Александр Бублик — о Медведеве, Рублёве, Тиафо, Янковском, теннисном календаре, как проигрывает на жаре, сколько сломал ракеток

Александр рассказал, почему не поехал на «Мастерсы» в Торонто и Цинциннати, об уважении к Ивану Янковскому и своих победах этим летом.

Александр Бублик за два летних месяца умудрился выиграть три титула — больше, чем за весь любой предыдущий сезон. После такого успеха теннисист взял небольшую паузу в выступлениях и заскочил на несколько дней в Москву. Там он впервые, по его словам, оказался в Лужниках, где провёл мастер-класс для любителей тенниса. А на пресс-подходе в рамках мероприятия First & Red Александр ответил на вопросы журналистов, среди которых были и корреспонденты «Чемпионата».

— Мы рады вас приветствовать в Москве. Но сейчас идёт «Мастерс» в Торонто, а вы здесь. Как это объяснить? — Я считаю, что заслужил немного отдыха. Решил провести время с семьёй, немного поработать вне корта тоже и поездить по стране. Почему нет? Если есть такая возможность, я с радостью ей воспользовался.

— Но «Мастерсы» же обязательные турниры. Как ATP реагирует, когда столько игроков снимается? — Мне вчера Сергей Сергеевич Минаев сказал очень хорошую фразу, что я купил себе отпуск. Я не заработал, но, можно сказать, купил его. Поэтому на эти две-три недели я как бы ушёл в оплачиваемый отпуск.

— Цинциннати тоже пропускаете? — Да.

— Как вам здесь? — Вы мне сами лучше ответите на этот вопрос. Мне кажется, это здорово, когда люди могут прийти посмотреть на любимых спортсменов. А те могут приехать и немного порадовать всех своей игрой, какими-то челленджами. Это же не для профессионального спорта, а больше для удовольствия.

— Вы вчера гуляли по Москве. Часто узнавали на улицах? — Не могу сказать, что часто, но, безусловно, было такое. Я гулял всего по одной улице около отеля. Да, периодически узнавали. Плюс у меня ещё была такая компания интересная. Очень мило провели время.

— А в Монако вас часто узнают? — Там я больше времени провожу. Меня там чаще видят и, соответственно, реагируют проще. Там много таких людей, как я. И много людей, которые гораздо популярнее, чем я. Соответственно и реакция местного населения на нас такая — они к нам всем просто привыкли.

— Как встретился с Минаевым и Янковским? — С Ваней мы первый раз встретились. Мы давно обменивались респектами, теплотой в соцсетях и вот наконец получилось встретиться. С Сергеем Сергеевичем у нас уже были некоторые проекты вместе, и вот наконец мы их осуществили.

— С чем у вас ассоциируются «Лужники»? Возможно, есть какие-то личные истории, связанные с этим местом? — Нет. Я впервые в жизни здесь. Был очень приятно удивлён масштабом, ехал по Лужникам очень и очень долго. Действительно, это прекрасное место. Я очень рад, что в нашей стране есть такие прекрасные парки и спортивные сооружения одновременно.

— Было написано, что сейчас вы главный рок-н-ролльщик тенниса. Согласны с таким определением? — Я не очень люблю судить себя, не могу сказать, что я такой-то или такой-то. Наверное, лучше отдать это людям. Если люди так считают, я это приму, это хорошо. Если вдруг считают по-другому, то и ладно.

— А какой стиль музыки вам нравится? — Я в принципе предпочитаю рок. И шансон, если честно.

— А из шансона кто? — Все те же, кого и вы слушаете.

— Сейчас в России и в частности в Москве очень сложная ситуация с кортами. К частному тренеру на них почти не пробраться. Что бы вы посоветовали? — Не знаю. Я не являюсь частным тренером и не имею представления о той кухне, которая происходит на кортах. А говорить о том, чего не знаю, я не хочу.

— По завершении карьеры где хотите жить? — Я планирую жить в Петербурге и какое-то время – в Монако.

— Чем хотите заниматься? — Хочу просто жить.

