«Когда Тутберидзе на льду одна, она очень добрая». Интервью фигуристки, побеждавшей Хромых и Валиеву

Ксения Чистякова сравнивает подходы в ЦСКА и «Хрустальном» и рассказывает, как одиночницы переходят в парное катание. В прошлом сезоне Ксения Чистякова, бывшая ученица Этери Тутберидзе, объявила о поиске партнера в социальных сетях. В одиночном катании Чистякова добилась серьезных для своего возраста успехов под руководством школы ЦСКА — победила на Спартакиаде (была впереди Дарьи Усачевой и Майи Хромых) и дважды выигрывала серебряную медаль первенства Москвы (обыгрывала Анастасию Шаботову, Анну Фролову, Дарью Усачеву и Камилу Валиеву). В свой последний сезон в женском одиночном Ксения тренировалась в «Хрустальном». Из-за сильной конкуренции ей пришлось уйти и попробовать парное катание. За год в паре Чистякова с Владимиром Следем выступила на нескольких турнирах. Лучший результат был показан на одном из этапов Кубка Санкт-Петербурга — четвертое место. Но сотрудничество продлилось лишь сезон. После Ксения пропала с радаров фигурного катания — необходимо было искать подходящего партнера, а это очень трудная миссия. Спортсмены должны подходить друг другу по комплекции и по характеру. Сегодня 16-летняя фигуристка приостановила карьеру, начав путь в качестве тренера и постановщика программ. «Матч ТВ» поговорил с Чистяковой, чтобы на ее примере разобраться, куда и почему пропадают талантливые фигуристки. «Когда Тутберидзе заходит на лед, все начинают работать. Ей достаточно выйти, и ты уже делаешь все, что можешь и не можешь» — Этери Тутберидзе говорила в интервью, что долго присматривается к новому ученику, прежде чем взять его. Как думаете, что для нее стало решающим в отношении вас? — Изначально, когда я пришла, она сразу ответила отказом, потому что кто-то из ЦСКА позвонил и сказал, как мне передали, что меня нельзя брать. В итоге с Этери Георгиевной договорились, и она дала месяц испытательного срока. Занималась на младшем льду весь октябрь. Потом подошла к тренерам, и мне продлили время до Нового года. Выяснилось, что выступать не могу, так как документы еще в ЦСКА, а оттуда их не отдают, поскольку идет сезон и я числюсь в сборной, то есть до апреля это не произойдет. Здесь бумаги и не требовали. Программы ставить некогда, так как половина группы со старыми находится, а из-за того, что постановки были созданы в ЦСКА, с ними я не могла выйти, поэтому только тренировалась. Когда пришла в группу, мне казалось, что я все прыгаю. Но через неделю выяснилось, что это не так. Практически с нуля все возвращала. В первые дни старалась показать, что умею, а потом мне решили исправить технику, увеличить количество попыток, и следующие дня два я просто не вставала со льда. Не могла понять, что неправильно: по-старому и по-новому не получается. Однако потом как-то постепенно вливалась в ритм и к концу моего пребывания там все комфортно исполняла. — Как решились на переход к Тутберидзе? — Перешла очень спонтанно, так как это было в конце сентября, не в трансферный период. В конце сезона я только приехала с первенства России, была удачная Спартакиада и другие старты, поэтому не планировала куда-то уходить. Потом съездила на сборы, все лето тренировалась, и после контрольных прокатов начались сложности с тренерами. Мама по телефону успокаивала, потому что меня прямо трясло из-за плохого проката короткой программы. В итоге каким-то чудом произвольную собрала чисто. После этого в группе на меня перестали обращать внимание. Выходила на лед, и мне говорили, мол, занимаешься полчаса и все. Август так откаталась, а в сентябре сняли с первенства Москвы без объяснения причины, а потом и с этапа Кубка России в Сызрани. Поэтому мы решили собраться и пойти к Тутберидзе. — Этери Георгиевна — строгий тренер. Как это сказывается на мотивации фигуристов