«Матч смерти»: за что на самом деле были арестованы и убиты футболисты в оккупированном Киеве?
В 2012 году на российский экран вышла драма «Матч» – история, основанная на мифе о «матче смерти» между игроками киевского «Динамо» и сборной зенитчиков Люфтваффе в оккупированном нацистами Киеве. Якобы несколько советских футболистов были расстреляны за отказ проиграть встречу. Этот сюжет уже был экранизирован в СССР – в 1962 году режиссер Евгений Карелов снял фильм «Третий тайм» с участием Леонида Куравлева, Глеба Стриженова, Юрия Назарова. В основе обеих картин лежит повесть драматурга Александра Борщаговского «Тревожные облака» – история на самом деле вымышленная, но имеющая под собой некоторые реальные события. Как же было на самом деле?
Смотрите драму «Матч» (1-4 серии) в пятницу, 26 ноября, в 20:15 на телеканале «Мир». Режиссер: Андрей Малюков. В ролях: Сергей Безруков, Елизавета Боярская, Екатерина Климова, Станислав Боклан, Остап Ступка и др.
Как известно, 22 июня 1941-го началась Великая Отечественная война, а 19 сентября советские войска были вынуждены покинуть Киев, после чего город заняли силы Третьего рейха. Уже в конце сентября начались массовые расстрелы в Бабьем Яре, заработали Дарницкий и Сырецкий концентрационные лагеря. Часть киевлян успела покинуть Киев с частями Красной армии, часть не успела, кто-то видел в оккупации удобный случай для избавления от большевизма, кто-то начал партизанскую борьбу с захватчиками. Оккупация продолжалась около двух лет, вот в такой обстановке и был сыгран 9 августа 1942 года тот самый, впоследствии обросший легендами футбольный матч между советской командой «Старт» и командой немецких зенитчиков «Флакельф». Завершился он победой «Старта» со счетом 5:3.
Сегодня зачастую обсуждается, почему вообще такое количество молодых здоровых мужчин остались в тылу, а не отправились на фронт после начала войны, как большая часть трудоспособного мужского населения СССР. Объясняют это тем, что часть игроков была задействована в строительстве оборонительных сооружений, а потом не смогла выбраться из осады. Часть футболистов была мобилизована, но оказалась в плену и была освобождена благодаря стараниям украинских националистов-коллаборационистов. Перед освобождением пленным нужно было подписать документ о лояльности к новой власти, но и после этого немцы продолжали считать их подозрительными.
Часть футболистов вскоре по знакомству оказались устроены разнорабочими на хлебозавод №1. 27 мая 1942 года в секцию физкультуры и спорта городской управы было подано заявление с просьбой зарегистрировать добровольную футбольную команду завода. Так игроки получили возможность дважды в неделю тренироваться на стадионе «Зенит».
В команду вошли девять футболистов из числа рабочих хлебозавода (Николай Трусевич, Макар Гончаренко, Федор Тютчев, Иван Кузьменко, Павел Комаров, Михаил Путистин, Алексей Клименко, Михаил Свиридовский, Владимир Балакин); работавший во время оккупации поваром в столовой Николай Коротких, трое футболистов, переквалифицировавшихся в полицаев (Лев Гундарев, Александр Ткаченко и Георгий Тимофеев), а также футболисты Василий Сухарев и Михаил Мельник. Капитаном команды стал занимавшийся тренерской работой Михаил Свиридовский. Из них действующими игроками киевского «Динамо» были только Трусевич, Клименко и Комаров. Остальные играли за киевский «Локомотив», одесский «Спартак», киевский «Рот Фронт», а Путистин и Свиридовский вообще занимались тренерской работой. Всем было от 27 до 35 лет.
«Форма у нас была, как у сборной СССР, – красные майки и гетры, белые трусы. Разговоры о том, что мы ее специально подготовили к поединку с летчиками и зенитчиками, – брехня. Просто у нас другой не было. Какую Трусевич раздобыл в самом начале, в такой все время и выступали, безо всякого подвоха», – вспоминал Макар Гончаренко.
В начале июня 1942 года было утверждено проведение футбольных матчей в Киеве, первая игра состоялась уже 7 июня: «Старт» победил украинский же «Рух», после чего продолжил серию побед, обыгрывая украинские, венгерские и немецкие команды. Первая встреча с «Флакельф» состоялась 6 августа, «Старт» одолел соперника с разгромным счетом 5:1. Немцы захотели отыграться, матч-реванш назначили на 9 августа, но даже усиленный состав команды не помог: 5:3.
Ходили слухи, что якобы перед игрой в раздевалку советской команды вошел немецкий офицер и потребовал под угрозой расправы проиграть матч, однако это может быть очередным мифом. Надо отметить, что обер-лейтенант вермахта Эрвин, судивший все матчи, остался в памяти футболистов, как справедливый рефери. Не было эксцессов и во время игры 9 августа.
«Все матчи обычно судил немецкий военнослужащий по имени Эрвин, который, как мне кажется, имел соответствующее образование и квалификацию, – говорил Владимир Ногачевский, 5 июля вышедший на поле против «Старта» в составе команды «Спорт». – Матчи проходили в товарищеской обстановке. Конфликтов между игроками не возникало. За все игры я припомню только один случай, когда немецкий игрок в игровой ситуации грубо толкнул нашего футболиста, за что был сразу же судьей удален с поля».
Тем не менее штадткомиссар Киева Фридрих Рогауш, назначенный в конце июля 1942 года, дальнейшие встречи между советскими футболистами и командами вермахта запретил. Последней игрой «Старта» была встреча с «Рухом». Опять победа – 8:0.
