«Мне стыдно, что у немцев четыре золотые медали». Почему Россия провалилась в санях на Олимпиаде

Откровенное интервью Романа Репилова. Трехкратный чемпион мира и лидер сборной России по санному спорту Роман Репилов на Олимпийских играх остался без медалей. В интервью «Матч ТВ» 25-летний спортсмен откровенно рассказал, что произошло в Пекине и как исправить ситуацию, чтобы в 2026-м в Италии российские саночники смогли побороться за четыре золотые награды. «Как только пропустишь момент с технической эволюцией, ты будешь, мягко говоря, в пятой точке» — Вы одним из первых вернулись в Россию. Встреча в аэропорту впечатлила? — Было круто! С нами же еще медалисты летели, так что встреча прошла на высшем уровне. Осадок остался, что я приехал без олимпийских наград. Мог бороться даже за победу, но вышло как вышло. Сразу сказал, что в Шереметьеве общаться ни с кем не буду, потому что повода для интервью нет, и сразу уехал домой. Чувствовал себя не в своей тарелке. И родных попросил не приезжать, не встречать. Лишнего внимания после Олимпиады мне не хотелось. Сейчас задача одна — начать работу и постараться реабилитироваться за неудачу. На чемпионате России в марте я поеду не на олимпийских санях, а на тех, на которых начинал сезон. Причина в поздней доставке из Пекина, потому что регулярными рейсами технику никто не повезет. — Олимпийские игры позади. Почему не удалось побороться за медаль? — Я проиграл технически, но не физически и не морально. Была проблема с санями, и она тяжело решалась на протяжении всего сезона. Поэтому все, что есть — это поражение техники, а не меня как спортсмена. Это тяжелый и печальный опыт. В Корее в 2018-м я мог выигрывать спокойно при условии, если бы морально был готов, и там с санями все было нормально, а сейчас же произошло наоборот. — Что за проблема с санями, они же были ваши личные? — Да, я на них выступаю третий сезон. В Европе они себя показывают более-менее, но было видно по этому сезону, что им уже тяжело. Если я даже проезжаю идеально ровно, то без сравнения с соперниками нехватка скорости видна была визуально. Дело в чем? Когда мы прилетели в Пекин на тестовые соревнования в начале сезона, у меня была проблема с тестами на коронавирус, больше половины тренировочных заездов я просидел на карантине в изоляции, и не было возможности попробовать боевые сани. В итоге ехал на Олимпиаду в надежде, что они будут себя нормально чувствовать, можно будет бороться. Но, к сожалению, они ехали не так быстро, как хотелось бы. Все, что можно было сделать, мы сделали, но этого оказалось недостаточно. Технически я знаю, на чем ехали иностранцы, вижу, как они готовились к сезону. Это небо и земля по сравнению с тем, как я готов и на чем я ехал. — Неужели разница как между «жигулями» и «мерседесом»? — Далеко не так. Все же мои сани в прошлом сезоне показывали себя нормально, я выиграл на них чемпионат мира. Просто трасса другая, плюс технологии. И мои конкуренты очень хорошо поработали с санями летом, проанализировали прошлый сезон. У меня такой возможности не было, так как были определенные сложности с механиками, покупкой саней и так далее. Поэтому говорить так жестко, что у меня «жигули», несправедливо. Скорее тут «мерседес» и «мерседес AMG». Но разница все равно серьезная. Сегодня можно ехать на соревнования бороться за 15-е место, а завтра достать все самое технологичное, новое, быстрое, и ты уже будешь первым. Как только ты пропустишь момент с технической эволюцией, ты будешь, мягко говоря, в пятой точке. — Все как в «Формуле-1». — Именно так. Кто бы что ни говорил, но сани и есть «Формула-1» на льду. Технологии у нас — это номер один. Если ты быстро стартовал, это не значит, что будешь первым на финише. За старт медальки не вручают. Тренироваться летом — классно, но если нет быстрого инвентаря, ты