к тренировкам? — Когда она заходит на лед, все начинают работать. Ей достаточно туда выйти, и ты уже делаешь все, что можешь и не можешь. Это витает в воздухе. А так Этери Георгиевна строгая, только когда на катке присутствуют несколько тренеров, даже в мое время, если был Розанов, например. Когда она одна, то очень добрая, хвалит иногда. — Почему вы ушли от Тутберидзе? Какой вам она запомнилась в работе? — Она так решила. Это было где-то в конце апреля. Мама разговаривала с Сергеем Викторовичем, я в это время на льду была. Смотрю, ее нет час. Когда она вернулась, вижу по лицу, что что-то случилось. Заканчивается тренировка, подъезжаю к борту, и Розанов заявляет, что я больше не катаюсь у них. После мама сказала, что тренеры хвалили, говорили, все хорошо получается, но было очень много девочек, на которых делался акцент. Всегда радовалась, когда она мне говорила замечания по попыткам. Когда Этери Георгиевна меня косвенно кому-то привела в пример, ходила и гордилась потом этим. Но с самого начала, конечно, я ее побаивалась (смеется). — Тяжело бросать дело, которое составляло большую часть жизни? — Буквально неделю назад ко мне пришло осознание и принятие всего. С прошлого апреля я не катаюсь, только тренирую. В какой-то момент заявила, что больше никуда не пойду ни с какими коньками. И как-то мне вообще не хотелось. Но затем подумала: неужели все так просто отпущу, ведь многие скучают по льду? Перепробовала много занятий: журналистику, рисование, даже на тхэквондо пошла, хотя казалось бы… И поняла, что есть огромное желание вернуться обратно в этот спорт. В детстве, наверное, было больше привычкой, то есть когда тебя приводят родители, ты пока не осознаешь это, идешь и идешь. Я много чем занималась: и акробатикой, и танцами. Потом освоилась, даже радовалась, что в школу не хожу (смеется), потому что не успевала. Не верю, что в малом возрасте можно самому решить, куда пойдешь. Лет в семь еще возможно, но не в четыре. Тогда только родители тебя направляют. — Кто-то из фигуристов вам нравился на старте карьеры, кем вы вдохновлялись? — Лена Радионова. Мне мама показывала на Youtube видео. В то время это особо не развито было и роликов существовало мало. Смотрели, и я восхищалась ею. Она первая, кого заметила из всех. Лена была маленькая, прыгала красиво и эмоционально каталась. Стала за ней следить, а после мы оказались в одной группе. «В «Хрустальном» ты должен сам за собой следить, и это очень расслабляет. Поэтому там родители с детьми и находятся постоянно» — С самого начала вы тренировались в УОР № 1 им. Гомельского. Далее перешли в ЦСКА к Инне Германовне, а после к Сергею Давыдову и следом к Елене Водорезовой. Как вы прошли такой путь и почему выбор пал тогда именно на ЦСКА? — Первые три года начинала в Мытищах, так как это был ближайший каток у дома. После пришла на просмотр в УОР. Там меня два раза не хотели брать, а на третий попала к Елене Селивановой. Тренировалась далее у Ильи Климкина, который поставил дупель примерно за 10 дней с момента пребывания в его группе. Другие годами могли учить, а я сразу каким-то образом сделала. Он был горд, что у него девочка в 8 лет запрыгала дупель и показывал его многим. Это очень весело. Потом подошли к Илье Сергеевичу, поговорили, поблагодарила его за работу. Он заявил, что Гончаренко, скорее всего, не возьмет нас, поэтому нужно пробоваться к Тутберидзе. Отправились к ней на пару дней, и Этери Георгиевна сказала, чтобы шли к Инне Германовне. Тогда у Гончаренко стал работать бывший хореограф УОР Ирина Владимировна. Мы с ней созвонились, людей в команде мало было, попытались прийти. Потренировалась полтора часа и выполнила все, что могла. Мама долго разговаривала с тренером, и когда я находилась в раздевалке, сказали, чтобы собиралась на ОФП. Тяжело и физически, и морально в ее группе. Она