Вскоре футболистов, работавших на первом хлебозаводе, арестовали на рабочем месте. Это случилось в районе 9:00 18 августа, когда рабочие грузили муку на склад. Через три дня отпустили Балакина. Главный вопрос – в чем же была настоящая причина этого ареста? По одной из версий – их обвиняли в том, что, работая на заводе, они набросали битого стекла в муку, которая предназначалась для немецких организаций в Киеве. Если игроки «Локомотива» получали зарплату как машинисты, то футболисты «Динамо» – как сотрудники НКВД. Это стало известно немцам.
Вот что рассказал Свиридовский в своих показаниях 28 февраля 1944 года:
«Мы были преданы Вячкисом Г. П. (чемпион Украины по плаванию, работал в Гестапо и бежал с немцами). Нас обвиняли в том, что «Динамо» был организован НКВД, а раз так – значит, цель организации понятна… Из восьми арестованных освобожден только Балакин, который состоял в команде «Локомотив». Чернега, Гундарев и Ткаченко находились на глазах у немцев, поэтому арестованы не были».
Позже арестовали Коротких и Ткаченко. Николая Коротких «сдала» собственная сестра, которая боялась, что немцы сами докопаются до правды: с 1932-го по 1934 год Николай находился в Иваново, где был завербован в НКВД и параллельно выступал за местное «Динамо». 6 сентября он был арестован, при обыске у него была найдена фотография в форме майора спецслужбы. Футболиста подвергли пыткам, которые он не пережил – умер от сердечного приступа. Ткаченко погиб 8 сентября при попытке к бегству. Его расстреляли на глазах у матери, которая пришла принести передачу.
Остальных футболистов около месяца продержали в одиночных камерах в Гестапо, после чего перевели в Сырецкий концлагерь. Путистин работал электромонтером, Тютчев и Комаров – его помощниками, Свиридовский и Гончаренко трудились в сапожной мастерской, а Трусевич, Кузьменко, Клименко и Тютчев были в выездной бригаде. С судьбой последних связан очередной миф о «матче смерти».
Существует множество версий очевидцев, которые сходятся в двух пунктах: первое – Кузьменко, Клименко и Трусевич были застрелены во время работы немцами, второе – какую-то роль в этом сыграла собака оккупантов. То ли они, пытаясь отогнать от еды, дали по голове лопатой любимой собаке коменданта лагеря Пауля фон Радомски, за что и были убиты; то ли схватились с офицером, защищая товарища... Итог один: заключенных уложили на землю и убили выстрелом в затылок.
Исследователи сомневаются, что футболисты были причастны к истории со стеклом в муке, однако партизанское движение сильно нервировало немцев. После поджога завода спортинвентаря, где ремонтировались сани для немецкой армии, было расстреляно более половины его работников, а в Сырецком концлагере убили 200 человек, в том числе футболистов, участвовавших в «матче смерти».
В 1974 году прокуратура Гамбурга расследовала расстрел футболистов и сделала следующий вывод:
«Настоящую причину ареста футболистов установить не удалось. Футболисты Трусевич, Кузьменко и Клименко расстреляны вместе с другими узниками в Сырецком концлагере по приказу начальника лагеря Пауля Радомского весной 1943 г. – спустя большой промежуток времени после игры 9 августа 1942 г. Возможно, что поводом для массового расстрела узников в Сырецком лагере была попытка покушения на шефа гестапо, однако точных данных об этом нет… Есть и другие версии – за диверсию подпольщиков, которую они осуществили на Киевском механическом заводе 23 февраля 1943 г., за попытку побега узников. Остается открытым вопрос, какой из версий отдать предпочтение, поскольку известно, что Пауль Радомский погиб 14.03.1945 г. около Штульвайсенбурга».
Ранее, в 1965 году, оставшиеся в живых участники матча были награждены медалями «За боевые заслуги». Погибших отметили медалями «За отвагу». Кроме того, на киевском стадионе «Динамо» появился монумент, посвященный «героям-футболистам, отдавшим свою жизнь за честь и независимость нашей Родины». Стоит отметить, что оценки того матча и вообще личностей футболистов до сих пор сильно разнятся, как и разнятся мнения о том, этично ли было приравнивать игру в футбол в оккупированном городе к боевому подвигу.
К примеру, сохранился рапорт оперуполномоченного КГБ майора N. на имя председателя Комитета госбезопасности Украины генерал-полковника В.В. Федорчука от 1971 года с такими словами:
«Начало шумихи вокруг этого коллектива футболистов, физически здоровых людей, мастеров спорта, уклонившихся (будем называть вещи своими именами) от службы в рядах РККА и оставшихся проживать в оккупированном фашистами Киеве, положили Петр Северов и Наум Халемский <…> Совершенно очевидно, что футболисты остались проживать на оккупированной территории, не предприняв попыток отойти с отступавшими частями Красной армии, в рядах которой их присутствие было столь необходимо в тяжкий для Родины час. Затем они охотно поддержали инициативу изменников Родины из представителей городской управы, которые при покровительстве оккупационных властей создали из оставшихся в Киеве спортсменов клуб мастеров спорта, а из футболистов – сборную команду города, в которую вошли игроки команд-мастеров «Динамо» и «Локомотива». <...>
Даже если отбросить все, что было сказано выше, а принять во внимание один факт сооружения памятника людям, которые вместо того, чтобы воевать, играли в футбол с оккупантами, намерение поставить такой памятник кажется нелепостью, оскорблением ратных подвигов тех, кто в тяжкие годы сражались на фронте, а также надругательством над святой памятью тех, кто в этой борьбе погиб за светлое будущее человечества».