Как устроен мир судей в фигурном катании? Интервью о тайнах закулисья

Она была первой партнершей Александра Горшкова и первой женой Алексея Мишина. На Олимпиаде-2002 ее голоса не хватило Ирине Лобачевой и Илье Авербуху, чтобы стать олимпийскими чемпионами. В интервью корреспонденту РИА Новости Борису Ходоровскому Ирина Нечкина вспомнила самые яркие моменты своей спортивной и судейской карьеры, поведав о некоторых тайнах ледового закулисья.

— Правда ли, что в старших классах вам удавалось совмещать тренировки с учебой в математической школе?

— Совмещала, и довольно успешно. Восемь классов отучилась в школе, которая располагалась на площади Искусств, рядом с Русским музеем. Сегодня она имеет статус гимназии. Одновременно занималась фигурным катанием в СКА, куда мама отвела меня в семь лет. По ее же совету после окончания восьмилетки поступила в специализированную физико-математическую школу при Академии Наук СССР. Это было учебное заведение с богатой историей, ведущее свой отчет от гимназии принцессы Ольденбургской. Точные науки давались легко, а мама, окончившая физмат МГУ, работала по специальности и плохих советов не давала.

— Выпускником мехмата МГУ является и вице-президент ISU Александр Лакерник. Математика может чем-то помочь фигуристам и особенно судьям по фигурному катанию?

— Математика вообще в жизни полезна. Она развивает логическое мышление и системный подход. У меня математический склад ума со всеми вытекающими последствиями. Плюс хорошая память. Начинала судить по системе "6.0", и нужно было точно расставить по местам 20-30 танцевальных дуэтов. Даже одинаковые оценки ставить было нельзя, иначе на разборе после соревнований арбитр получал замечание. Одной российской судье (фамилию называть не будем) как-то очень досталось за подобный просчет на международных соревнованиях. Чтобы четко соблюдать табель о рангах, судьям настойчиво рекомендовали ходить на тренировки и еще до начала соревнований разбивать спортсменов на три группы в соответствии с их готовностью к данным соревнованиям.

— Как все-таки удавалось совмещать серьезную учебу с серьезными тренировками?

— Школу заканчивала уже в Москве, сделав выбор в пользу фигурного катания. На соревнованиях в Ленинграде меня приметил Станислав Жук. Он предложил переехать в столицу и заниматься танцами в его группе под руководством Виктора Рыжкина. Соответственно, уже 11-й класс заканчивала в Москве в общеобразовательной школе, где были собраны надежды советского фигурного катания, а также танцоры, готовящиеся к поступлению в ансамбль Игоря Моисеева. В одном классе со мной учился известный ныне тренер Алексей Четверухин. Недавно вспоминали с ним те веселые времена, когда мне приходилось решать задачи по математике за весь класс. Остальные предметы тоже давались легко, и школу окончила с золотой медалью.

— Рыжкин сразу поставил вас в пару с Александром Горшковым?

— В Москву приехала в 1965 году и поначалу вообще каталась одна. Как и тогда еще никому не известная Ира Роднина. Партнера мне искали долго. Своего, Юрия Дегтеренко, оставила в Ленинграде. Он был старше на 12 лет, и Жук не видел перспектив у нашего дуэта. Так и говорил: "Девочка хорошая, способная, но у нее старый партнер".

На каток ЦСКА, где мы тренировались, приводили разных одиночников, в которых видели задатки танцоров. В один прекрасный день привели перворазрядника Сашу Горшкова. Внешние данные у него были великолепные: стройный, с хорошей осанкой и благородными манерами. Вот только со скольжением дела обстояли неважно. Начинать нужно было с нуля. Жила тогда у своей тети в генеральской квартире на улице Горького, которая сейчас стала Тверской. В этой квартире на ковре и учила Сашу танцевальным шагам, разучивая параллельно мужскую партию. Только после этого выходили на лед.

— Рыжкин в это время выступал вместе с Людмилой Пахомовой.

