Украинец Нойок играет в России. Литры алкоголя, истории про Гамулу, войну и $7000 от Ракицкого — в одном интервью

Александр Нойок начинал в праймовом «Шахтере» Мирчи Луческу, а последние полтора года играл на Украине без зарплаты. В Белоруссии встретился с Марадоной, подозревался в договорняках и стал чемпионом вместе с Милевским. А после переезда в Россию оказался под лавиной хейта.

Корреспондент Sport24 Леонид Волотко встретился с Нойоком в Оренбурге и узнал:

за что его хотели депортировать из Белоруссии; сколько зарабатывал в «Шахтере» и почему не мог заправить Range Rover, купленный у жены Ракицкого; как получил футболку Тимощука, автограф Марадоны и перчатки Де Росси; о дружбе с Милевским и алкоголе на чемпионской вечеринке; как пересматривал свои матчи из-за Генича и почему не приезжал в Россию раньше.

— Ты всего пару месяцев в России, но уже забил самый убойный гол сезона. Насколько нужно быть уверенным в себе, чтобы так засадить с 35 метров?— Так я наоборот сомневался и не решался на прямой удар! В команде отвечаю за штрафные с дальней дистанции, но перед тем выстрелом был еще один стандарт, который я сильно смазал. Второй раз лупить издали не хотелось, тем более мяч был еще дальше. Но Мишка Сиваков с Дэном Ткачуком сказали: «Иди бей». Я ответил: «Да не, лучше подам». Тогда они закричали: «Бей, блин!» Ну, я разбежался, глаза закрыл и как двинул…

Рассчитывал просто попасть в створ, чтобы ребята на добивании сыграли. Повезло, что мяч сменил траекторию и залетел.

— У тебя прозвище «украинский Халк». Кто его придумал?— Когда из дубля «Шахтера» перешел в «Металлист», кто-то из ребят заметил схожесть с Халком во внешности. По-моему, это бразилец Эдмар был.

— В ФНЛ ты уже прошел через самый тяжелый выезд — в Хабаровск. Когда-нибудь летал на такие расстояния?— Только в Доминикану и в Мексику. Но это отпуск, туда как-то полегче летится! А в Хабаровске мы вышли на поле с ощущением, как будто оказались под водой: в раздевалке вроде договорились выложиться на максимум, но как будто чего-то не хватало — эмоций или сил, которые отнял перелет. Еще хорошо, что гетры компрессионные надели. Человеку, который их придумал, надо памятник поставить — если бы не они, ноги после стольких часов в самолете превратились бы в баулы. Они нас просто спасли.

— Сколько фильмов осилил?— По пути в Хабаровск посмотрел «Сычев подкаст» с Романцевым и Канчельскисом. И начал выпуск с Онопко. Досмотрел, когда возвращались обратно. Остальное время все бродили по самолету: кувыркались, тянулись. Убивали время как могли.

— Сколько килограммов икры привез в Оренбург?— Ох, красную накупил, да! Еще краба взял для девушки, она очень любит. И корюшку.

— В Белоруссии тебя хотели депортировать из-за автомобильных штрафов. Сколько пришло в России?— Ни одного! В Белоруссии так случилось из-за моей невнимательности. Я же не знал, что такие правила… Накопилось 12 штрафов — оказалось, что разрешено максимум пять, иначе депортация. К счастью, все разрешилось. Но самое смешное, что я никогда быстро не ездил, потому что на физическом уровне боюсь скорости. Клянусь! Все мои превышения — на 10 километров в час: там, где разрешено 60, я ехал 70. В России это даже не считается нарушением.

Украина, хейт после перехода в «Оренбург»

— Правда, что ты мог оказаться в России раньше? Например, в 2013 году писали про «Кубань».— Да, мы тогда хорошо выступили на Кубке содружества: Украина заняла второе место, в финале проиграв России (2:3). А у меня оставалось полгода до окончания контракта с «Шахтером». Начали поступать хорошие предложения, но платить никто не хотел — предлагали перейти свободным агентом после истечения контракта. Продлевать соглашение с «Шахтером» я не хотел: клуб делал ставку на бразильцев, пробиться в состав было нереально.

В этот момент на меня вышла «Кубань»: я приехал в Краснодар, пообщался с тренером («Кубань» в 2013-м возглавлял Леонид Кучук — Sport24), обо всем договорился. Даже подписал предварительный контракт. Но когда вернулся на Украину, появился «Металлист», который предложил «Шахтеру» трансфер до окончания контракта, то есть за деньги. Мне сказали: ты наш воспитанник, и будет честно, если клуб на тебе хоть что-то заработает. И я перешел в «Металлист».

