Интервью с лидером «Динамо» Евгенией Старцевой — об Олимпиаде в Париже, объективации образа волейболистки, ценах на яйца

Искренний разговор с Евгенией Старцевой.

Московское «Динамо» уверенно шагает ко второму подряд чемпионству страны: после 15 туров девушки лишь с одним поражением – от «Локомотива» в гостях. И со свежим трофеем – Кубком России. В новогодние праздники «Чемпионат» пообщался с лидером команды и связующей сборной России Евгенией Старцевой – о доминации москвичек, личных страхах, объективации женского волейбола, ценах на яйца и вечеринках. Также Евгения предельно чётко высказалась по поводу Олимпиады для России в нейтральном статусе.

Московская жизнь, деньги, чёрный день

— Евгения, с переездом в столицу после девяти лет в Казани и детства на Урале поменялся образ жизни? Моднее одеваетесь, больше лоска? Москва будто обязывает…

— Ой, вы знаете, Москва вообще ни к чему не обязывает — тут столько разных людей! И говорить о том, что все должны как-то равняться на что-то одно? Наоборот. В Москве намного проще относятся – люди все разные, их очень много. Не заморачиваюсь по поводу одежды: мол, как-то в Москве надо выглядеть по-другому. Нет такого. Тут можно спокойно выглядеть как хочешь: в трениках или вечернем платье. Главное, чтобы было комфортно.

Да, изменились города, образ жизни: Челябинск – одно, Казань – немного другое. Москва, естественно, отличается от всех городов страны – это уже мегаполис. Но бо́льшая часть времени уходит на волейбол. Как ни крути, сезон, а точнее два последних, были тяжёлыми – сколько турниров. Чтобы их выиграть — как мы это сделали — приходилось достаточно много работать.

— Вообще познали московскую светскую жизнь?

— Хм (улыбается). Тяжело сказать. Наверное, нет. В какой-то светской жизни я не участвую.

— Бывали хоть на одной большой московской тусовке за это время?

— Наверное — даже когда ещё не играла в Москве — меня приглашали на благотворительный вечер Андрея Кириленко. После этого я на таких мероприятиях не была. Но там как раз была такая светская вечеринка: много звёзд, спортсменов, известных людей.

— Сейчас у всех на устах цены: те же яйца не сходят с повестки. Вообще ощутили это в столице? Или спортсмена редко можно удивить ценниками?

— Всегда могли удивить: тут есть такие магазины, которые отличаются высокими ценами. Да, насчёт яиц слышала, но, может, в последнее время не так часто ходила в магазин и не сильно заметила — мне больше рассказывали. Поэтому, наверное, не сильно ощутила. Даже слышала новости, причём по радио в машине, что какой-то флешмоб, возможно, с этим связан.

— В обиходе просто яиц нет? Или закупаетесь в приложениях, на доставке сидите?

— Нет, употребляю, особенно на завтрак, даже в достаточно большом количестве по утрам. Когда мне начали говорить про яйца, зашла специально в приложение, но увидела, что они столько же стоят, за сколько я их и покупала месяц назад. Мы тогда посмеялись, и больше я туда не заходила, не проверяла. Есть доставки, очень часто ими пользуюсь.

— Откладываете? Копите на условный «чёрный день»?

— Нет-нет (смеётся).

— Почему? На ту же пенсию…

— До пенсии как бы ещё далеко. Может быть, надо сейчас об этом задумываться, но нет такого, что сижу и откладываю на какой-то «чёрный» день. В любом случае, закончив играть в волейбол, я, скорее всего, планирую чем-то дальше заниматься, где-то работать. Не хочу думать о таких днях.

— Многие спортсмены в инвестиции ударились.

— Скажу честно, в этом не разбираюсь. Знаю, есть облигации, акции.

— Бережливый человек? Или спонтанные покупки любите?

— Больше бережливый, мне надо подумать. Спонтанно могу принять какое-то решение о покупке, но, наверное, это бывает реже, нежели я обдумаю – а надо ли мне это?