— Этот дуэт распался после возвращения с чемпионата мира 1966 года. Мила приходила на каток и помогала нам с Сашей. Мы тогда тренировались уже на "Кристалле", где предоставляли лед студентам института физкультуры. Там учился Горшков. В какой-то момент он перестал ходить на тренировки, и Рыжкин сообщил, что Саша встал в пару с Милой.

— Вы это восприняли как предательство?

— Это слишком громкие слова. Конечно, было обидно. У меня были большие планы на совместные выступления с Сашей. Через несколько дней он приехал и сообщил о своем решении. Мне ничего не оставалось, как принять его.

Рыжкин сразу же предложил встать с ним в пару, даже сказал: "Мне с тобой удобнее, ты выше ростом". Правда, Виктор Иванович предупредил, что собирается выступать еще только два года. Я заканчивала 11-й класс, а в 1966 году после реформы образования был двойной выпуск. Школу заканчивали и десятиклассники. Конкурс в вузы был запредельным, а я собиралась поступать в МГУ на факультет математической лингвистики. Рыжкин же сразу поставил вопрос ребром: никуда не поступаешь, два года мы катаемся, после чего я завершаю карьеру. Это меня никак не устраивало.

Вместе с мамой, которая специально приехала в Москву, пошли к Жуку и сообщили, что возвращаюсь в Ленинград. На это Станислав Алексеевич ответил: "Вы теряете лотерейный билет, по которому могли бы выиграть сто тысяч!"

— Мечту о поступлении в МГУ пришлось оставить?

— Окончив школу с золотой медалью, в июне сдала один экзамен в московском филиале Ленинградского института киноинженеров. Меня даже зачислили в ЛИКИ с предоставлением общежития. Параллельно с обучением на звукоинженера продолжила заниматься танцами со своим прежним партнером. После школы Жука, когда приходилось тренироваться со свинцовыми поясами, летала по льду! В ЦСКА делала на занятиях по ОФП "уголок" с пятикилограммовым утяжелением. Силы — вагон! Возрастной партнер с моей прытью не справлялся. После того, как выполнили норматив мастера спорта, Дегтеренко сказал: "Баста".

Продолжила выступать вместе с Петром Грушманом, который впоследствии стал известным арбитром и спортивным функционером. Он выступал за "Буревестник", и мне пришлось перейти к нему, в группу Игоря Москвина.

— Неужели он тренировал танцевальные пары?

— В те времена лед давали под группу тренера. В Ленинграде вообще со льдом были проблемы, хотя уже построили "Юбилейный" с тренировочным катком. Основное время у Игоря Борисовича было расписано под пару Тамара Москвина/Алексей Мишин и одиночников, но мы с Петей достаточно органично влились в новый коллектив. Вместе отправились на сборы в Куйбышев, где Тамаре и Леше ставили новые программы, включая знаменитый показательный номер "Хромой король". После возвращения в Ленинград Мишин начал за мной ухаживать. Очень настойчиво и красиво, так, что и я влюбилась.

— Спортивные успехи пары Москвина/Мишин препятствовали развитию романа?

— Когда Тамара и Леша поехали сначала на чемпионат Европы, а потом и мира, меня пригласили на съемки фильма "Голубой лед". Сначала даже пробовалась на главную роль, партнерши Александра Горелика, которую исполнила в итоге балерина Наталья Седых. Кастинг, увы, не прошла. Не понравилось режиссеру, что на пробах после окончания сцены засмеялась.

Пришлось довольствоваться массовкой. На съемках, которые проходили в курортном местечке Иткол на Северном Кавказе, считалась уже невестой Мишина, получала от него красивые письма. Весной 1969-го Тамара и Алексей решили завершить спортивную карьеру. Москвина задумалась о детях, Мишину тоже нужно было определяться с дальнейшим занятием. Он ведь окончил такой известный технический вуз, как ЛЭТИ, и решил применить полученные там знания в фигурном катании.