— А сейчас были варианты в России, помимо «Оренбурга»?— «Крылья Советов». Мы каждый день были на связи с Сергеем Корниленко — он много работал над тем, чтобы я оказался в Самаре. Но я не успел вовремя подготовить документы, и переход не состоялся. А уже после на меня вышел «Оренбург», и мы обо всем договорились.

— Тебя многие отговаривали ехать в Россию?— А зачем отговаривать? Это же мое решение.

— Из-за реакции на Украине.— Так я шесть последних лет провел в Белоруссии, и на Украине обо мне никто не вспоминал. Теперь решил пойти на повышение — туда, куда позвали. Я же никому ничего плохого не сделал.

— Но в соцсетях тебе устроили ад: называли предателем, угрожали и призывали не возвращаться домой. Ты был готов к такому?— Плюс-минус да. Даже смотрел, кто писал комментарии. Открывал аккаунты, а там молодежь лет по 10-11. Конечно, неприятно, когда пишут гадости, особенно про семью. Родители успокаивали: «Не принимай близко к сердцу, все хорошо». В «Оренбурге» тоже поддержали, попросили просто абстрагироваться и не думать об этом.

— Как ты относился к украинским футболистам, которые уезжали в Россию до тебя?— Поддерживал их, я же нормальный человек. Это просто футболисты, которые уехали играть в футбол. Они же ничего не украли, никого не убили. К тому же я лично знаю, что многие из них помогают семьям, больницам [на Украине]. Но люди видят только плохое — я такой подход не понимаю.

— Ты сказал про соцсети. Но если сейчас вернешься на Украину, как тебя встретят люди на улице?— Все будет спокойно, ты чего. Мне же недавно ультрас из Харькова писали, я с ними поговорил — они нормально отреагировали. Весь хейт остается в соцсетях и телефонах: раньше ничего этого не было, и никто не заморачивался. А сейчас каждый может зайти и высказать свое мнение по любому вопросу, хотя сам при этом, возможно, ничего в жизни не добился. Человек просто сидит сутками на диване и строчит комментарии — кто-то расстраивается, видя такое, но мне уже 28, стараюсь не обращать внимания.

«Гамула забежал в раздевалку: «Сказать, как вы играли? Как ### — всю игру стояли!»

— Осенью 2019-го ты говорил: «Стану чемпионом в Бресте, выделю бюджету Украины пару тысяч долларов, чтобы построили дорогу от Херсона до моего села». Через пару месяцев «Динамо» стало чемпионом.— И я перечислил денежку! Только все пошло не на асфальт, а на мячи, футбольную форму и все остальное.

— Расскажи про село Высокополье. Как прошло твое детство?— С пацанами сутками зависали на улице: играли в футбол, резвились. Пили молоко, ели свежие продукты — бабушка с мамой вкусно готовили. Это сейчас все сидят по домам и в интернете, еще и музыку слушают такую, что с ума сходишь. Вот когда батя у меня включал Серова, я думал: это же лучший певец на планете. Да и сейчас так думаю, ха-ха! А сейчас у молодежи идет какая-то деградация, мне кажется.

— Жека Савин рассказывал, как в родном Тобольске прорывался в подъезд через толпу наркоманов.— Я с этим столкнулся в Херсоне — мы туда переехали с родителями, когда мне исполнилось пять лет. Лет в 11 в нашем районе началась наркомания: возвращаешься домой со школы, а в подъезде валяется куча шприцов. Страшно, конечно, такие времена были… Не знаю, чем люди думали, когда себя этой херней травили.

В селе тоже был случай: парень, с которым мы играли в футбол, переборщил с дозой, и сердце просто разорвалось. Лет 15 ему было, совсем молодой. Я в тот момент уже занимался в школе «Шахтера». Когда узнал, был просто в шоке.

— В Херсон переехали в свою квартиру?— Нет, своей у родителей никогда не было — всегда жили в съемной. Первую квартиру я купил не себе, а маме с папой. Долго на нее копил. И когда мы стали чемпионами с дублем «Шахтера», денег хватило.

— Сколько платили в «Шахтере»?— 800 долларов в месяц плюс премиальные, которые были очень неплохими. У нас тогда хорошая команда собралась: Малиновский, Ордец, Будковский, Караваев. Мы стали чемпионами и хорошо заработали.