за меня взялась, не знаю, что так впечатлило. Очень благодарна Инне Германовне, потому что по ее технике до сих пор прыгаю и передаю ее другим детям. Благодаря ей я съездила на свое стартовое первенство России, перед этим заняла второе место на Москве. Перед чемпионатом Европы, куда отправилась Лена Радионова, позвала в Новогорск, чему я была несказанно рада. После привезла мне футболку из Братиславы за мое второе место. Она тоже вроде строгая, но в конце стала доброй. К Давыдову я отправилась, поскольку к Гончаренко тогда пришли Ковтун с Вороновым и группа сильно расширилась. Я была маленькой еще, и Инна Германовна предложила попробовать уйти к моему возрасту. У Сергея Дмитриевича (Давыдова) тогда было много детей, съездила с ними на сборы. Летом выучила риттбергер и лутц. Последний он ставит абсолютно всем, через два месяца его запрыгала, хотя до этого даже не пыталась скрутить. С Инной Германовной все-таки больше сальхов и тулуп отрабатывали. Затем плохо выступила на первенстве Москвы, заняла место во второй десятке. После мама сказала, что ей позвонила Водорезова и хотела взять меня в группу. Я была в шоке. Пришла, со мной сразу стали заниматься. Мне поставили новые программы, а потом поехали на сборы в Италию. Там очень понравилось, каталась с еще маленькими Марком Кондратюком и Артуром Даниеляном. Сезон 2017/18 — самый удачный, около 15 официальных стартов: где-то хорошо выступила, где-то не очень. Потом еще одни сборы и прокаты, а далее история с Этери Георгиевной. — Есть ли различия в тренировочном процессе в «Хрустальном» и в ЦСКА? — Есть. ЦСКА больше похож на школу. Уделяют много внимания технике, особенно у Гончаренко, мы посвящали почти все время этому. Плюс там разносторонний график: лед, ОФП, хореография, растяжка. Постоянно были заняты чем-то. В «Хрустальном» важнее, чтобы ты вышел на лед и откатал необходимые вещи, а остальное — в первую очередь, если тебе самому это нужно. Тут все настроено на самоосознанности, а в ЦСКА за тобой часто кто-то смотрит. Контроль — вроде бы хорошо, ты все время собранный. В «Хрустальном» же должен сам за собой следить, и это очень расслабляет. Поэтому там родители с детьми и находятся постоянно. У меня никогда не было такого, чтобы могла просто так пропустить тренировку, но можно где-то расслабиться. В «Хрустальном» же так не получается. Даже если не хочешь, смотришь на остальных и пытаешься подстроиться под общий ритм, потому что если ты выбиваешься из него, то это очень заметно и тебя просто отправят домой. Я тогда далеко добиралась на тренировки и не позволяла, чтобы каждый раз посылали обратно. — Сезон 2017/18 — ваш самый успешный в карьере. Вариантов попасть на юниорские этапы Гран-при не было? — В том сезоне у меня было три разных первенства: два младших и одно старшее. На них везде куда-то отобралась и очень была рада, что попала на этапы Кубка. Весь период боролась, пыталась флип — тулуп сделать в короткой вместо лутц — тулупа, а о таком каскаде узнала за неделю до старта. Я его не умела, только делала с лутцом и с дуплем. К концу сезона свыклась с этим набором. Первенство Москвы для меня значимые и наиболее удачные соревнования. Спартакиада особенная, около недели мы там пребывали. Понравилось то, что выиграли, особенно когда сам не побеждаешь долго. Чемпионат России в Казани тоже запомнился, не ожидала, что попаду туда, а в итоге оказалась в шестерке. Хотелось откатать чисто, потому что ездила на многие соревнования за месяц и уже катала на автомате. На юниорских прокатах было волнительно. Во-первых, официальные тренировки, за которыми следят, а в особенности федерация. До этого только смотрела их, а сейчас сама здесь. Со всеми была знакома, но все равно девочки сильные. Потом выяснилось, что Гран-при распределили до начала сезона и я бы вряд ли на что-то