С диссертацией ему помогал отец, который преподавал теоретическую механику. Вся эта работа проходила на моих глазах. Свадьбу мы сыграли 1 июля 1969 года во дворце бракосочетаний, только-только открывшемся после капитального ремонта на набережной Красного Флота. Сейчас это Английская набережная. Мы были вообще первой парой, зарегистрировавшей брак в этом замечательном дворце того, как он открылся вновь. Весь цвет фигурного катания Ленинграда был в числе гостей.

— Вопрос, конечно, очень деликатный, но почему все же ваш брак распался?

— На нашей свадьбе замечательный тост произнес известный всему Ленинграду историк спорта и спортивный функционер Александр Иссурин, хорошо знавший меня по СКА: "Желаю молодым поскорее набраться житейского опыта". Мы с Алексеем тогда не придали большого значения этой мудрой фразе. Были молоды, влюблены и не понимали, о чем говорил Иссурин. Так получилось, что именно этого житейского опыта нам не хватило.

— Ваша спортивная карьера при этом продолжалась?

— Нет. Закончила кататься после свадьбы. Училась тогда на четвертом курсе института, а Мишин уже начал писать диссертацию. Он видел во мне не только жену, но и помощницу на тренировках. Просил, чтобы перешла учиться на заочное отделение и работала вместе с ним. У меня были другие жизненные планы. Все, что ни делается, к лучшему. У Мишина сейчас замечательная супруга, которая ассистирует ему на льду, прекрасные дети и внуки. Очень рада, что у Алексея в жизни все сложилось.

— А у вас?

— И у меня все сложилось замечательно. Нашу с Мишиным свадьбу снимал студент ЛИКИ, который был в меня влюблен с первого курса. На церемонии он так переволновался, что на пленке ничего невозможно было рассмотреть. После того, как этот мальчик окончил институт, вышла за него замуж. Наш брак с Мишиным продлился полтора года. Со вторым мужем в этом году мы отметим золотую свадьбу, у нас двое детей и уже взрослый внук.

— Тренерская карьера вас не прельщала, но вы остались в фигурном катании в качестве судьи.

— Когда сама выступала, как-то даже не задумывалась, почему арбитры выставляют те или иные оценки. Мы им доверяли. На чемпионате СССР лучшим результатом дуэта Нечкина/Дегтеренко было четвертое место. Третьими тогда была Наталья Бах (ее знают как блестящего тренера под фамилией Дубова) и Владимир Павлихин. В 1972 году после рождения дочери вернулась в фигурное катание в качестве судьи. Звание мастера спорта давало право на получение республиканской категории. Втянулась — и стала ездить на все соревнования: Челябинск, Свердловск, Красноярск, Запорожье… Выезды в Прибалтику были настоящим праздником. В 1978-м мне присвоили всесоюзную категорию, а затем и международную. Моим первым выездом за границу стал чемпионат мира среди юниоров в канадском Лондоне.

— Тяжело было сдавать экзамены в ISU?

— В танцах в отличие от одиночного и парного катания экзаменов не было. Арбитры проходили семинары, где выставляли оценки, а затем обсуждали их.

— Кто в СССР определял судей, достойных представлять страну на крупных международных соревнованиях?

— Меня отправляли на первые юниорские чемпионаты (за Лондоном последовал Оберстдорф) вместе с дуэтами, которые тренировала Мила Пахомова. Завершив после победы на Олимпиаде-1976 карьеру, она очень быстро добилась признания на новом поприще. На юниорском уровне ее дуэты Батанова/Соловьев, Анненко/Каркачев, Гладкова/Шпильбанд были лучшими в стране и достойно выступали на юниорских чемпионатах мира.

— Многие судьи ISU являются "многостаночниками" и с легкостью работают как на соревнованиях одиночников, так и танцевальных дуэтов.