— Вы часто бываете в Монако. Может, пересекались с Александром Головиным, который играет в одноимённом клубе? Может, вы с ним знакомы? — Нет. Мы не знакомы вообще. Думаю, что знаю, кто он такой и где играет. Мы периодически пересекались с ним в некоторых местах, так как в Монако мест не так много. Однако мы никогда не общались. Но, наверное, он теоретически знает, кто я такой.

— У вас получилось замечательное лето в профессиональном плане. За короткое время вы выиграли три титула — в Галле, Гштааде и Кицбюэле. Чем объясните такой успех? Может быть, что-то послужило толчком к такой серии побед? — Я достаточно неплохо попадал в корт. Этим и объясняю это.

— Вас не тревожит, что пропуски крупных турниров опустят вас ниже 25-го места, на котором вы сейчас находитесь? Вы как-то следите за рейтингом? — Я, безусловно, слежу за рейтингом, но также я мог поехать туда, проиграть два первых круга и в дальнейшем расстроился бы и, возможно, проиграл бы ещё что-то. Поэтому я предпочёл сейчас отдохнуть. А если я уж принял решение, то что уж теперь сидеть, жалеть и высчитывать эти позиции. Это не имеет особого значения.

— Как обычно проводите свободное время между турнирами? Какой отдых вам нравится — активный или спокойный, пассивный? — Я люблю проводить время с друзьями, люблю гулять. Я достаточно активный человек, так что — встречи с друзьями и прогулки.

— Когда планируете лететь в Нью-Йорк? — 19 августа.

— Сейчас идёт небольшой регресс в результатах у российских теннисистов — Даниила Медведева и Андрея Рублёва. Они теряют позиции в рейтинге. Есть вероятность, что вы можете стать первой ракеткой среди игроков постсоветского пространства. Вас это как-то мотивирует? — Я совсем не согласен, что у Дани и Андрея идёт какой-то провал. Безусловно, Даня идёт сейчас в Чемпионской гонке где-то 18-м, Андрей идёт 15-м. Я вообще не считаю, что это провал. Да, это, наверное, не те результаты, которые мы от них ждём на постоянной основе, но они тоже люди. У них есть свои семьи, своя жизнь. И я думаю, что Даня и Андрей справедливо закончат год в топ-10. Это прекрасный результат, может быть, даже о котором я не могу никогда мечтать. Поэтому говорить о провале просто некорректно.

— Кого бы вы могли назвать своим самым любимым соперником и кого – самым неудобным? — Самый приятный для меня Саша Зверев — и в человеческом плане мы хорошие друзья, и играть мне с ним приятно. А самый неприятный это, безусловно, Даниил [Медведев]. В человеческом плане он мне приятен, а в игровом — не очень (улыбается).

— Кого из теннисистов вы бы пригласили в свою команду КВН или на стендап? — Ну, скажем, Фрэнсис Тиафо достаточно смешной. Помимо каких-то шуток, он ещё очень забавно жестикулирует. В принципе, у Дани [Медведева] неплохой юмор, но своеобразный. У нас получилась бы такая очень разная команда. Тиафо такой энергичный, эксцентричный, а Даня – более спокойный. Он бы рассказывал какие-то шутки с каменным лицом, и было бы достаточно смешно.

— У вас есть любимые мемы про себя? — Ну, мне нравится, когда в книжки вставляют мои фразы. Это правда очень смешно.

— Какой результат на US Open вы бы считали для себя удачным? — Честно, я не очень люблю говорить про такое. Потому что потом люди начинают об этом спрашивать, если это не получилось. Это не очень хорошо. Поэтому если я уеду с US Open с чувством выполненного долга, если я отдам всё, что у меня есть, ради победы, и даже если я проиграю в первом круге, я буду доволен. А по поводу моей позиции в рейтинге — она прямо пропорциональна моей игре. Если буду играть хорошо, то смогу закрепиться, допустим, в топ-20. Да, у меня есть такая возможность сейчас, а дальше посмотрим.

