, на «Ролан Гаррос» дошли до четвертьфинала. В Хертогенбосхе был четвертьфинал, где пришлось сняться — задача была просто немного сыграть, почувствовать траву, другое покрытие. И вот Уимблдон. Всеми результатами мы довольны, проходим далеко, и ради результата стоит продолжать.

– Получается, это холодный расчёт – вы подходите друг другу в теннисном плане, а остальное неважно?

– Прежде всего, да. Мы здесь работаем, у нас рабочие отношения.

– Дальше будете играть вместе пару на US Open?

– Мы договорились играть с ней до конца этого сезона, за счёт Уимблдона автоматически квалифицировались на Итоговый. Так что этот сезон играем вместе.

– И всё-таки на будущее есть планы сыграть пару с сестрой Полиной?

– Было бы здорово. Что-то родное, да и менталитет у иностранцев всё-таки другой, где-то они нас не понимают, где-то – мы их. В плане поступков, мыслей, общения: что для нас норма – для них неприемлемо и наоборот. От этого и конфликты. Так что партнёр мечты – это сестра.

– Вас мотивирует слава сестёр Уильямс?

– Не думала об этом. Не сравнивала себя с ними, но если вспоминать про сестёр – то никто больше таких результатов не добивался, как они. Это здорово.

«Два последних года были для меня очень тяжёлыми»

– Вы много говорили, что воспринимаете себя прежде всего как одиночного игрока. Успех на Уимблдоне в паре может стать тем самым трамплином и для одиночной карьеры?

– Надеюсь. На протяжении этого финала, подготовки к нему я оценила всю степень ответственности, получила уникальный опыт. Победный опыт. Турниры «Большого шлема» имеют свою ауру, отчего и столько сенсаций случается на таких турнирах, как было и на этом Уимблдоне – все хотят, но не справляются с давлением, переизбытком эмоций, ломаются. Я столкнулась с такими моментами, которым раньше не могла противостоять, повлиять на них. Раньше терялась, а сейчас получилось справиться с эмоциями, взять себя в руки, договориться с самой собой. Поэтому буду надеяться, что этот опыт, полученные знания помогут мне и в одиночных соревнованиях.

– Допустимо сказать, что в этом сезоне вы в каком-то смысле переизобрели себя? Ведь прошлый сезон был не самый удачный.

– Даже два прошлых года. В 2022-м я закончила сезон на своих самых высоких позициях и теперь понимаю, что в какой-то момент у меня произошло выгорание. Я очень много сил в это всё вложила, у меня выдался очень стабильный год, столько полуфиналов было, финалов. Побед, кажется, не было, но я стабильно далеко проходила почти каждый турнир. 11 полуфиналов за год набралось. Тогда такому результату не придавала значения, а сейчас понимаю, насколько это было вау.

Это требовало не только много физических сил, но и эмоциональных затрат – так вот последующие два года я восстанавливалась изнутри. Пришло осознание, взросление. Про теннис конкретно сложно что-то говорить, но не было какого-то огня в душе, была колоссальная истощённость внутри, и силы черпать было неоткуда. Откуда им взяться? Ресурсов сильно много было затрачено.

В этом году во время предсезонки сказала себе, что попробую. Два последних года были очень тяжёлыми, но я решила дать себе ещё шанс, сделать всё для того, чтобы стать лучше. Прошлые неудачи очень негативно влияли на меня, мне не нравилось такое ощущение себя, я не наслаждалась игрой. Не хочу просто играть в теннис и быть каким-то середнячком. Я не для этого столько лет работала и столько сил в это всё вложила. И если ничего совсем не получается, то лучше уже и закончить, не продолжать.

– То есть вы даже размышляли о завершении карьеры?

– Я сказала себе, что сделаю всё, что от меня зависит, где-то что-то начну заново, и посмотрим, что из этого получится. Также меня отлично подстегнула Полина, которая показала очень хороший результат на турнире в Брисбене. Я увидела и подумала: «Вероника, пора просыпаться». Её прорыв дал мне большой толчок. И я однозначно могу сказать, что сейчас лучше, чем та Вероника прошлого и позапрошлого годов, но есть ещё куда стремиться. Мне не хочется быть на средних позициях, мне хочется взбираться как можно выше.

– У вас есть с Полиной сестринское соперничество?

– Я не тот человек, который будет себя с кем-то сравнивать. Я уже многого добилась, у меня были отличные результаты, продолжаю где-то появляться на высоком уровне. Я не конкурирую с Полиной или с кем-либо ещё, я конкурирую только с самой собой. Преодолеваю трудности, ищу свой спортивный путь. Осознавая, что могу быть лучше и что могу ставить себе цели и добиваться их. Именно через конкуренцию с самой собой.

– В каком-то смысле и два неудачных сезона были нужны вам, чтобы осознать, в какую сторону идёт ваша карьера?

– Это часть пути, значит, так было нужно. Всё, что ни делается, – всё к лучшему.

«Планирую жить в Казани и передавать свои знания и опыт в спорте»

– Сейчас у вас появилось понимание, как выйти на уровень Арины Соболенко или Иги Швёнтек?

– Арина показывает отличные результаты, играет очень стабильно, до неё сложно дотянуться, это пока немного другой уровень. Я знаю, как много она работает, сколько сил и энергии в это вкладывает. Раньше мы очень близко общались, дружили, я даже жила какое-то время в её доме. У неё свои трудности, она проходила через разные жизненные этапы. В один день не станешь суперзвездой, нет. Для этого надо пройти большой путь. И Арина действительно заслуживает быть там, где она есть.

К тому же я считаю неправильным себя с кем-то сравнивать — каждый человек, каждая личность уникальна. Поэтому не стараюсь стремиться быть как кто-то. Я — это я и стараюсь делать своё дело хорошо. А там уже как бог даст, как получится. Не могу загадывать, как всё будет, добьюсь ли я ещё больших побед. Разумеется, хочу и делаю всё для этого, стремление есть.

– Арина вас поздравила с победой на Уимблдоне?

– Нет, сейчас мы меньше общаемся. Она первая ракетка мира, у неё большая команда, она не отвлекается и ни с кем особо не общается.

– Насколько ваша победа важна для тенниса Татарстана? Вы первая местная теннисная суперзвезда.

– Я раньше думала, что Динара Сафина родом из Казани, но, оказывается, нет, её с Маратом корни — из Нижнего Новгорода. Хотя все связывают их с Татарстаном. Получается, я и правда первая. Для любого региона, для любого города победа его спортсмена на турнире «Большого шлема» – престижно и значимо.

В свою очередь, я горжусь тем, что мне удалось завоевать этот кубок для своей республики, для своего родного города. Меня очень тепло встретили, я общалась с раисом Республики Татарстан, с министром спорта Татарстана, очень ценю их поддержку, оценку моего труда. Рада, что смогла доставить всем неравнодушным людям столько положительных эмоций и внести свой вклад в развитие спорта Татарстана.

– Планируете в дальнейшем открыть свою теннисную школу в Казани?

– Почему нет? Если будут возможности и условия. Но это пока далекие планы. Однако когда закончу карьеру, планирую жить в Казани, и хотелось бы продолжать работать в спортивной сфере. Не обязательно тренировать, но быть в спорте, так как это моя жизнь. Дело не столько в заработке, сколько в желании передать свои знания и опыт, чтобы спорт в Татарстане продолжал развиваться. Тем более я вижу, какую большую работу проводит правительство Татарстана в этом направлении.