— Хотя в детстве прошла через одиночное катание и даже попробовала встать в спортивную пару, меня никогда не привлекала возможность судить эти соревнования. Президент ФФККР, а в прошлом многолетний руководитель техкома ISU по спортивным танцам Александр Горшков в одном из давних своих интервью отметил, что Нечкина — фанат танцев. Моей настольной книгой было переведенное с английского языка известным тренером Невским пособие по танцам, где были досконально расписаны все шаги.

— В СССР, а затем в России, как известно, среди судей была высочайшая конкуренция за право работать на чемпионатах мира и Европы.

— Мне не довелось удостоиться такой чести. Работала на международных турнирах и юниорских чемпионатах мира, чемпионаты мира и Европы среди взрослых судили более достойные. Иногда удавалось два раза в год выехать за рубеж, но чаще всего — один.

— Как возник вариант с судейством от Азербайджана?

— После распада СССР продолжала работать как арбитр от России. В 1999 году чемпионат мира проходил в Хельсинки. Решила совместить приятное с полезным: давно обещала сыну свозить его в знаменитый аквапарк "Серена", а заодно и пообщаться со своими старыми знакомыми.

В официальном отеле была очень демократичная атмосфера. Ко мне подошел Александр Лакерник и с ходу сообщил: "Мы только что о тебе говорили! Азербайджанская федерация ищет судью по танцам и обратилась к нам". Подобный прецедент уже был. На соревнованиях одиночников и парников Азербайджан представляла московская судья Евгения Богданова. После того, как узнала, что с азербайджанскими танцорами работает мой давний знакомый Генрих Сретенский, переговоры вступили в активную фазу.

— Это было предложение, от которого не отказываются?

— Поначалу были сомнения. Все-таки папа у меня – полковник, прошел всю Великую Отечественную и в 1945-м был направлен на службу в штаб ЛВО, патриотизм воспитывался с детства. Взяла паузу для размышлений и, уже все обдумав, отправилась в Москву к тогдашнему президенту ФФККР Валентину Писееву. Он был категорически против оформления моего перехода.

Аргументы о том, что в России очень много квалифицированных судей и огромная конкуренция, в расчет не принимались. Времени на раздумья не было, и через три дня просто позвонила в Москву и сообщила Писееву о решении принять предложение из Азербайджана. Документы были отосланы в ISU, откуда пришло официальное письмо за подписью тогдашнего президента Оттавио Чинкванты.

Меня уведомили, что ФФККР категорически против перехода. Пришлось написать буквально следующее: "Свой переход мне необязательно обсуждать с президентом ФФККР Валентином Писеевым. В отличие от фигуристов, которые находятся на обеспечении федерации, работаю инженером и занимаюсь судейством в свободное время".

Правда, пришлось, как и всем фигуристам при переходе из одной федерации в другую, пройти год карантина. Об этом даже мои новые руководители из Азербайджана не знали и пригласили уже в сентябре поехать на турнир в Оберстдорф. В качестве арбитра меня не аккредитовали, но в следующем сезоне официально стала судьей ISU от Азербайджана. Передо мной открылись широкие перспективы. Стала работать на этапах Гран-при, чемпионатах мира и Европы, а в 2002-м впервые судила Олимпиаду.

— В Солт-Лейк-Сити чашу весов в соперничестве дуэтов Ирина Лобачева/Илья Авербух и Марина Анисина/Гвендаль Пейзера в произвольном танце склонил в пользу французов один судейский голос. Бригада арбитров тогда определялась жребием, и на ЧЕ-2002 в Лозанне, когда был уже известен судейский расклад, Авербух считал, что судейский расклад в их с Ириной пользу. Тем не менее, три арбитра из бывшего Союза отдали предпочтение французам. Литовскую судью можно понять, но в числе тех, кто оставил российский дуэт "всего лишь" с олимпийским "серебром", были харьковчанин Юрий Балков и петербурженка Ирина Нечкина…

— В предолимпийском сезоне Лобачева и Авербух вообще не попали в призовую тройку ни на чемпионате Европы, ни на чемпионате мира. После того, как ушли в профессионалы двукратные олимпийские чемпионы Оксана Грищук и Евгений Платов, в России сделали ставку на Анжелику Крылову и Олега Овсянникова. Они вынуждены были завершить карьеру в середине олимпийского цикла, и лидерами сборной стали Лобачева и Авербух. Даже на ЧЕ-2002 они были только бронзовыми призерами, пропустив вперед не только французов, но и итальянский дуэт Барбара Фузар-Поли/Маурицио Моргальо.