— Какая ваша любимая роль у Ивана Янковского? — Я очень люблю Ваню, я его большой фанат. Мы вчера с ним очень здорово пообщались. Наверное, мне очень близка его роль в «Преступлении и наказании». Мне очень нравится, как он там сыграл Раскольникова. Думаю, такое очень тяжело играть. Мы вчера с ним как раз на эту тему говорили. Также нравится его роль в «Аутсорсе», ну и Боков в «Фишере». Я его большой фанат, поэтому люблю все его роли. Но, наверное, на первом месте — «Преступление и наказание». Мне как петербуржцу это интересно.

— В одном из интервью вы сказали, что хотели бы пойти на ужин с Александром Овечкиным. Следили в туре за его рекордом в НХЛ? Удалось его поздравить? — Я сам за хоккеем не очень слежу. Но, безусловно, за его рекордом следил — за тем, что он вот-вот должен был обогнать Уэйна Гретцки. Это большое достижение. Лично я не поздравлял его с рекордом, так как мы вообще не знакомы. В туре за этим особо не следили, так как у всех были свои дела. Наверняка у нас в это время были какие-то турниры, и мы об этом не сильно думали. То есть в теннисной раздевалке об этом не было разговоров. Но, безусловно, это величайшее достижение величайшего спортсмена.

— Как вы относитесь к двухнедельному формату «Мастерсов»? — Я считаю, что сезон должен быть короче. И увеличивать время работы игроков двухнедельными турнирами ради того, чтобы зарабатывать больше денег, которые нам никак не передаются… Наши призовые же не выросли от этого никак. Мне это не нравится как игроку, потому что я должен больше работать и получать столько же. Я должен терять месяц жизни. При этом если я проиграл на первой неделе первого «Мастерса», то я должен где-то сидеть лишнюю неделю. То есть это дополнительные расходы, и при этом мы никакого бонуса за это не получаем. Для нас это лишняя работа за те же самые деньги.

— Ваше отношение к миксту на US Open? В этом году его вынесли от основного турнира раньше по срокам, подняли призовой фонд до миллиона. И вообще, какое ваше отношение к миксту? — Это выставочное мероприятие — как к нему относиться? Здорово, если людям нравится наблюдать за некоторыми парами. Вроде там как играют некоторые люди, которые встречаются, некоторые – просто друзья. Если людям это нравится, то почему нет? Это развлечение, точно такое же, как и здесь. Просто там платят $ 1 млн. Ну и здорово.

— Если вам сейчас заплатят $ 10 млн, вы завершите карьеру? — Нет, конечно. Зачем? $ 10 млн — не та сумма, ради которой я буду завершать карьеру.

— Тогда есть определённая сумма, за которую вы были бы готовы? — Зачем? Я зарабатываю приличные деньги, чтобы не думать о каких-то суммах. Зачем мне вообще об этом думать? Просто, чтобы назвать условные $ 100 млн, ради которых я завершу карьеру? В принципе, в теории можно столько заработать самому. Поэтому не вижу в этом смысла.

— Вы представляете свою жизнь без профессионального тенниса? — Да, конечно. Вот в данную минуту у меня нет профессионального тенниса в жизни — и чувствую себя вполне комфортно.

— А без тенниса после завершения карьеры? — Спросите меня об этом после завершения карьеры. Мне кажется, что проблем не должно быть. Потому что я, в принципе, люблю все аспекты жизни, у меня большой спектр интересов, я очень много люблю разных вещей делать, поэтому я думаю, что найду себе место вне профессионального тенниса. Понятно, что я всегда буду при теннисе, потому что это тот актив, который дал мне всё, что у меня есть. И всё равно я продолжу играть, потому что я очень люблю это. Но без профессионального спорта, конечно, все потом живут. Так почему я не должен?

— Многие считают, что ваше отношение к теннису — это то, что вы говорите о нём на корте во время матча. А сейчас, когда нет напряжения и вы не на корте, можете сказать, что для вас значит теннис? Какое у вас к нему отношение? — Теннис — это игра. Он для меня и означает игру, которая даёт возможность зарабатывать деньги, путешествовать и встречать прекрасных людей.