— Есть какие-то сумасшедшие «сделки»?

— Видимо, нет (смеётся). Даже в голову не приходит, чтобы я что-то купила, а потом о чём-то жалела. Моментами бывает: покупаешь одежду или обувь, а потом не носишь – как-то жалко вещь. Но сумасшедших покупок за последнее время точно не было.

— Сейчас и нормальный свитер дешевле 30 тысяч не найдешь… Бывает, рука не поворачивается купить.

— Замечала. Сейчас вообще непонятно, как себя ведут цены. Это остаётся только принять.

Сексуализация образа, страхи, самооценка

— Вы часто говорите о любви к фотосессиям. Клубного фотографа когда-нибудь просили не снимать так, а снимать иначе? Девушки, мне кажется, больше парятся, как получились.

— Вы знаете, у меня такого нет – даже если есть неудачные фотографии с игр, где у меня странное выражение лица, то я чаще всего посмеюсь. И потом как-то забываю. У меня нет установок: так не снимайте или такое не выкладывайте. Очень разные фотки с игр в Сеть попадают, поэтому за всем за этим наблюдать, следить, кто что выложит… С ума можно сойти, если постоянно контролировать. Поэтому спокойно отношусь. Думаю, моих удачных фотографий больше, чем неудачных (улыбается). Я в плюсе, и меня это устраивает.

— Уже знают ваш лучший ракурс.

— Да.

— Сексуализация, объективация образа волейболистки вас не беспокоит?

— Слушайте, мне кажется, это всегда было? Просто это не оговаривалось. Есть мужчины, есть женщины… Есть красивые женщины. Спортсменка ты или не спортсменка, но мужчины смотрят [на тебя] как на женщину. Только если 30 лет назад это не оговаривалось, то сейчас этому больше уделяют внимание. Но ничего не поменялось. Это не значит, что тогда они больше смотрели на нас как на спортсменок. Просто информационное поле, социальные сети – стало всего этого больше… Каких-то откровенных фотосессий. Но ничего не изменилось.

— А не грустно: больше привлекать не игрой, а внешностью?

— Нет, больше скажу, многих людей это привлекает. Они увидели обложку журнала с красивой волейболисткой и решили начать следить за волейболом. Почему нет? Мы же не говорим сейчас про какой-то разврат… Почему девушкам не показать свою красоту, почему этого надо стесняться или думать, что это плохо? Ничего не вижу плохого, если волейболистка снимется в какой-то фотосессии или появится на баннерах. Я не то чтобы не вижу ничего плохого в этом – так должно быть!

— Вы всегда принимали себя?

— По поводу внешности… У меня никогда не было стеснений. Всегда принимала себя: как была маленькой, худенькой девочкой с большими глазами, такой и осталась. Ничего не изменилось. Не было такого, что, условно, весила сто килограммов, а сейчас — 60. Мало что изменилось со мной, так что я принимала и принимаю себя сейчас.

— Связано ли это с высокой самооценкой: без разницы, что подумают?

— Вы знаете, я больше стараюсь учиться, работать над собой, чтобы не обращать на это внимания. Потому что разное пишут, разное слышу – иногда совсем неприятные вещи. Может быть, 10 лет назад я могла сильно из-за этого переживать, но сейчас не буду – скорее, просто подумаю над этим. Но стараюсь не обращать внимания – не низкая самооценка точно! Просто понимаю, кто и что пишет. Часто мы любим судить по себе: понимаю, что, если какой-то мой любимый игрок или спортсмен будет плохо играть, точно не буду писать про него гадости. Да даже нелюбимый… Думаю, у тех, кто пишет подобное, внутри не совсем позитив, почему-то хочется написать неприятных вещей другому человеку. Пусть сами разбираются со своим внутренним миром.

— К этому сами приходите, работаете с психологом?

— Думаю, с жизненным опытом. Не работала с тем же клубным специалистом. Думаю, когда была помоложе, думала: «Ой, а что про меня скажут?» Сейчас меня это меньше всего интересует.