— У тебя в инстаграме есть фото со «Стадио Олимпико» с футболкой Тотти. Когда ты играл в школе «Шахтера», «Рома» приезжала в Донецк. Застал этот матч?— Я тогда мячи подавал. А после финального свистка подбежал к Де Росси — он мне свои перчатки подарил: Diadora, с пупырышками. Они, правда, пробыли у меня минут 15. Как только я вошел в автобус, старшие пацаны их сразу отобрали.

— У игроков «Шахтера» майки просили?— Конечно. У меня были футболки Брандао, Дарио Срны — я их сразу дедушке отправлял. Еще никогда не забуду, как мне Тимощук майку подарил. Он дружил с директором академии Хенком фон Стейем, который потом в «Зените» работал, и часто приезжал смотреть, как тренируются дети. После какой-то игры, в которой мы подавали мячи, я подошел к нему и попросил футболку. Тимощук меня вспомнил и ответил: «Я тебе на базу привезу». Я тогда подумал: бред какой-то, ну ладно. И как-то смирился. А через месяц Тимощук реально приехал на базу, подошел ко мне и вручил майку. Я был просто в шоке.

— Из «Шахтера» ты уходил в аренду в «Говерлу» и год играл у Гамулы. Чем он запомнился?— Игорь Васильевич, конечно, легенда. На тренировках всех гонял по полной программе, но за счет его юмора нагрузки просто не ощущались. После поражения он мог устроить разбор полетов — включал видео, но через 30 секунд тормозил его со словами: «Выключите эту порнографию».

А однажды забежал в раздевалку: «Сказать, как вы сегодня играли? Как ### [члены], потому что всю игру стояли!». На 23-е февраля Гамула поздравлял всех возрастных игроков, которым было за 30: дарил какие-то липовые медали героям Советского союза, космонавтики. С ним не скучали ни минуты.

— В 2014-м на Востоке Украины вспыхнула война. Тебя как-то затронуло?— Я в тот момент переходил из «Металлиста» в донецкий «Металлург», переезжал из Харькова во Львов. Боевые действия проходили в 250 километрах, поэтому меня особо не задело. Но когда смотришь на разбомбленное здание интерната, в котором ты вырос, видишь пострадавших от пуль людей — становится реально страшно. Война это, конечно, кошмар.

— Ты как-то сказал: на Украине два-три клуба платят, а остальные выживают. Сколько тебе остались должны в «Металлурге» и «Металлисте»?— Ой, да много. В общей сложности я полтора года жил без зарплаты — где-то 350 тысяч долларов набежало. Эти деньги уже точно не вернуть.

— Диванные эксперты сейчас скажут: футболисты же миллиардеры, подумаешь — год без зарплаты. Расскажи о низшей точке, в которую тебя вогнали такие долги?— Помню, машину было нечем заправить — на бензин не хватало. А у меня тогда еще Range Rover был, который я после «Металлиста» купил у жены Ракицкого. Ярик еще скидку хорошую сделал — мы же с одного интерната. Я приехал забирать с одной суммой денег, а он в последний момент скинул семь тысяч долларов: «Ладно, малой, давай».

— Когда на тебя свалились первые большие деньги, крышу не сносило?— Ну, когда зарплата в 800 долларов вырастала в 10-15 раз, голова шла кругом. Но я нормально перенес — мама меня контролировала и постоянно напоминала, как мы жили и через что прошло. Это всегда остужало. Плюс, я всегда старался откладывать.

— Но на всякую фигню же тратил?— Ну, конечно, тратил — в молодости-то голова была дурной. Теперь-то понимаю, что сейчас бы так не поступил. Например, однажды девушке подарил шубу дорогущую. Себе тоже как-то набрал кучу вещей в брендовом магазине — меня там задурили: «Ой, вам так все идет». Напялили на меня, как на куклу: балахон, пуховик какой-то от Юдашкина. Ха-ха! Уже не помню, сколько заплатил, но когда пришел домой, подумал: «Боже, что я вообще набрал». В итоге ничего из этого ни разу не надел.

Марадона в Белоруссии, Милевский

— В Бресте ты застал приезд Марадоны. Как это было?— Я подписал контракт с «Динамо», а через неделю приехал Диего. В Бресте начался просто бум! Народ чуть не сдурел от того, что в город приехала такая легенда. Меня тоже переполняли эмоции, особенно когда он вошел в раздевалку. В тот день взял у Марадоны автограф и повесил на стену в своей минской квартире. Для меня это реально ценная вещь: батя рассказывал про Диего, когда я был совсем маленьким, потом я фильмы про Марадону смотрел и приезжал в отпуск в Неаполь, чтобы прочувствовать эту атмосферу.