будешь курить бамбук и смотреть, как награждают других. Так что технологии необходимы. Мне лично очень нужны люди, понимающие в инженерии, в нагрузках, чтобы рассчитывать все детали. Если такие специалисты есть среди читателей и зрителей «Матч ТВ», и такие, у кого есть производство, связанное с металлом, будет вообще отлично. Со всеми я готов работать. Для них это будут приятные бонусы по трансляциям, логотипы их компаний станут видны в виде спонсорства, а для меня — технологии. — Это же очень дорого. Потянете? — Согласен, недешево. Но у меня есть ребята, готовые помочь финансово. Результат требует вложений, и деньги тут второстепенны. Если появятся люди, которые могут сделать супертехнологичную историю, рассчитать все, то деньги найдем. Конечно, если это не миллионы долларов. — Сколько стоят чемпионские сани? — Не знаю. Мои, если брать материалы и разработки, около двух миллионов рублей. Но все это вилами по воде, если ты их не настраиваешь. Знаете историю Страдивари и его ученика? Он сказал: «Я научил тебя делать инструмент, выбирать материал, а теперь попробуй настрой скрипку сам». Вот и всё. Задача — создать материал и сделать из него быстрые сани. Каждая деталь взаимосвязана с другой, и если пилот не чувствует на ходу, как ему надо сделать сани быстрее, смысла от вложенных денег нет. — Немцы, словно грабители банка, вынесли все олимпийское золото. По делу? — Это самое обидное. Знаю, как они готовились к этому сезону, и смотрю, как сделано у нас — небо и земля. Со следующего сезона я буду самостоятельным в этом плане. Поэтому и говорю, что нужны инженеры, команда, которая будет работать персонально со мной, плюс будет мой брат. У нас сейчас задача за четыре года создать научную команду и производство, которое станет оперативно помогать в сезоне. То есть, если у нас будут новые идеи, мы их быстро в России реализовываем, везем детали в Европу и тестируем во время сезона. А сейчас всего одни боевые сани, к сезону делаем пару деталек и катаемся, пытаемся выжать максимум. Немцы же делают шесть пар саней. Вот и разница. Из каких можно выжать больше скорости? Хочу обратиться к болельщикам. Во время Олимпиады получил тысячи ваших сообщений и не мог ответить всем. Но время побед придет, я гарантирую. Мне лично стыдно за то, что немецкая команда выиграла четыре золотые медали. Я понимаю, что подобное сделать можем и мы, у нас в России есть все возможности сделать сани и подготовить спортсменов, чтобы они выиграли четыре олимпийских золота. Я верю в это и знаю, сто процентов. Надеюсь, ситуация поменяется, и все, что мы обговорили с президентом федерации и тренерским штабом, будет не на словах, а на деле. «Если звездная болезнь — это мотивация к результату, то хорошо, я звезда» — В скелетоне разразился скандал во время Игр. Елена Никитина опубликовала эмоциональный пост и заявила о временном уходе из сборной России. Что там произошло, вы в курсе? — Я сам прочитал об этом в интернете. Знаю, что у них разногласия по поводу инвентаря: есть два варианта, на чем они едут. Судя по ее комментариям, они поделились на два лагеря, и никто не идет навстречу друг другу. Это, наверное, русский менталитет, что пока петух не клюнет, никто не реагирует. Как раз тот случай, что прошел сезон, Олимпиада, а результата нет, и все эмоции вырвались наружу. К сожалению, страдают спортсмены, а не тренеры, руководители. Мы все ехали в Пекин за медалями. И я прекрасно понимаю Лену. Думаю, сейчас ее отпустит, а пока амбиции перевешивают, ведь всем хочется результата, поэтому эмоции перехлестнули. Чтобы таких проблем не было, надо, чтобы все работали на результат, как Елена Вяльбе. Я каждый раз смотрю, как она реагирует на лыжников, на результаты, и мне самому иной раз хочется во всем этом поучаствовать. Она вовлечена в процесс, кажется, что спортсменам