Андрей Чесноков: чувствовал, что проиграть Штиху в полуфинале Кубка Дэвиса было невозможно

Андрей Чесноков принес победу сборной России по теннису в полуфинальном матче Кубка Дэвиса 1995 года против команды Германии. В решающем матче против Михаэля Штиха он отыграл девять матчболов, за что получил орден Мужества. В интервью ТАСС в день 30-летия с момента победы Чесноков вспомнил детали той встречи, свои первые матчи за сборную СССР, а также оценил текущее состояние российского тенниса.

За сборную СССР играть было почетно, но страшно

— Прежде чем вспомнить розыгрыш Кубка Дэвиса 1995 года, расскажите немного о советском периоде развития тенниса. Что представлял из себя теннис в СССР?

— Это был Советский Союз, и там были все равны. Теннис был не на уровне фигурного катания, хоккея или футбола, был на пятом плане. Когда мы начали играть турниры Ассоциации теннисистов-профессионалов (ATP), нам говорили: "Как же так, получается, в гимнастике три-четыре выезда за границу, а вы должны каждую неделю играть". Мы должны были выезжать три или четыре раза в год, такая была "уравниловка". У меня были тренировки по понедельникам, средам и пятницам, а в холодное время года по вторникам, четвергам и субботам я играл в хоккей. Для меня тренировок было мало, и, когда начиналось лето, я на кортах играл с утра до вечера без устали. У нас не было достаточно ракеток, мячей, мы их быстро убивали.

— Что нужно было сделать, чтобы поехать на международные турниры?

— У нас была закрытая страна, и, чтобы прогрессировать, нужно было куда-то выезжать. Чтобы выезжать, нужно было проходить собеседования. Меня спрашивали, кто генеральный секретарь ЦК КПСС, кто министр иностранных дел. Я не был политиком, но, конечно, я этих людей знал. Если брать нашу страну, то выезжали лучшие, один или два. Надо было быть больше, чем лучшим. Было время, когда мы бойкотировали турниры, где играют спортсмены из Израиля и ЮАР. Так как они выступали практически во всех турнирах, мы почти нигде не играли. Было очень сложно поднимать свой уровень.

— Помните ли вы свой первый вызов в сборную СССР? Что для вас это значило?

— Я очень хорошо это помню. Это было в 1983 году, мы играли против сборной Чехословакии. Тогда за них играли Томаш Шмид (бывшая первая ракетка мира в парном разряде — прим. ТАСС) и Милослав Мечирж (олимпийский чемпион — прим. ТАСС). У Мечиржа я вел 2:0 по сетам, но проиграл в пяти партиях. Для меня играть за сборную было невероятно большой честью, но было и страшно, потому что Советский Союз был такой страной, которая не могла проигрывать.

В 1984 году был закрытый матч в Донецке против сборной Израиля. Нас вызывали на собеседование и говорили, что мы обязаны выиграть. Но я тогда был двухсотым в мире, Александр Зверев в районе 120-го места, мы только начали выступать. Нам тогда сказали, что если мы проиграем, то теннис закроют, и меня это пугало. Я играл тогда против двух игроков, это были Шломо Гликштейн и Шахар Перкисс. Один был тогда в районе двадцатки мира, другой в топ-50. Первый матч я играл против Перкисса, выиграл три сета подряд. Мы стали проигрывать 1:2 в матче, и я вышел играть против Гликштейна. Я подошел к Шамилю Анвяровичу Тарпищеву (капитан сборной СССР, ныне глава Федерации тенниса России — прим. ТАСС) и спрашиваю у него, а умеет ли Перкисс вообще в теннис играть. Потом я проиграл два сета. В перерыве пошел, сполоснулся и следующие два сета выиграл, и в конце Зверев обыграл Перкисса. Тогда я понял, что теннис в стране будет жить.

В 1995 году нас поддерживали так, что проиграть было невозможно

— Как теннис стал популярным в России?

— Теннис долгое время не был популярным видом спорта. Толчок дали комментатор Анна Дмитриева, Шамиль Анвярович Тарпищев, который был правой рукой Бориса Николаевича Ельцина. Ельцин сам был теннисистом. Благодаря Анне Дмитриевой у нас появились первые трансляции Уимблдона. И, конечно, способствовали результаты советских спортсменов: мои, Натальи Зверевой и других игроков. Родители поняли, насколько теннис зрелищный и интересный вид спорта, и стали приводить своих детей в секции.

— В начале 90-х годов сборная России уже вышла в Мировую группу, почему вы тогда не играли?

— У меня был конфликт с капитаном нашей команды Вадимом Борисовым. Я настолько не понимал его ходы, что решил не играть за сборную, пока он капитан. В один год матчи проходили в Москве, и моя жена тоже была в Москве. Тогда он мне сказал, что не хочет видеть мою жену, и у нас возник конфликт. Я пытался ему объяснить, что она моя жена и мы вместе ездим по турнирам, но ему невозможно было это объяснить, потому что я не чувствовал, что он был гибким в этом плане. Борисов недолго был капитаном.