— Чем занимаетесь в долгих перелётах? Как проводите время? — В перелётах смотрю в окно и надеюсь, что самолёт не упадёт. Я очень боюсь летать, поэтому для меня перелёт — это всегда большой стресс. Я сижу у окна и трясусь весь полёт. Стараюсь отвлекаться, но у меня это очень плохо получается.

— Есть какие-то ритуалы, которые вам помогают? — Безусловно, какие-то есть — у меня их немного, однако делиться ими не считаю нужным. Это просто такие личные вещи, которые делают и другие игроки. У меня они, наверное, какие-то свои, просто не такие сильно выраженные. Но я бы не хотел это раскрывать. А про чужие рассказывать неэтично.

— Вы суеверный человек? — В меру русского сознания — да. Но без жести, так скажем.

— Вы знаете примерное количество ракеток, которые сломали за карьеру? Ведёте ли такой счёт? — Вы считаете, что у меня столько времени, чтобы вот такой фигнёй заниматься?

— Ну хотя бы примерный порядок. Больше тысячи или, допустим, больше ста? — Ну, не больше тысячи. Сотня точно, понятно, уже была. А тысяча — вряд ли.

— Какой ваш любимый турнир с точки зрения организации? — По организации это всегда была Астана. Это та же лицензия, что была в Петербурге. Все турниры, организованные Федерацией тенниса Казахстана и Формулой-TX в Питере — это были прекрасные турниры. Потом они проводили турнир в Израиле. Это, наверное, лучшая организация турниров, если не брать большие турниры, а именно категории 250 и 500.

— А среди турниров «Большого шлема»? — Самый организованный турнир «Большого шлема» — Australian Open. У них всё лучше. Более организованно, больше места нам выделяют, там лучше сервис, больше сделано для игроков. В Австралии хорошо.

— Почему вам до сих пор не удавалось достичь больших высот на US Open? — Я не очень хорошо себя чувствую в жарких условиях, мне не очень комфортно. И недавний Уимблдон — прекрасный пример. Я думал, что натренировал достаточное количество часов для того, чтобы мог справляться с жарой. Однако в моём сознании, к сожалению, стоит какой-то блок. Когда становится очень жарко, я не могу вообще ничего сделать. Я забывал счёт. В таких условиях единственное, о чём я мог думать — о том, что мне очень жарко и как себя привести в нормальное состояние. Когда поднимается температура тела, мне становится очень плохо. У меня не панические атаки, это понятно, но мне просто очень-очень плохо, и я не могу с этим ничего сделать. И когда я тренируюсь на жаре, мне тоже плохо. Я просто не хочу, извините, кони двинуть от стресса и всего такого. Так что Уимблдон был самый прекрасный показатель.

В Америке и Австралии всегда такая погода, поэтому мы год за годом бьёмся в одну и ту же стену. Мы пытаемся найти способы, однако пока мы их не нашли. На Уимблдоне я вышел с матча и сказал Артёму: «Видишь, получается опять то же самое, когда жара». Я уже на матч подавал. И можно за карьеру на пальцах одной руки посчитать, сколько матчей я не закрыл, подавая на матч. И вот я на Уимблдоне подаю — стою и не понимаю, какой счёт. Я иду за полотенцем, чтобы вытереть лицо, а полотенца там нет. Хотя я точно знаю, что я всегда кладу его с одной стороны корта. То есть у меня в сознании стоит блок в организме уже кучу лет. Сколько себя помню, всегда так было. И что с этим делать, мы не знаем. Мы тренируемся, мы пытаемся перебороть это. Я надеюсь, что этот US Open будет прорывным с точки зрения игры. Я не говорю о результатах, потому что он зависит не только от меня. Но как минимум, чтобы я себя чувствовал хорошо. Потому что как только будет жара, я начну на корте себя чувствовать отвратительно, я начну пытаться куда-то уйти, спрятаться.