Был и на матче «Наполи». На стадионе из 70 тысяч человек не курили трое: я, Клим (вратарь «Оренбурга» Андрей Климович — Sport24) и его жена. Столько дыма и шума! Поразило, насколько Неаполь пропитан футболом: на каждой помойке висят майки Игуаина, на туалетных бумагах — его портрет. Заходишь в кафе — там на стенах развешены фото звезд, которые заходили на ужин: от Баджо до Ди Ливио. Просто футбольный рай.

— Из Неаполя возвращаемся в Белоруссию. В минском «Динамо» тебя как-то не поставили на игру с БАТЭ из-за подозрений в сдаче матча. Когда Гуренко сказал об этом, как ты отреагировал?— Это настолько бредовая история, что, честно говоря, просто не хочется ее вспоминать. Когда услышал об этом, первой мыслью было собрать вещи и уехать с базы. Я, конечно, знаю, что в спорте много грязи, но сдать игру мне ни разу в жизни не предлагали. И слава богу.

— В Бресте ты играл с Милевским. Как познакомились?— Заочно — очень давно. На Украине у нас много общих знакомых. А когда Тема перешел в «Тосно», мы играли друг против друга на сборе — после матча хорошо пообщались, потом переписывались в инстаграме. Когда встретились в одной команде в Бресте, я был счастлив: во-первых, Милевский реально великий мастер и легенда, во-вторых, очень хороший человек.

— Суркис говорил, что в киевском «Динамо» за Милевским и Алиевым была приставлена слежка. В «Шахтере» такое было?— Ни для кого не секрет, что после игр футболисты могут расслабиться. Но прям до слежки, по-моему, не доходило. Вот охрану нанимали. В «Металлисте» следили за большими игроками. Хосе Соса, Клейтон Шавьер — клуб старался ограждать их от конфликтов, а то быков-то хватает. В Харькове, знаю, спортивный директор тоже следил за такими вещами и пытался сделать так, чтобы у ребят не было проблем. Да, он знал, что кто-то гуляет, но относился к этому с пониманием, потому что в матчах все выкладывались, и пытался их оградить от проблем: приставлял охрану. Это нормально.

— После чемпионства в Бресте ты сказал: «Отметим титул минералкой, лимонадом и кока-колой».— Ну, конечно. Ха-ха!

— Как праздновали на самом деле?— Врать не буду, отмечали очень мощно — три дня. В первый день были танцы и веселье, на второй — осознание того, что произошло, а на третий мы уже плакали, можно сказать, сидели на старых дрожжах. В Бресте у нас настолько дружный коллектив собрался: каждый четверг устраивали командное мероприятие с женами, барбекю. А тут сам понимаешь, такое событие, к которому мы столько шли…

Самое смешное, что впереди у нас был заключительный матч — с минским «Динамо». А мы всю неделю праздновали. Вышли только на предыгровую тренировку: поиграли на жопу и в дыр-дыр. На игру поехали несвежие. Думали: «Как мы вообще завтра выйдем на поле?» Ну, ничего — вышли и победили 3:1.

Весь Брест тогда просто сходил с ума — в городе начался настоящий футбольный бум. Бывало, просили счет в ресторане, а нам отвечали: «Директор сказал: ничего не нужно, это бесплатно. Молодцы». Город реально жил футболом.

— Ты говорил, что раньше в ресторанах за всех платил Милевский. Рекордный счет, который он закрыл?— Лучше расскажу про свой: в один из командных вечеров, когда мы отмечали чемпионство, оставил в ресторане две тысячи долларов. Пацаны начали кричать: «Давай все скинемся». Я отнекивался: «Да не надо». Но обычно, конечно, делили поровну. И ни разу не возникало проблем: команда подобралась очень душевная и топовая.

— В Бресте Милевский был уже не таким рокнролльщиком, как раньше, когда разбивал «Феррари» и попадался в ночных клубах?— Знаешь, мне кажется, такой образ сложился из-за того, что в молодости Тему окружали не те люди. Они просто пользовались его деньгами. А настоящую дружбу он обрел уже позднее — в том же Бресте. Лично я ни разу не застал его в каком-то ужасном свете: ну, ходили в ресторан, выпивали по бокалу вина под пасту, спокойно общались и разъезжались по домам. Никаких проблем или скандалов не было даже близко. Тема действительно хороший парень.