— Как в 1995-м году собиралась команда?

— Прекрасно. Первый матч мы играли против Бельгии на земле. Хотя у Александра Волкова рейтинг был выше, чем у меня, он предлагал сыграть мне, потому что на земле я чувствовал себя увереннее. Потом играли против команды ЮАР в Москве, и тогда решили, что лучше с ними играть Саше. У нас была дружная классная команда. Евгений Кафельников, я, Андрей Ольховский и Александр Волков. Капитаном был Анатолий Александрович Лепешин, он был шикарным тренером.

— Какая была атмосфера на матчах в Москве?

— Стадион "Олимпийский" был забит просто битком. Публика невероятно нас поддерживала. За нас болели так, что проиграть было невозможно.

— Полуфинальный матч против команды Германии не очень хорошо складывался.

— Мы проигрывали 0:2 после первого дня. Тогда решили играть на земле, положили покрытие. Чтобы оно было медленным, мы его залили, но из-за этого не могли начать матч вовремя. Кто-то так залил корт, что отскок был достаточно низким. Это было на руку игрокам из Германии. Германия вела 2:0, потом наши ребята Кафельников и Ольховский выиграли феноменальную парную встречу против Бориса Беккера и Михаэля Штиха. Потом Беккер не играл против Кафельникова, вместо него вышел Бернд Карбахер. Женя выиграл 3:0, и потом я играл против Штиха. Такой легкий матч, знаете ли. 14:12 в пятом сете выиграл, соскочил с девяти матчболов.

— Вы проигрывали Штиху 1:2 по сетам. Что потом поменялось?

— Я выиграл первый сет, потом взял другую ракетку. Думал, что будет лучше, но стал проигрывать. Потом взял обратно первую ракетку. Все шло ровно до счета 6:6 в пятом сете, а потом он сделал брейк. Штих подавал очень здорово. Вторую подачу он подавал, как первую, он оказывал давление с самого первого мяча. Недаром он выигрывал Уимблдон.

— Что вы чувствовали, когда отыгрывали девять матчболов?

— Я абстрагировался. Почувствовал, что не могу ошибиться. Я думаю, что и Штих это почувствовал. За девять матчболов он два раза допустил двойную ошибку. На его подаче было один раз всего "меньше". Когда я сделал брейк, Штих думал, что я сыграю по линии, но в последний момент я так здорово обвел его кроссом.

— Какое у вас было физическое и эмоциональное состояние после матча?

— Мы выиграли, вышли в финал Кубка Дэвиса, я отыграл девять матчболов. Я не чувствовал усталости. Эти эмоции не давали ее чувствовать. Представляете, что такое для Штиха было иметь девять матчболов на своей подаче и ни один не реализовать — это было просто чудовищно. Это невероятно много, просто океан матчболов. После того как обыграли сборную Германии, мы всю ночь тусовались. Куда бы мы ни приходили, везде нас объявляли. Это были невероятные чувства.

— Вы пересматривали этот матч?

— Да, и от этого мне сладко и тяжко. Очень жаль, что не выиграли у сборной США. Но если посмотреть, то это был год, когда команды привозили лучших игроков. Американцы привезли Джима Курье, Андре Агасси, Майкла Чанга, Пита Сампраса — выше не бывает. После этого страны не собирали такой состав.

— Наряду с такими великими спортсменами, как Алексей Немов, Андрей Чемеркин, вы награждены орденом Мужества. Какая у вас была тогда на это реакция?

— Знаете, когда я получил орден, я не понимал, как его можно получить в спорте. Все-таки орден Мужества можно получить на войне. Его дают в тот момент, когда человек защищает страну. Сейчас я анализирую и понимаю, что защищал свою страну, ее честь, так что почему бы и нет. Получить орден очень приятно.

— Как вам его вручали?

— Я был в Париже, и там объявили, что я получил орден. В газетах было написано, что Ельцин меня наградил. Мне позвонили тогда и сказали, что у нашей команды будет матч против Венгрии, а у Саши Волкова умер папа. Не хватало игрока, были только Кафельников и Андрей Черкасов, но его карьера тогда шла вниз. Я прилетел из Парижа в Москву. После первых двух дней мы вели 3:0, и как раз перед моей встречей мне дали награду. Я почему-то не мог играть после этого, но это уже не важная была встреча.

— Храните ли вы этот орден?

— Да, он у меня. Этот орден мой и будет со мной всегда.

Сборная России сейчас могла бы претендовать на победу в Кубке Дэвиса

— Сейчас Кубок Дэвиса сильно поменялся, как вы оцените его нынешний формат?

