Дмитрий Петров: "Интерес к определенным языкам показывает передел сфер влияния в мире"

Полиглот Дмитрий Петров — о "перспективных" языках, открытости татарского и страхе ошибок

London is the capital of Great Britain. Эта фраза стала для русского языка практически идиомой, которую принято произносить с легкой иронией. Мол, это все, что я знаю из школьной программы английского. Почему же для многих людей изучение иностранного языка превращается в пытку и как все-таки выучить хотя бы один? Об этом журналист "Реального времени" поговорил с переводчиком Дмитрием Петровым, известным по реалити-шоу "Полиглот" на телеканале "Культура". Дмитрий Юрьевич владеет пятьюдесятью языками, но работает с семью: английским, французским, итальянским, испанским, чешским, греческим и хинди.

— Дмитрий Юрьевич, сколько нужно времени, чтобы начать свободно говорить и читать на иностранном языке?

— Главное, что нужно понять: важен не объем времени, а непрерывность. Не нужно изначально ставить перед собой нереалистичную задачу — заниматься два часа в день. Лучше заниматься немного, но каждый день. Так аккумулируется навык. Это можно сравнить с занятиями спортом. Для базового уровня владения языком нужно освоить целый ряд алгоритмов. Они помогают накапливать лексику гораздо эффективнее, чем просто заучивание слов.

— Сейчас много курсов из серии "Выучи английский за три недели и говори свободно в другой стране". Насколько, по вашему мнению, можно освоить язык за три недели?

— Все зависит от задач. Если язык нужен для туристической поездки, то три недели — это много. Достаточно трех часов. Чтобы вызвать такси, узнать дорогу или заказать ужин в ресторане, много знаний не нужно. Если же мы говорим о базовом уровне знаний и о понимании языка, то нужно гораздо больше времени. В этом случае нельзя ограничиваться набором фраз. Здесь уже потребуется освоить грамматическую структуру. Я это называю "матрицей", на которую нанизывается все остальное.

— А есть ли такое понятие, как "склонность к языкам"?

— Иностранные языки может освоить абсолютно любой человек в здравом рассудке и при наличии мотивации. Смотрите, примерно треть населения земного шара билингвы. Они живут в таких странах и городах, где необходимо знать более чем один язык. Предрасположенность к языковому навыку есть у любого человека. Другое дело — есть ли у человека интерес или страсть к языкам, как, например, у меня. Тогда человек изучает языки даже в том случае, если у него нет для этого практической необходимости. Нужно разделять то, что дано каждому человеку, — способность выучить язык, и особый интерес, склонность, предрасположенность.

— Откуда у вас страсть к языкам?

— Меня никто не заставлял их учить. Но я вырос в семье, где все владеют иностранными языками. Мне читали сказки на иностранных языках, в доме было много литературы на иностранных языках. Все располагало к тому, чтобы я начал изучать языки. У меня не было другого выбора, кроме как выбрать профессию, связанную с языками.

— Многие родители отдают своих детей на языковые курсы чуть ли не с пеленок. Но при этом дома не говорят на иностранном. Может ли такой метод быть эффективным?

— Это естественное желание родителей. Они хотят, чтобы их дети знали больше или имели больше возможностей, чем они сами. Думаю, что ничего плохого в этом нет. Главное — ребенок не должен воспринимать изучение языков как насилие над собой. В детстве человек предрасположен к освоению разных навыков, готов впитывать информацию как губка. Но с другой стороны, если его заставляют, то может остаться детская травма и нежелание заниматься языком в более взрослом возрасте.

— Насколько современная школьная программа, без репетиторов, позволяет выучить язык и понимать его хотя бы на базовом уровне?

— Вы использовали очень правильное слово. Эта программа "позволяет". Она дает все необходимое и достаточное. Но не факт, что ребенок воспользуется этими возможностями. Помимо материала учебной программы, необходимо собственное усилие. Здесь нужна дополнительная мотивация не только со стороны школы, но и со стороны родителей.

— Как вы думаете, что может мотивировать современных подростков на изучение языка?

— Для кого-то это могут быть компьютерные игры с ребятами из других стран, для кого-то — просмотр мультфильмов или прослушивание песен, для кого-то — поездка в другую страну. В последнем случае человек может столкнуться с ситуацией, когда его не поняли, а хотелось быть понятым. Мотивирующих моментов может быть множество, и они достаточно уникальны. Здесь нет универсального рецепта для всех. Причем мотивация появляется у разных людей в абсолютно разных ситуациях. Мотивация — это желание. Нельзя заставить человека желать. Но если он захотел, то ему можно помочь.