остается только ее слушать, верить и бежать. И всё. Это яркий пример, как должна работать команда. Если есть энергия и желание, все дается легко. Я знаю это по себе. Самое главное — мотивация. — У вас коммуникация с главой федерации Натальей Гарт и тренерами налажена? — Углубляться в отношения не буду, это неэтично с моей стороны. Могу сказать так: у нас нет как таковой команды, потому что это индивидуальный вид спорта. Один тренер — два спортсмена. Ко мне в техническом плане человек, который отвечает за чужие сани, не имеет отношения. Тренер — это тот, кто стоит на трассе с рацией и сообщает мне информацию по заезду. В современном спорте комментарии — это хорошо, но у нас только на Олимпиаде появилось объемное видео. Каждый тренер снимает видео и скидывает в группу. Потому что когда тебе говорят — это одно, а когда ты сам видишь — это другое. Ведь мы сначала идем вдоль трассы, смотрим, а потом едем, и определенный ориентир есть. А когда со стороны говорят, мы не понимаем, на какой высоте находимся в тот или иной момент, потому что идет активное тестирование саней, а каждые сани по-своему едут. Все, в том числе и тренеры, думают, что я звезда, что мне никто из них не нужен. Нет, я просто хочу, чтобы рядом со мной были такие же мотивированные люди, как и я, потому что спортивная карьера коротка и это мое время, время спортсмена. Я уйду, придет другой спортсмен, и тренер будет говорить уже ему. А людей, замотивированных на результат, очень мало, тех, кто хочет делать как немцы, чтобы было четыре золотые медали на Олимпийских играх, чтобы было еще две серебряные, а лучше — все девять. Вот у нас есть квота — три мужика, три девочки, две двойки и эстафета. И я хочу, чтобы в призах были мы все, — к этому нужно стремиться, это моя мотивация. Если бы я был тренером и смотрел, как выступают немцы, я бы делал очень многое, чтобы попробовать работать аналогично. Но, судя по всему, такое мышление у меня и еще у пары человек. Возможно, кто-то подумает, что это звездная болезнь, но у меня ее нет. Если звездная болезнь — это мотивация к результату, то хорошо, я звезда. А у нас одна большая команда разбита на еще две-три команды, внутри которой каждый делает свои сани, готовит своих спортсменов, и никто не делает шаг влево-вправо. Но это нормально, внутри команды есть конкуренция, однако когда нет амбиций, то и результат такой. — В человеческом плане нет зависти к вашим трем золотым медалям чемпионатов мира? — Не знаю. Мне персонально никто не говорит. Раньше говорили, что везет в этом, везет в том, а когда начал выигрывать общие зачеты Кубка мира, все начали утверждать, что тренеры работают только со мной, хотя группа Альберта Демченко была в тот момент на одинаковых санях. Открытых конфликтов в плане результатов у нас точно нет. Другое дело, когда люди хвастаются результатами, говорят, что подготовили тебя к этим медалям, хотя отношения к этому не имеют. Но это уже другая история. — Задача на Игры какая была? — Вы будете смеяться, но одна медаль любого достоинства. Это даже не план. Прикол в том, что два года после прошлой Олимпиады мы были вне зоны досягаемости для иностранцев. Мы выигрывали все подряд по очереди с Семеном Павличенко — чемпионаты мира и Европы, общий зачет Кубка мира. А потом наступил спад, потому что Альберт отошел от команды, не поехал на сезон, и техническая часть просела немного. Я тогда чемпионат мира еще смог выиграть на боевых санях. А этот сезон яркий и показательный, что технически мы не развиваемся, остановились в развитии в 2019 году и практически никакой новой работы нет. Она есть, но до конца не доводится, у нас нет скорости реагирования на информацию. Мы тестируем новинки до первых Кубков мира или до Нового года, потому что во второй половине сезона у нас главные старты. И перед Новым годом, пока