После проката в Лозанне мы говорили с Натальей Линичук о произвольном танце Ирины и Ильи. Тему они выбрали актуальную, посвященную событиям 11 сентября 2001-го, но к самому танцу были серьезные замечания. По темпу и накалу страстей середина проваливалась. Замечания были приняты, и между Лозанной и Солт-Лейк-Сити российские танцоры вместе со своим тренером проделали большую работу.

— Почему все же в произвольном танце при одинаковых оценках за артистизм за технику в Солт-Лейк-Сити французский дуэт получил от вас на десятую больше, чем российский?

— Ни у кого не возникает вопросов, почему в оригинальном танце французов судьи поставили на первое место единогласно. Фламенко в исполнении Марины и Гвендаля — это шедевр! Для произвольного танца французы тоже выбрали социально значимую тему, включив в музыкальное сопровождение даже слова Мартина Лютера Кинга. В Лозанне сочла возможным поставить им за артистизм "6.0". Единственная из всех судей!

При всем уважении к Линичук и ее ученикам, которые многое изменили в середине произвольного танца к Олимпиаде, в нем сохранилось очень много беговых шагов и открытых позиций. В этом плане Лобачева и Авербух проигрывали Анисиной и Пейзера.

— Доносились ли до бригады, работавшей на соревнованиях по танцам, отголоски судейского скандала в парном катании, когда результаты были пересмотрены, а канадцам вручили второй комплект золотых медалей?

— За всех отвечать не могу, но на мне этот скандал никак не сказался. Чувствовалась нервозная обстановка, особенно переживали руководители российской делегации. Мне же все это было неинтересно. На первой в моей жизни Олимпиаде была сосредоточена только на своей работе.

— Рефери танцевального турнира в Солт-Лейк-Сити был ваш бывший партнер Александр Горшков. Неужели он даже полунамеком не просил посодействовать победе российского танцевального дуэта?

— Он не такой человек, чтобы о чем-то просить, используя свое положение. Могу заверить, что в Солт-Лейк-Сити вообще никто не обращался к судьям.

— Неприятная история случилась в Турине, где перед самым стартом Олимпиады вас отстранили от судейства.

— До сих пор не знаю всех нюансов этой действительно неприятной истории. Уже оформив аккредитацию и купив билеты в Турин, получила письмо из ISU. Меня извещали, что судить Олимпиаду не смогу из-за того, что на ЧЕ-2006 в Лионе завысила оценки швейцарскому дуэту, занявшему… последнее, 22-е место. На самих соревнованиях на традиционном разборе никаких замечаний не было.

Посоветовавшись с Горшковым, который тогда по-прежнему возглавлял техком ISU, полетела в Турин. Руководители ISU обещали разобраться на месте. Судейство тогда уже осуществлялось по новой системе. Даже с моими "завышенными" оценками швейцарский дуэт остался на последнем месте.

Включила тогда свои математические способности и системный подход, нарисовала два графика: один на базе своих оценок, второй — на базе среднеарифметических оценок бригады. Канадка Энн Шоу, которая вела протокол заседания техкома, долго не могла понять мои математические выкладки. Обвинить меня в самом страшном грехе — завышении оценок на основании, как принято говорить у арбитров, национальных пристрастий, у техкома причин не было. Свою техническую ошибку, на которую указали на заседании, тоже не признала.

— Тем не менее, в бригаде арбитров танцевального турнира Олимпиады-2006 вас не оказалось.