— А можно ли выучить язык, если только смотреть фильмы и сериалы?

— Как дополнительное средство это прекрасный инструмент. Но он не может заменить изучение структуры языка. Кроме того, фильмы и сериалы нужно смотреть правильно. К примеру, некоторые смотрят фильм на английском языке с русскими субтитрами. Это совершенно бесполезно, а с точки зрения изучения языка даже вредно. Лучше посмотреть фильм на русском языке, а потом пересмотреть его с субтитрами на том же языке, что и звукоряд.

— А чтение книг на иностранном языке как формат обучения?

— Без чтения невозможно увеличить словарный запас. Другое дело, что сейчас и на русском языке мало кто читает книги. Мы гордились, что у нас самая читающая страна в мире. Не знаю, можно ли этим гордиться сейчас. Если цель не просто научиться говорить, а говорить с богатым словарным запасом и понимать язык, то чтение — это обязательное условие.

— Чиновники разного уровня периодически поднимают вопрос о борьбе за чистоту русского языка, предлагают не использовать заимствованные слова. Насколько язык может развиваться в замкнутом пространстве?

— Меня всегда настораживает, когда языком начинают заниматься чиновники. Думаю, что у них достаточно сфер, к которым можно применить свои усилия. Что касается заимствований, то это абсолютно естественный процесс, который сопровождает всю историю языка. Сколько живой язык ни существует, столько он обменивается словарным запасом с другими языками. Другое дело, что иногда теряется чувство стиля языка. Бывает так, что заимствование используется не для того, чтобы передать новую реалию или подчеркнуть оттенок значения, а просто, чтобы показать свою эрудированность и повысить статус в глазах окружающих.

— К этому можно отнести фразы из серии "Сегодня у меня прекрасный view из окна"?

— Именно. Я думаю, это не только отсутствие чувства стиля, но и элементарного вкуса.

— В Исландии очень заботятся о чистоте языка. Исландцы могут без проблем прочитать то, что было написано 800 лет назад. Это язык-исключение?

— Исландцы могут себе это позволить, потому что они тысячу лет жили в полной изоляции. Это моноэтническое общество, в котором на законодательном уровне запрещены заимствования. Они сохранили практически в первозданном виде язык, на котором говорили тысячу лет назад. Но это очень редкое исключение. Исландцы, конечно, используют заимствования на бытовом уровне, но это воспринимается как сленг, жаргон. Даже слова, связанные с новейшими технологиями, с IT, компьютерными, коммуникационными технологиями, они создают на основе своих исконных корней. Это похоже на то, как формируются слова в немецком, когда несколько слов складываются в одно большое и образуют новый смысл. Только в исландском это происходит более радикальным образом.

— Существует мнение, что изучение иностранного языка помогает понять другую культуру и менталитет. Это действительно так?

— Я считаю, что с первого занятия каким-либо языком надо давать информацию о менталитете, культуре, истории, психологическом портрете народа, который говорит на этом языке. Менталитет, история и язык неразрывно связаны. Познавая новый язык, мы учимся видеть мир глазами носителя этого языка. Приведу простой, но показательный пример. По-русски мы говорим "Ты мне нравишься", по-английски это будет I like you. В случае русского подлежащее — "ты", на английском — это I. А, допустим, в итальянском языке предложение строится так же, как и на русском. Отсюда мы можем провести некоторые параллели, увидеть, какие психологические и ментальные черты объединяют разные народы или делают их различными. Это не значит, что кто-то лучше, а кто-то хуже. Все разные, и в языке эти различия максимально проявляются.

Часто я задаю вопрос: как по-английски сказать слово "надо"? Люди, даже прекрасно владеющие английским языком, тут же теряются, потому что нет такого слова и его не может быть. В английском языке всегда должен быть субъект: кто должен? кому надо? Это примеры различных подходов к отражению и описанию окружающего мира в разных языках.

— А насколько идиомы помогают понять культуру другого народа?