повлияла. Обидно, что мне не дали шанса. Чувствовала в себе силы выступить на подобного уровня соревнованиях. Сказали: надо выйти на Москву, и, может, выделят этап, как повезло тогда Алене Косторной. «Если, например, ты день не исполняешь лутц и флип, то на завтра уже нужно минут 15, чтобы вспомнить их» — Что случилось в 2019 году, когда вы резко сменили одиночное на парное катание? — Тяжело было. Сказала себе вначале, что иду учиться. Меня хватило ровно на один день. Со школой тоже отдельная история: чтобы туда доехать, нужен целый день. Поэтому мне проще самостоятельно заниматься. Потом посидела, подумала пару дней и решила уйти в парное. Нашла на сайте партнера, позвонила, поехали на каток. Позанимались, и тренеры сказали, что я неплохая парница. Там, правда, еще девочка пробовалась, но уже взяли меня. Потом выяснилось, что это Наташа Овсянникова, и как-то неудобно получилось, ведь она с ним день откаталась, а я уже с ним стою. Через две недели уже выступали. — Расскажите о программах того сезона. Чем различалась подготовка в парном и одиночном катании? — Гораздо больше тренировок нужно. Ты можешь физически больше выдержать на льду, потому что там не такой высокий темп, но времени катастрофически мало, всего лишь час. Сначала каталась по два часа утром и столько же вечером, так как не успевали. Я не понимала, как остальные укладываются, только потом увидела. Самое большое отличие — нет промежутка на прыжки. Недавно пришла из места, где все отрабатывают многооборотные элементы полтора часа, а здесь мне говорят, что есть три минуты на две попытки сальхова и риттбергера. Стояла в недоумении. Меня с боем вырывали из них. Пыталась выполнить все за пять минут, что в принципе нереально. Есть такой момент: если, например, ты день не исполняешь лутц и флип, то уже нужно минут 15, чтобы вспомнить их. Флип я забыла первым, а лутц восстановила быстро. Все-таки требовали уделять больше времени на парные элементы. Еще очень тяжело работать руками: запястьями и кистями, поскольку они постоянно в упоре в поддержке, в подкруте. У меня все лето руки просто висели (смеется). Я стояла на них, чтобы привыкали. Если ты перестаешь кататься в паре, то, как и с прыжками, нужно все реанимировать. На сборах выучила тройной подкрут, выбросы, и как мы вернулись, сразу все сделала. Один раз мне сказали выполнить двойной подкрут, я перекрутила, и тренеры возмутились, почему кручу больше. Никак не могла почувствовать, и в итоге сошлись на трех оборотах. В парном немного проще: то ты с кем-то поспоришь, то с тренером попробуешь новые элементы. Когда специально требуют, то тяжело. Обе программы нам ставила Кристина Астахова, как только я пришла. Все очень быстро произошло. Нужно было паре разряд подтвердить, и мой партнер должен был с прошлой девочкой его получить. Поэтому за день справились и на следующий день поехали выступать. Затем что-то немного меняли, но костяк остался. Мне понравились постановки, и поняла, что стресс в паре вдвое уменьшается, несмотря на то что ответственность за результат лежит на двоих. Переживала лишь за выбросы и прыжки. — Чтобы развеять слухи, хочется спросить: почему не срослась ваша работа с партнером Владимиром Следем? — Он был сильно старше, учился в колледже, собирался поступать и воспринимал меня как маленького ребенка, а не партнера. Я пришла тогда после Тутберидзе и ощущала себя, наоборот, взрослой, хотела добиться результата. Мы очень различались по целям в этом спорте. — По поводу поиска партнера через социальные сети — что это была за история? — Это, наверное, крик отчаяния. Я уже писала на специализированные сайты по фигурному катанию, но не было отклика. Посоветовалась с ребятами, сделала видео, составила текст. Хуже же не будет, может, что-то получится. Эффект не сильный произвело, но некоторые ответили, многие