Новак Джокович: «На этом этапе карьеры, когда я ищу мотивацию, мне нужен вызов – как перед «Уимблдоном»-2024, когда физио сказал, чтобы я даже не думал о том, чтобы сыграть»

«В 2017 году у меня была операция на локте из-за травмы, с которой я играл полтора года. Обычно я не принимаю противовоспалительные, мне не нравятся таблетки, инъекции кортизона или что-то подобное. Я чувствую, что это лишь маскирует проблему, но иногда в теннисе мы играем пять или шесть дней подряд, и другого выхода нет.

Если хочешь играть турнир, то приходится это делать. Так что я около года так и играл. Я все равно чувствовал боль, даже если принимал максимальную дозу противовоспалительных. Для меня это был сигнал, что нужно делать операцию и поступать иначе.

Я дал себе обещание, что не буду делать операций на протяжении всей карьеры, что у меня не будет хирургических вмешательств. Поэтому я почувствовал, что подвел себя. Я плакал несколько дней, когда согласился на операцию. Но мне ее сделали, и я почувствовал, что подвел себя. Я хотел провести всю карьеру без единой операции, но это случилось.

В прошлом году у меня была эндоскопическая операция на колене. В четвертом круге «Ролан Гаррос» я выиграл в пяти сетах. Я уверенно вел, а потом почувствовал щелчок. Это было что-то странное. У меня никогда не было травмы колена, по крайней мере такой серьезной. Я не мог стоять и играл через боль. Я вызвал физиотерапевта, и когда он прощупывал ногу, я почувствовал сильную боль в области мениска.

Он спросил, что я хочу делать. Я ответил, что хочу попробовать, просто дайте мне самые сильные обезболивающие, какие есть, потому что я на корте, там полный стадион. Он дал мне их – через 30 минут таблетки начали действовать, а до этого я выживал.

Я был уверен в своих силах перед четвертьфиналом через два дня, но на следующий день я сделал МРТ и увидел разрыв мениска. Поэтому я снялся с турнира и сделал операцию.

«Уимблдон» должен был начаться через три недели, и я до сих пор помню разговор с командой. Мой физиотерапевт сказал, что обычно восстановление занимает четыре-шесть недель, но некоторые спортсмены восстанавливались каким-то чудом быстрее. Физиотерапевт сидел на крыше, вся команда была там, и он сказал: «Даже не думай ни на секунду, что сыграешь на «Уимблдоне». Это исключено»

Я ничего не сказал, все члены команды согласились. Я ответил, что понимаю, что они говорят, но ради моего собственного спокойствия – потому что это «Уимблдон», турнир мечты для меня, самый важный турнир – давайте посмотрим, как пойдут дела в следующие две недели. У меня было три недели до турнира, я могу сняться за три-четыре дня до начала. Так что у меня было две с половиной недели, чтобы попробовать восстановиться.

В тот момент я был на костылях. Я посвящал столько времени каждый день восстановлению, что для меня стало задачей доказать даже самым близким в команде и семье, что я могу восстановиться. Это было настоящей миссией. Я дошел до финала, а через неделю были Олимпийские игры, где я взял золотую медаль. Период, когда у меня была операция, был лучшим за сезон-2024. Что что-то щелкнуло у меня в голове, когда физиотерапевт сказал, чтобы я даже не думал сыграть.

Для меня это прозвучало так: хорошо, спасибо, что поставили мне задачу, потому что теперь мне бросили вызов. Это было все, что мне нужно. Так же, как и сейчас – я чувствую, что на этом этапе карьеры, когда я ищу мотивацию продолжать, мне нужен вызов».