— Тема с психологом в России – табу. В мировой же практике – обычное дело.

— Вы знаете, меня и никто об этом не спрашивал – вы чуть ли не первая. С нами никогда не работал специалист в команде на постоянке. Но я занималась с психологами – это были частные специалисты. Не стыжусь этого, было в моей жизни.

— Когда щёлкнуло: поняли, что необходима помощь?

— Было связано со спортом, когда потеряла себя. Понимала, что найти верное решение помогут специально обученные люди – найти какой-то выход. В принципе, после общения и работы уже становится легче – не крутишь это в своей голове.

— Случайно, не во время перехода из Казани в Москву?

— Нет, намного раньше, где-то на старте карьеры.

— Есть то, в чём чувствуете себя неуверенно? Условно, я в разгар тусовки не возьму микрофон и не запою.

— Знаете, я тоже никогда не запою (смеётся). Потому что я плоха в этом. Я, конечно, бывало, пела, но это в своём кругу. Но в разгар какой-то вечеринки точно нет. Не рискну прыгнуть с высоты с какой-то тарзанки, как многие любят. Всё, что связано с высотой – никогда!

— А чем уверены особо?

— Непростой для меня вопрос.

Очередной кубок, финал с «Ленинградкой», мотивация

— Как показывают эти 1,5 года, у «Динамо» в чемпионате страны нет серьёзных конкурентов. Как сохраняете азарт?

— Каждый турнир – какая-то новая мотивация. Каждый финал – это спортивный характер. Самолюбием это не назвать. У тебя нет пути назад – ты уже дошёл до финала, ты хочешь выиграть, ты внутри чемпион. Путь до финала тоже непростой – как на практике вышло и у нас: мы могли спокойно не играть в этом финале, потому что шансы у Калининграда были выше. Но это, наверное, что-то внутреннее…

— В финале Кубка России вы дали шанс на погоню лишь в третьем, кажется, сете. Со стороны, возможно, где-то ощущалась паника. Что было на площадке?

— Не знаю насчёт паники… Но с той же «Ленинградкой» мы тоже по-разному играем: не было такого, что выходили и очень легко обыгрывали. В прошлом сезоне даже в Питере в той же регулярке им уступили, играли в финале Кубка Столетия. Мы прекрасно понимали, что это непроходная команда.

Да, мы вели 2:0 и, может быть, где-то сами начали ошибаться. Но задачу выполнили: концовку с хорошим счётом вытащили. Был какой-то напор от соперниц, но мы с ним справились, его выдержали.

— Как перестроили себя после победы: непросто играть регулярку с аутсайдером?

— У нас не было другого выбора: перестраивать себя или нет. Но, да, достаточно непросто получилось, потому что мы сыграли в Питере, прилетели в Москву, на следующий день уже сели в поезд и поехали в Курск – и уже обратно вернулись. Три дня были как на автопилоте. Конечно, основная задача – сыграть в Санкт-Петербурге и победить. А в Курске мы прекрасно понимали, что команда находится внизу турнирной таблицы и будет чуть попроще.

— Почему не привезли второй состав?

— Мы поехали практически всем составом – у некоторых девчонок проблемы со здоровьем: не ездили [Ирина] Капустина и [Анна] Подкопаева – немножко приболели. Остальные поехали, но играли не все. Но ехать надо было – разные бывают ситуации. И игроки, которые выступали в Питере – я, Гончарова, Пушина, Евдокимова – не играли с Курском. Некоторым, как Наталии Перейре, пришлось, потому что не было других людей. Если бы была возможность, ей бы тоже дали отдохнуть.

Легионеры, наши за границей

— Почему в чемпионат продолжают приезжать легионеры, зная, что останутся без еврокубков? Например, Пьетрини, Каракурт, Перейра.

— Не знаю ответа на этот вопрос, лучше у них спросить. Возможно, они получили здесь неплохие условия.

— Зарплаты выше?

