Ставиский о поддержках в танцах на льду и преимуществах ледовых шоу

В современном фигурном катании слишком много внимания уделяется технической составляющей. Так считает двукратный чемпион мира в танцах на льду Максим Ставиский. В интервью RT он дал оценку французской паре Габриэла Пападакис — Гийом Сизерон, рассказал, почему ему больше нравится работать с участниками ледовых шоу, а не профессиональными спортсменами, и признался, что не видит большой разницы между лидерами в одиночном женском катании.

— Вы работали в тренерском штабе Анжелики Крыловой, но, начиная с лета, полностью сосредоточились на проекте Ильи Авербуха «Ледниковый период». Означает ли это, что ваша работа в спорте прекращена в принципе?

— Нет. С Анжелой мы продолжаем сотрудничать, просто я действительно попросил на некоторое время дать мне отпуск. Проект забирал очень много времени, внимания и нервов. Приходишь с утра на каток, весь день идёт ротация пар, постановка программ, отработки. И так до позднего вечера. Мы ведь поставили больше сотни программ. Домой я возвращался порой уже в бессознательном состоянии. Сочетать это с какой-то другой работой оказалось просто невозможно.

— «Ледниковый период» для вас — это большой творческий интерес или прежде всего заработок?

— Дело здесь вообще не в деньгах. Как любит говорить Авербух, мы все — его команда. И, конечно, когда он что-то организует или предлагает, почти все относятся к этому с приоритетом. Всё-таки Илья — тот человек, который в определённой степени сделал нам жизнь после спорта. Не позволил пропасть, постоянно даёт работу, причём очень интересную. Но даже когда у нас был большой показательный тур, я находил время, чтобы в промежутках между шоу работать со спортсменами. Сначала приходил к Саше Жулину, этим летом достаточно активно помогал Анжеле, поскольку из-за пандемии были отменены все наши спектакли.

— Крылова, как и вы сами, — очень творческий человек. Работая с ней рядом, вы чувствуете разницу между женским взглядом на фигурное катание и мужским?

— Я в большей мере муштровал партнёров — никогда не умел закрывать глаза на их косяки. В танцах роль партнёра невероятно велика, он должен быть стабильной основой, техническим лидером. Условно говоря, девушка должна чувствовать себя за ним, как за каменной стеной. Как в своё время твердили нам самим: партнёрша — хрустальная ваза, партнёр — подниматель кобыл. Если мужчина зыбкий, то женщина ни черта не сделает ни в поддержках, ни в катании.

— Попробую побыть оппонентом и вспомню олимпийскую чемпионку Солт-Лейк-Сити Марину Анисину. Лично у меня всегда было ощущение, что мужскую функцию в паре с Гвендалем Пейзера тащит на себе она.

— Я бы сказал, что Анисина просто была ярче. Рыжая, глаза горят. Другой вопрос, что Марина многому научила партнёра: когда они с Пейзера встали в пару, Гвендаль ей абсолютно не соответствовал по уровню катания. Но очень резко и быстро подтянулся. Делал немалую работу, оставаясь при этом в тени. Ведь именно он всегда вёл пару. И позволял Марине быть яркой.

— В чём заключается феномен другой французской пары — Габриэлы Пападакис и Гийома Сизерона?

— Когда они выиграли свой первый сезон, я был не то чтобы поражён их произвольной программой, но она мне очень понравилась. Там была какая-то невероятная слитность, кантиленность, как любит говорить Татьяна Тарасова. Но потом я посмотрел внимательно все позиции, шаги, и понял, что там ничего нет. Когда Пападакис/Сизерон появились и начали побеждать, их, если помните, постоянно сравнивали с Тессой Вертью/Скоттом Мойром (трёхкратные олимпийские чемпионы — RT). Так вот, хочу сказать, что любую программу французов канадцы прокатали бы не хуже при минимальном количестве тренировок. А вот то, что делали на льду Вертью/Мойр, Пападакис/Сизерон не сумеют повторить никогда в жизни.

— Вы сейчас говорите о сложности элементов?

— Скорее, о переходах между этими элементами. То, что в фигурном катании называется transitions.

— А вам не кажется, что сейчас вообще нет нужды придумывать что-то оригинальное в плане постановок? Связки элементов, которые приносят максимальное количество баллов, давно известны, в одиночном катании люди из года в год выполняют одни и те же дорожки шагов, меняя только музыку и костюмы.

— В танцах тоже просматривается такая тенденция.

— Но вам она не нравится?

— Дело в другом. Можно поймать определённую волну и ехать на ней пять—шесть лет, как это делают те же Пападакис/Сизерон. Но так можно кататься, если ты представляешь Францию, Россию или Канаду. Мы с Албеной (Денковой. — RT) всё-таки катались за Болгарию. И если бы шесть лет делали одно и то же, наскучили бы всем уже через год и навсегда остались бы аутсайдерами. Поэтому приходилось каждый раз удивлять. Искать и придумывать новые поддержки, интересную хореографию, запоминающиеся шаги.

В танцах, например, есть шаг, который первым продемонстрировал Кристофер Дин. Элементарный шаг абсолютно, из разряда беговых. Но, вот, запомнился, бросился в глаза — и все теперь знают: это диновский шаг. Нужно постоянно думать о том, как подкупить зрителя, заинтересовать его. Если ты из года в год один и тот же — быстро наскучишь. И судьям тоже.

— Если бы вы могли влиять на принятие каких-то изменений в правилах, что бы поменяли в танцах в первую очередь?