мы дома, не можем забрать какие-то новые детали, которые видоизменены после тестов в первой половине сезона. Мы их тестируем — они не едут, и убираем, ждем лета, чтобы приехать домой, сделать видоизмененные детали и ждать нового сезона и опять тестировать. Огромная часть времени выбрасывается теми, у кого нет боевых саней. А наши сани сейчас уже совсем не боевые. В Европе, если все проезжают ровно, я занимаю четвертое место, и это уже не результат. Все, что ниже первого места… Ладно, все, что ниже тройки — это работа вхолостую. И из-за этого я говорю, что мне нужны команда инженеров и производственная команда, чтобы я во время соревнований мог опробовать новинки. Уверен, что смогу сделать так, чтобы стандартизированные сани были быстрыми. А не так, что сейчас одни сани едут под одним спортсменом, но не едут под другим. В этом проблема. Все делается пальцем в небо, нет стандартов и точности. — Демченко горел работой? — Хорошо, что он был в моей карьере, работал со мной. Его фишка — это его опыт. Он был замотивирован на результат, но реакция на победы или поражения не была сумасшедшей. За счет опыта, огромных знаний он пользовался всем правильно. Он — как большая база данных по производству саней, и я очень многому у него научился, видел, как он работает со мной, с другими. И когда Альберт ушел, мне хватило знаний, чтобы держаться на уровне, не случилось, что я провалился и вылетел из команды. Даже новые сани меня вывозили на первое место в нашей команде, потому что я применял накопленные знания. Другой вопрос, что быть номером один в нашей команде и 15-м в мире — это не то. Когда Альберт ушел, я подумал, что он вернется. Но нет. Когда понял, что надо делать все самому, время ушло — начался олимпийский сезон. Патовая ситуация. Среагировать нормально не получилось. Сейчас пришло время подходить ко всему по-взрослому, делать все самому для себя правильно и не смотреть на команду. Если я смогу выстроить процесс и он будет давать результат, жадничать не стану, не буду говорить, что это все мое. Наоборот, пожалуйста, давайте работать вместе, должна быть общая заинтересованность в результате. Мы должны вывести скорость в сборной России на новый уровень, чтобы были в топ-3 в каждой дисциплине. Если сдвину этот состав с места, он будет правильно функционировать, то всё обсудим, на каких условиях станем работать. — Удастся ли уже в 2026 году выйти на новый уровень всей сборной? — Лично я буду делать все, что смогу. Буду чем-то жертвовать ради результата. Я не хочу ехать на Олимпиаду и бороться за паленые восьмые места, это бестолковое занятие. Мне стыдно перед самим собой и болельщиками, что столько старался, что столько травм, крови и пота вылито, а приехал на Игры и при ровном прохождении показываю восьмое-девятое места… Я хочу, чтобы мои сани развивались, чтобы я сам развивался. «Валиевой 15 лет, и они ее так унижают на весь мир. Неужели не стыдно?» — В Пекине было ощущение, что сборную России избегают? Украинцам рекомендовали не фотографироваться вместе, не общаться. Другие страны говорят, что русских не должно быть на Олимпиаде из-за допинга… — Нас просили «не обниматься» и «не целоваться» с украинскими спортсменами, чтобы у них не возникло проблем с руководством из-за пристального внимания к нашим странам. А что касается неугомонных людей, требующих нас отстранить, то хочется спросить, а что они из себя представляют, кто они такие? Сидят в кабинетах, им говорят давить на Россию — они и давят. Это говорящие головы, которые всем промывают мозги. Как можно обобщать всех спортсменов? Возьмите разом допинг-пробу у всех и посмотрите, кто будет на запрещенных препаратах. Весь мир знает истории, как европейцы и американцы годами употребляют допинг, читерятся, и ничего, про них никто не судачит. А на Россию очередную массированную