— Горшков все же повторно задал вопрос о признании ошибки, и пришлось согласиться на компромиссный вариант. В соседней комнате заседал совет ISU, ожидавший решения техкома. Наказали меня за техническую ошибку очень строго, и никакие возражения генеральный директор ISU Фреди Шмидт слушать не стал. Мне оставили аккредитацию, талоны на питание, номер в официальном отеле, но отстранили от судейства на три года. При этом Шмидт настоятельно просил обойтись без скандала.

Руководителям ISU их в Солт-Лейк-Сити хватило сполна. Правда, дисквалификация относилась только к чемпионатам мира и Европы, а также турнирам Гран-при и подразумевала последующую сдачу экзаменов. Другие международные соревнования можно было спокойно судить. На Универсиаду даже съездила руководителем азербайджанской сборной по фигурному катанию.

— Насколько сложным был переход от системы "6.0" к нынешней?

— При нынешней системе арбитрам приходится сложнее. Нужно оценивать элементы и в то же время следить за хореографией, выделяя сюжетную линию танца. Необходимо успевать следить за происходящим на экране монитора и одновременно делать записи. Поначалу сложно было привыкнуть, но затем приобрели необходимый опыт.

— Не считаете ошибкой совмещение обязательного и оригинального танцев в ритмический?

— Обязательные танцы учили реберному катанию, позволяли оценить правильность исполнения именно танцевальных элементов. Просто фигурное катание стало более динамичным. Одиночники ведь тоже многое потеряли после отмены обязательных фигур. Наблюдая за соревнованиями, ловлю себя на мысли: подчас фигуристы даже не могут исполнить правильно беговые шаги.

— В основу нынешней системы судейства положены наработки Жука. Тренируясь в его группе, вы были с ними знакомы?

— Видела только, что он все время делал записи. Более опытным мастерам что-то даже говорил, но Жук больше оценивал прыжковые элементы. Когда после Солт-Лейк-Сити зашла речь о необходимости реформ, Лакерник, разрабатывавший новую систему, безусловно, изучил наработки Жука. В танцах свои особенности. Пришлось даже уменьшить количество предписанных элементов.

— Сложно было возвращаться в судейскую элиту после вынужденного перерыва?

— В Ванкувере снова оказалась в судейской бригаде, хотя на Олимпиаде-2010 не было азербайджанских фигуристов. Российская судья Алла Шеховцова как-то в шутку заметила: "Я не попадаю, а ты все время попадаешь!"

В судейской комнате нас предупредили, что контроль будет очень строгий. Мне еще вдвойне "повезло": на обязательном танце первый номер достался, а на произвольном — девятый, и проверяющие сидели сразу за мной. Арбитрам было запрещено пользоваться какими-то справочными материалами, а оценивающая наше судейство комиссия, имела их в полном объеме. Приходилось принимать правила игры. Завершила судейскую карьеру после Олимпиады-2014 по достижении возраста. Даже грамоты от ISU удостоилась.

— Многие наши "диванные эксперты" всерьез обсуждали теорию заговора, согласно которой в Сочи американцы посодействовали победе сборной России в командном турнире в обмен на "золото" танцевального дуэта Мэрил Дэвис/Чарли Уайт…

— Никак не могу прокомментировать эту информацию. В Ванкувере Тесса Вирту и Скотт Мойр показали великолепный прокат потрясающего танца на музыку Малера. Без раздумий поставила их на первое место. В Сочи американцы были чуть лучше в нюансах — и заслуженно завоевали "золото".

— С так и не ставшим олимпийским чемпионом Ильей Авербухом вы после Солт-Лейк-Сити пересекались?

— Конечно. Он безумно талантливый парень, у которого в жизни все сложилось. Помню даже начало его совместных выступлений с Лобачевой. Он тогда переигрывал Ирину по всем статьям. Судьи говорили Линичук, что нужно что-то с этим делать. Партнерша терялась на фоне яркого и харизматичного Авербуха. Со временем Ирина подтянулась, и дуэт смотрелся интересно.