— Перестал бы так сильно заморачивать людей в поддержках. Те вещи, которые танцоры делали раньше, были реально интересными. И в плане идей, и в плане позиций. Сейчас же идёт сплошная акробатическая клоунада из серии «угнать тачку за 60 секунд». Не успел взять партнёршу в одну позицию, тут же перевернул в другую, в третью. Крутят девочек через голову, через ноги, через руки. Как в цирке. И уже, честно говоря, никто этим не может никого удивить.

— И фигурное катание потихонечку превращается в шоу с заданными элементами?

— В том-то и дело, что само шоу пропадает. Потому что на первый план выходит задача тупо проехать программу и чисто сделать все элементы. На хореографию, на постановку многие, грубо говоря, забили. Даже в подборе музыки. «А давайте возьмём «Кармен»? Да эту «Кармен» уже катали миллиард раз, ну, возьмите вы что-нибудь другое! Или сделайте постановку, как сделали в своё время Вертью/Мойр, чтобы всем это запомнилось, чтобы все ахнули.

— Получается, ваш вид спорта изживает себя, утыкаясь в тупик?

— Как пел Игорь Тальков: «Облегчённо вздыхают враги, а друзья говорят: «Устал». Ошибаются те и другие — это привал». Посмотрим. Но, думаю, фигурное катание никогда себя не изживёт. Просто всё идёт волнами. То вообще не на кого смотреть, а потом вдруг неожиданно появляется целая пачка гениальных спортсменов, которые вытворяют на льду такое, что даже нам не всегда понятно, как это вообще можно выполнить. А может быть, сейчас просто такой период, когда спортсмен не успевает раскрыться.

Посмотрите, например, на Сашу Энберта — каким роскошным партнёром он стал в рамках «Ледникового». Отыгрывает всё здорово, учится каким-то новым элементам, ему не свойственным. Причём очень старательно учится. Почему его так не раскрыли в спорте? Ведь и партнёрша классная у него там была.

Та же Катя Боброва за время своего участия в проекте тоже по-другому стала много чего воспринимать. По катанию, по хореографии, по контакту с тем, с кем катаешься. Да и Дима Соловьёв только сейчас, похоже, понял, что такое управлять девушкой. Потому что на проекте реально приходится следить за каждым движением.

— Вы говорите о проекте, а я ловлю себя на ощущении, что вам сейчас это гораздо интереснее, нежели спорт.

— Сейчас очень много копий ломается в фигурном катании по поводу возраста фигуристок и вопроса, стоит ли спортсмену вообще стремиться к длительной карьере, если можно что-то выиграть и тут же уйти в шоу.

— С одной стороны, конечно, лучше уходить из спорта на пике, победителем. Но если ты стал победителем в 15 лет, уходить очень обидно. Просто понимаешь значительно позже, что именно ты потерял. Посмотрите на ту же Женю Медведеву. Видно, что она не накаталась. У неё только осознанная жизнь в фигурном катании началась, и видно, что ей хочется ещё. Покататься в спорте, повариться в этом, поадреналинить, посоревноваться. В этом же главный кайф. Мы с Албеной очень сильно скучаем по соревнованиям до сих пор. Нам не хватает этого адреналина.

— У людей, которые работают в сфере шоу, периодически возникает идея провести что-то более спортивное, как на протяжении 25 лет проводил свои профессиональные чемпионаты двукратный олимпийский чемпион Дик Баттон.

— Авербух тоже проводил профессиональный турнир, в котором многие из нас катались. Даже приглашал к себе Стефана Ламбьеля, чтобы тот соревновался с Алексеем Ягудиным. На мой взгляд, это был достаточно качественный опыт. Просто сейчас сложно о какой-то перспективе в этом отношении говорить. Все живут от старта к старту, постоянно ждут, отменят выступления, не отменят. Но лично мне хотелось бы в таких соревнованиях поучаствовать. Показать, что ещё есть порох в пороховницах.

— Короткий блиц применительно к текущему сезону: Юдзуру Ханю или Нейтан Чен?

— Пусть оба будут. Вот в этом вопросе точно не хочу выбирать. Пусть оба прогрессируют, соревнуются, прыгают, и пусть судьи сравнивают их друг с другом. А мы будем смотреть на это со стороны и получать удовольствие.

— Трусова или Валиева?

— Не знаю. У девочек, как и у всех одиночников, принцип один: отпрыгал все свои прыжки — программа шедевральная, гениальная. Упал где-то — программа никуда не годится. Хотя, на мой взгляд, все нынешние одиночницы приблизительно одинаковы. Кто больше и качественнее напрыгает — тот и выиграет.

— Этери Тутберидзе или Алексей Мишин?

— Это разные фигуры. Как сказал в своё время один из журналистов, сравнивая Мишина и Тарасову, если Алексей Николаевич — прекрасный повар, то Татьяна Анатольевна — прекрасный официант. Так же и здесь: Тутберидзе — это же не человек, который ставит спортсменам прыжки. Но она — прекрасный руководитель. Хоть и своеобразный.

— В чём именно?

— В своём подходе к процессу. Она жёсткая, иногда слишком. В Европе, может быть, её не приняли бы вообще. Но она даёт результаты. Все её девочки постоянно рвутся к победе и выигрывают. Я, например, Тутберидзе очень сильно уважаю — именно как организатора. Очень важно, когда человек может найти лёд, хореографов, специалистов, способных поставить прыжки, объединить единой целью...

— Как думаете, Евгений Плющенко способен стать специалистом такого уровня?

— По своему потенциалу — вполне. Видно, что он очень хочет этого. Женя всегда был очень работоспособным, работящим парнем. Когда у него есть желание чего-то добиться — он добивается. Поэтому если он захочет стать такого уровня специалистом — он им станет. Главное, чтобы ему не мешали. К тому же Плющенко много лет работал с Мишиным. Знает, как строится процесс, как поставить прыжки. Мне кажется, у него всё получится. Почему нет?