— Я не играла в европейских чемпионатах, не могу сказать. Но слышала, что платят там меньше. Хотя в чемпионате Турции, где играют все сливки мирового волейбола, не думаю, что маленькие зарплаты.

— Кого из легионеров, играющих в чемпионате России, вы можете выделить?

— Среди лидирующих команд я бы отметила Перейру, Каракурт, Мину Попович, Элену Пьетрини. Выделить кого-то одного – нереально! Это игроки высокого уровня, и сказать, что кто-то из них лучше – невозможно. Свой уровень они доказывали победами за сборные: успехами на чемпионатах мира и Европы.

— Тенденция последних лет – отъезд лучших российских игроков в Европу. Получается, там только сейчас разглядели огромнейший потенциал отечественных волейболисток?

— Думаю, что многие игроки уезжают из-за участия в еврокубках. Им, наверное, хочется соревноваться в Лиге чемпионов. В то же время считаю, что наши игроки всегда были топовыми. Сейчас просто другое время.

— С каким игроком линии атаки вам больше всего нравилось играть? Кого вы лучше всего чувствовали?

— Столько игроков было рядом за карьеру. От Кати Гамовой, Наташи Гончаровой до легионеров и средних игроков — они все разные. Конечно, одно нахождение на площадке с лучшими — уже круто. Будучи молодой — когда я пришла в команду и увидела Гамову – это было вау! Я приехала в 2008 году и, помимо Кати, там были ещё Люба Соколова, Елена Година, Марина Бабешина. Со мной рядом всегда были прекрасные люди.

Олимпиада в нейтральном статусе, деньги и конец карьеры

— Вы уже достаточно возрастной игрок. Когда переходили в «Динамо», то говорили, что идёте за новым опытом. Не хотите получить тот самый опыт где-то вне России?

— Всякое может быть. Сезон в самом разгаре, впереди очень важный турнир. У меня контракт с командой до конца сезона. Сейчас важно выиграть в чемпионате России. Это очень серьёзная, сложная задача. Что будет дальше? Вообще не загадываю и не думаю об этом! Время покажет.

— Хотите играть и выигрывать в 40 лет, как Сергей Тетюхин, или в 47 лет брать медали, как гимнастка Оксана Чусовитина?

— Нет определённой цифры: буду ли я играть до 40 или 45 лет. Самое главное — здоровье. Пока у меня есть силы, мотивация и здоровье, я играю. Как только я почувствую, что не могу и не хочу — или вмешаются иные обстоятельства — тогда задумаюсь. Сейчас физически я себя хорошо чувствую: могу работать, полностью отдаваться команде. Желание побеждать не исчезло никуда.

— Возможно, цель – Олимпиада-2028?

— Мы очень далеко заглядываем (смеётся)! Нет ничего невозможного. Я не думаю об этом, не буду врать. Хочу смотреть на ближайшее будущее и думать лишь об этом. Цель на эти полгода – подготовиться и выиграть чемпионат России в футболке «Динамо».

— Сейчас несколько олимпийцев из России допущены в нейтральном статусе до Парижа-2024. Вы бы посоветовали им согласиться и ехать?

— Да, 100%. Как спортсмен могу сказать, что много сил, здоровья и времени отдаётся на подготовку и тренировки. Всё это ради того, чтобы поехать на Олимпийские игры. На их месте я бы поехала. Вся страна будет переживать за этих нескольких человек. Пусть они там всем покажут и докажут!

— ОКР начал процесс выплаты компенсаций спортсменам, которые точно не едут на Олимпиаду. Для волейболисток сборной это 150 тысяч рублей. Как думаете, вообще приемлемо выплачивать компенсации? Часто читаю критику болельщиков.

— Ну, они так решили. Я получила письмо об этом. Не то чтобы я удивилась. Это не загладит того, что мы не сможем поехать на Олимпиаду. Это факт. Деньги не помогут в этом вопросе. Не знаю, уместна ли здесь критика или нет.

— На что потратите?

— Думаю, найду применение. Это решаемый вопрос (улыбается).