— Процесс освоения иностранного языка начинается с базового этапа, когда мы осваиваем структуру, элементарную лексику, порядок слов. Как только мы отрываемся от этого фундамента и поднимаемся на ступень выше, мы должны в обязательном порядке осваивать всю систему идиоматики, образных выражений, афоризмов. Именно это позволяет почувствовать, каким образом воспринимают мир носители языка. Но есть фразы общие для нескольких языков. К примеру, это одинаковое воспроизведение библейских цитат. Но также существуют обороты и устойчивые словосочетания, аналогов которым нельзя встретить ни в одном другом языке. Именно они могут пролить свет на неповторимые свойства национального характера.

— Сейчас набирает популярность изучения языков, которым раньше не обучали. Почему возник интерес, например, к корейскому или португальскому?

— Уточню, что эти языки были не популярны в нашей системе образования. Дело в том, что у нас в основном все контакты были с Западной Европой, все источники информации были на европейских языках. Сейчас мы видим усиление экономического, политического и культурного влияния стран Азии, таких как Китай, Корея, Индия. А также усиление роли арабских стран. В перспективе, я думаю, что им будет уделяться если не больше, то точно не меньше внимания, чем европейским языкам.

— Какие еще "перспективные" языки, кроме китайского, будут востребованы в следующие лет десять?

— Однозначно арабский и корейский, хотя это язык всего лишь двух стран. Но экономическое влияние Южной Кореи сейчас очень большое. Корейцы уделяют особое внимание культурной экспансии. Шоу-бизнес, корейские сериалы, популярная музыка, дорамы вызывают интерес. Еще можно сказать, что хинди станет важным языком на мировой арене. Сейчас Индия проводит политику культурной деколонизации, чтобы не ассоциироваться с Британской империей. На днях индийский премьер-министр вежливо попросил, чтобы страну называли Бхарат. Это санскритское название Индии. А в университете, где я преподаю, в этом году открылась кафедра хинди. Хотя раньше наш переводческий факультет занимался только европейскими языками. По сути, интерес к определенным языкам показывает передел сфер влияния в мире. Это достаточно интересная, но естественная тенденция.

Желающих изучать китайский язык сейчас множество. Правда, гораздо меньше тех, кто готов посвятить этому время и усилия. Китайский, безусловно, требует гораздо больших усилий, чем другие иностранные языки. Для носителей европейских языков это один из самых сложных для изучения. Вообще, сложный язык — тот, что максимально далек от родного. Для нас это языки сино-тибетской группы, куда входит и китайский.

— У вас есть курс по изучению татарского языка. В чем главное отличие татарского от других тюркских языков?

— Тюркские языки структурно очень близки между собой. На мой взгляд, у них очень универсальная и логическая грамматическая структура. Освоив логику одного из тюркских языков, можно при необходимости выучить все языки этой группы. Татарский отличается, к примеру, от казахского большим количеством заимствований из персидского и арабского. Очевидно, это связано с более ранним принятием ислама. У татарского достаточно комфортная фонетика по сравнению с другими тюркскими языками. Еще можно отметить некоторую универсальность, потому что татарский язык и татарский этнос достаточно широко расселены. Татары никогда не были сосредоточены в анклаве, в небольшом регионе. Это способствовало обмену языковыми элементами с языками других групп. Татарский достаточно открытый язык.

— А вы можете назвать главную проблему в изучении любого языка?

— Их две — страх ошибок и ошибочное отождествление языка с количеством слов. У многих существует иллюзия, что если знаешь много слов, значит, знаешь язык. Это не так. Можно знать мало слов, но свободно их комбинировать. Тогда можно свободно говорить.

— Мне кажется, страх ошибок появляется у нас со школы. В западной системе образования меньше напряженности по этому поводу…

— В разных странах школы разные. Я бы не хотел, чтобы мы брали пример с американского школьного образования. Им особо похвастаться нечем, за исключением редких частных и очень дорогих школ. По крайней мере, в плане изучения иностранных языков. Я бы сказал, что страх ошибок — универсальная проблема, но в нашей стране она выражена наиболее ярко. У нас всегда стремились к совершенству, которого невозможно достичь. Люди боятся неправильно произносить, использовать неправильную форму. Однажды я видел мем с изображением карты мира со странами, которые уделяют большое значение фонетике английского языка. На этой карте зияет только одна страна — Россия. А остальные говорят как бог на душу положит. Фонетика — важная вещь, но страх что-то не так произнести не должен нас останавливать. Поэтому говорите и ничего не бойтесь!