— С одной стороны, традиции Кубка Дэвиса — это когда мы выезжали в другую страну. До введения нового формата Кубок Дэвиса потерял топ-игроков, а теперь он снова собирает лучших игроков. Мне кажется, новый формат коротковат, длится одну неделю, все-таки он должен длиться подольше, хотя бы две недели.

— Несколько лет наша сборная не выступает на Кубке Дэвиса. Если бы сейчас мы выставили сильнейший состав, чего могли бы добиться?

— Сейчас у нас хорошая команда, Карен Хачанов, Андрей Рублев, Даниил Медведев. С такой командой всегда можно иметь шансы на победу. Но если посмотреть на другие команды, сборные Испании, Сербии Америки, там тоже много хороших игроков. Жалко, что сейчас наша сборная не может играть. Мне кажется, что Международная федерация могла бы принять решение о том, что команда может выступать в нейтральном статусе.

— Насколько была бы конкурентоспособной женская команда?

— Одно время наша женская команда была самым топовым лидером. Мы занимали первые три места на Олимпиаде, в десятку входило пять наших девочек. Если брать сегодняшний день, мы немного утратили свои позиции. Но Мирра Андреева сегодня пятая в мире, и Екатерина Александрова может претендовать на попадание на Итоговый турнир. У нас есть женская пара, которая в прошлом году на Олимпиаде до финала доходила. Думаю, у нас были бы очень хорошие шансы на Кубок Федераций (современное название Кубок Билли Джин Кинг — прим. ТАСС).

— Как вы оцените текущие результаты российских теннисистов в этом сезоне?

— Если брать Даниила Медведева, то это худший его сезон за последние пять лет. У всех игроков бывают какие-то спады, но у него он как-то затянулся. Очень хорошо выступает Карен Хачанов. Очень жаль, что в финале турнира в Торонто он проиграл Бену Шелтону, но на US Open он провел ужасный матч против поляка Камиля Майхшака. Он имеет хорошие шансы попасть на Итоговый турнир. Джек Дрейпер до конца сезона не сможет играть, непонятно, что с состоянием плеча Шелтона. Андрей Рублев тоже может попытаться туда попасть. У него есть результаты, но посмотрим, как он сыграет азиатскую серию.

— Даниилу Медведеву многие эксперты стали рекомендовать взять паузу. Как вы считаете, нужен ли ему перерыв?

— Я не знаю. Обычно чем больше он играет турниров, тем лучше. Но Даниил в этом году столько напроигрывал. Нет сейчас того Даниила Медведева, который в прошлые годы был в топ-10.

— После US Open он сменил тренера. Может ли ему это чем-то помочь?

— У него был гениальный тренер Жиль Сервара, который привел Даниила на вершину пьедестала. Я знаю Жиля, он умел работать с Даниилом. Они работали восемь лет. Когда они взяли консультанта Жиля Симона, я не почувствовал, что у него был прогресс, был регресс. Может быть, сейчас Даниил попробует другого тренера, сравнит и вернется к Сервара. Не думаю, что они разошлись врагами.

— Его новый тренер Томас Юханссон был заметным игроком.

— Да, он выигрывал в 2002 году Открытый чемпионат Австралии, обыграв в финале Марата Сафина. Я не знаю, с кем он работал, но чтобы работать с Даниилом, нужно знать его характер и манеры. Не думаю, что для Юханссона это будет просто. Он был гениальным игроком, у которого есть большой фундамент знаний. Надеюсь, что он что-то позитивное донесет до Даниила.

— Как оцените результаты Мирры Андреевой?

— Ей 18 лет, и уже у нее есть как очень хорошие победы, так и досадные поражения. Сезон еще не окончен, будем надеяться, что ее дальнейшие шаги в теннисе дадут еще больше опыта и как игрок она будет совершенствоваться и прогрессировать. У нее очень хороший тренер, Кончита Мартинес, которая выигрывала Уимблдон. Если взять Арину Соболенко (первую ракетку мира — прим. ТАСС), то Мирра ее обыгрывала, дважды обыгрывала Игу Свёнтек (вторую ракетку мира — прим. ТАСС). Она уже была в одном полуфинале на турнирах Большого шлема, хотелось бы видеть большее.

Хорошо относятся в Европе, но бывают нюансы

— Чем сейчас вы занимаетесь, как проходит ваш день?

— Ничем. Иногда играю в теннис, читаю антикварные книжки, какую-то информацию. Какого-то определенного занятия нет.

— Вы часто бываете в Европе, как к вам там относятся?

— Ко мне относятся очень хорошо, но бывают разные ситуации.

— Есть ли у вас сейчас какая-то мечта и цель в жизни?

— Честно говоря, я бы с удовольствием поработал бы с каким-нибудь перспективным игроком или теннисисткой. У меня еще полно энергии, чтобы кого-то взять и сделать из него игрока. Я умею работать. Если будут какие-то предложения, позитивные, реальные, которые могут меня заинтересовать, я с удовольствием. По жизни я был трудягой, я им и остаюсь.