атаку ведут. Хотят нас отстранить? Отстраняйте! Только за что? За Камилу Валиеву? Бред полный! Им только повод нужен, и, если бы не история с Камилой, нашли бы другого. А еще говорят, что спорт вне политики. Так было и перед Пхенчханом. Как только у нас все спокойно, появляется какая-то из международных организаций и начинает обвинять нас в допинге. Почему новость о положительной пробе всплыла лишь после золотой медали, а не сразу после взятой в декабре пробы? Это ответ на любой вопрос. В Токио была персональная атака на художественную гимнастику, в Пекине — на фигурное катание. Как минимум странная история, над которой стоит задуматься. — Заслуженные медали фигуристам не вручили. Может, стоит ждать лет десять, пока всех не проверят, а потом по почте прислать с открыткой, чтобы спортсмены вспомнили, за что призы? — Девочке 15 лет, и они ее так унижают на весь мир, пытаются сделать из нее нечистую спортсменку, вместе с ней тянут тренера и всю страну. Неужели не стыдно? Если у Камилы есть допинг, снимите ее, зачем цирк устраивать? Но ведь ее же официально допустили, так что отстаньте от спортсменки и наградите заслуженными медалями. Гендерное равенство вводят, мужчины, которые будут выступать в женских соревнованиях — для них нормальное явление. Двойные стандарты. Тогда всех, кто был пойман на жестком допинге, как Фелпс, американских спринтеров, других, — лишайте медалей, не награждайте в этих дисциплинах. Очень жалко Камилу, всю команду, тренеров и специалистов. Им непросто. Здорово, что ОКР быстро сработал, подал апелляцию в CAS и девочку допустили до старта. В 2018 году, когда нас отправляли без флага на Олимпиаду, в суде говорили, что мы виноваты, а после суда извинялись, мол, им сказали нас отстранить. — Каково это выступать вторые Олимпийские игры без флага и гимна? — Все всё понимают, даже европейские спортсмены спрашивают, что за цирк, когда нам вернут флаг, они понимают, что это политическая история. Особое отношение к нам у самых ущемленных спортсменов. Их очень мало, и их мнение никого не должно волновать. В Пекине же все позитивно в плане идентификации. Мы были командой ROC, у нас на одежде был флаг ОКР. Единственное, нужно было контролировать себя и не говорить: «Привет, Россия, Москва!», «Мы русские», «Спасибо Минспорту» и прочее. Я на Олимпиаде вообще не делал репостов в Instagram, потому что в 90% случаев там написано «Россия», или есть флаг, или звучит гимн. И МОК зацепился бы за подобное, могли бы быть последствия. Так что у нас по сути были флаг и команда. А Олимпийские атлеты из России в Пхенчхане — это было унизительно. Ни флага, ничего. И это еще моя первая Олимпиада! Сейчас же всё повеселее, флаг в виде трехцветной горы. У нас была самая красивая экипировка. Когда нам только раздали ее, я сильно переживал, увидев флаг, но кто-то сказал, что это изображение горы. Гора? Пусть будет гора, я не против (смеется). Чтобы олимпийцу уехать на Игры, надо пройти кучу антидопинговых курсов, изучить огромное количество правил, вплоть до того, что ты должен говорить и делать из-за санкций. Тебя спрашивают, откуда ты, и приходится говорить, что из команды ОКР, а не из России. — За талисманом Олимпийских игр очередь занимали в 4 утра. Вы успели купить? — Видел подобное, но в нашей олимпийской деревне все было попроще, без такого ажиотажа. И даже если чего-то не было на витрине, достаточно было одного российского значка, чтобы все появилось (смеется). Я в итоге остался без покупок. Детского чемодана и большого Дунь Дуня там не было вообще. Но нам и так подарили целый рюкзак разных сувениров, в том числе и маленьких панд, сейчас дочка играет в них. Хотя ребята ходили в магазины, затаривались. Но это Олимпиада, все хотят привезти на память сувениры, для китайцев этот Дунь Дунь как бог, все хотели его заполучить.