— Павел Нехайчик рассказывал, как в «Динамо» Джуджака заподозрили в нетрадиционной ориентации и подкинули в шкафчик фалоимитатор. Расскажи о самом смешном пранке в Белоруссии.— В минском «Динамо» пацаны сняли номера с моей машины и спрятали. Я заметил только на следующий день — сутки ездил по городу и думал, что все нормально.

Еще была история про Хосе Сосу, который играл в «Баварии» и «Милане», а сейчас в «Фенербахче». Когда он вернулся в «Металлист» после «Атлетико», то собрал всех ребят: поздороваться, как-то отметить. Шел чемпионат мира. Мы всей командой пришли в ресторан, кушаем, смотрим футбол. Вдруг заходит незнакомая девушка — по десятибалльной шкале где-то на 15. Поздоровалась со всеми по-русски, извинилась, что отвлекает от футбола. А потом обратилась к Сосе на испанском: «Можно тебя на минуточку?» Он очень удивился, но ушел с ней. Через минуту вернулся: «Парни, сорри, но футбол с вами не досмотрю — появились планы поинтереснее». И уехал!

25% поражения легких из-за ковида, 1,3 млн долларов за победу

— Год назад чемпионат Белоруссии был единственным, который не остановился из-за ковида, а матчи транслировали даже в России. Как думаешь, это помогло твоему продвижению на нашем рынке?— Да вряд ли. Но было очень непривычно, когда по «Матч ТВ» реально шли трансляции, а комментаторы и эксперты их разбирали: Черданцев, Генич… Я даже специально приезжал домой и пересматривал игры, чтобы послушать, что там Генич скажет: в порядке я или нет. Ха-ха!

— Прошлой весной в брестском «Динамо» случилась вспышка ковида, а тебя даже госпитализировали. Как это было?— Я заболел одним из первых, когда все только начиналось. На тот момент это считалось таким позором: люди чуть ли пальцами в тебя не тыкали. Симптомы обнаружил случайно: с Жекой Хачериди гуляли по торговому центру, зашли в парфюмерный магазин. Там я понял, что вообще не чувствую запахов. Позвонил своему куму — умный парень, начитанный. Сразу сказал: «Надо съездить на КТ легких». Мы не поехали, потому что на следующий день была игра.

Во время матча мне стало плохо — не мог дышать. Со стадиона поехали проверять легкие — оказалось, у меня с обеих сторон поражено по 25 процентов. После этого проверили всю команду и у десятерых человек нашли коронавирус. Семерых госпитализировали, включая меня.

— Быстро поправился?— В больнице провел две недели. Чувствовал себя плохо. Зато лежал в одной палате с нашим переводчиком — хоть английский подучил. Но что я там увидел — зрелище не из приятных. Самая страшная история с нашим массажистом произошла: его чудом спасли. Поражение легких было 60 процентов, но симптомов не было — только уставать начал быстро, с дыханием начались проблемы. Повезло, что вовремя обнаружили. Слава богу! Если бы затянули на день-два, боюсь, было бы поздно.

— Ты говорил, что в Белоруссии зарабатывал около восьми тысяч долларов в месяц. Во сколько раз выросла зарплата благодаря переходу в «Оренбург»?— Ни во сколько. Здесь даже стало меньше.

— Где платили больше всего? Назови рекордные премиальные.— Когда в «Металлисте» мы обыграли киевское «Динамо», на всю команду дали 1,3 миллиона долларов. Я в той игре остался в запасе, но все равно получил 25 тысяч, потому что общую сумму разделили на всех: игроки, массажисты, водитель автобуса и так далее.

— Денег, которые ты заработал в футболе, хватит до конца жизни?— Все что зарабатываю, стараюсь инвестировать в недвижимость. Умом-то я, конечно, не блещу. Но все же не совсем тупой хлопец, ха-ха! Поэтому денег хватит, надеюсь. Лишь бы здоровье позволяло еще поиграть и заработать. А дальше, может, попробую себя в чем-нибудь еще.

— Если бы не футбол, чем бы сейчас занимался?— Сидел бы в деревне и спокойненько вел свое хозяйство. Были бы у меня свиньи, куры и козочки. Огородик, опять же. Фермер из меня получился бы отличный. Я же вырос в селе и в детстве помогал по хозяйству: доил коров, за свиньями убирал, цыплятам корм менял, воду носил из колодца. Бабушка с дедушкой меня хвалили. Так что если что, не пропаду.

Скачать приложение Sport24 для Android

Скачать приложение Sport24 для iOS