посмотрели. Ничего пока не поменялось. На катке каждый раз подходила и спрашивала, что с мальчиками. Мне говорили подождать, сейчас важные старты проходят. В итоге все, кого обрабатывали, уходили к Мозер. Я не хотела уходить, потому что мне нравилось здесь тренироваться и не удавалось никого из партнеров привести. Думала, у тренеров должно быть связей побольше, чем у меня. Однако потом поняла, что можно рассчитывать только на себя. «Если на Олимпиаде можно было бы два золота дать, то Саше Трусовой хотелось бы вручить» — Вы полноценно решили стать тренером? Не хотелось попробовать что-то другое? — Выбирала профессию, исходя из предметов, которые способна сдать. В девятом классе после экзаменов думала, кем становиться в будущем. РГУФК был как запасной вариант, но мне хотелось чего-то поинтереснее. Перебрав варианты, осознала, однако, что в научные дисциплины не смогу углубиться, а спортивный институт меня устраивает. Там лояльно относятся к спортсменам, можно спокойно работать и туда проще поступить. — Каково это — отвечать за успех ребенка, когда вам самой всего 16? — Мне очень комфортно работать, я получаю удовольствие от осознания того, что со мной хочет трудиться человек на катке. Еще год назад после новогодних каникул тренировала малышей, когда только начинала. В мае уже ставила программу со своими заготовками, связками. Мечтала об этом с того момента, как придумывала себе их. Я не представляла, что так быстро окажусь в роли тренера. Пока сделала пять постановок. Нравится быть больше постановщиком, чем тренером. Это более творческий аспект, ты ни на кого не кричишь, не заставляешь. Тяжело, когда хочешь сделать одно, но понимаешь, что нужно поставить что-то попроще. — Тренер перенимает стиль работы тех, кто вел его во время спортивной карьеры? — Абсолютно. Я у многих была и от всех имею по чуть-чуть знаний. Например, в УОР мне Селиванова про выезды говорила, поэтому сама напоминаю детям об этом. Когда ты у одного тренера катаешься и предан ему — очень хорошо. В моем случае получилось по-другому, и такой вариант тоже неплох. — Смотрели ли вы Олимпийские игры? Какие виды фигурного катания? Какие программы в сезоне нравятся? — Конечно. Смотрела все, кроме танцев, потому что ими не особо интересуюсь. Мои прогнозы практически на 100% были верны. В командном турнире сразу сказала: Россия, Америка и Япония. Кто бы ни выступал, мы имели все шансы выиграть. Очень болела и переживала за Чена, хотела увидеть чистый прокат. Пападакис/Сизерон должны были выиграть. Они стали вторые в прошлый раз. Вероятно, ради этого события остались, и удача оказалась на их стороне. Сильнее их пока нет. Китайская пара на родине предсказуемо стала первой. Они крутые и очень нравятся: необычные программы, парные элементы и четверной подкрут. Безоговорочные лидеры. Когда наши проигрывают полбалла, обидно, но даже при лучшем прокате все равно результат не поменялся бы. Рада за Тарасову с Морозовым, волновалась за них больше всего. Так не ладился их четырехлетний цикл: все бросили, Траньков пытался собрать дуэт. Осознаем, что такие баллы у них благодаря Этери Георгиевне. Думаю, многие это понимали, ребята за этим к ней и пришли. Она свою работу с ними выполнила, все отдала, что могла. Остальные российские пары мне тоже импонируют в равной степени. Девочки: за Аню безумно рада, одна из достойных золотой медали. Она выстрадала эту победу, через столько прошла. Заслуженно. Если можно было бы два золота дать, то Саше хотелось бы вручить. Однако мне не хватало на Олимпиаде Лизы Туктамышевой. Единственный человек, за которого я болела весь сезон, даже последние два, начиная с прошлого. Где-то у меня оставалась надежда, что все возможно, но нет. — Чен нравится в любой программе, а у китайской пары покорило все, особенно короткая. У Марка — это произвольная. Когда он хорошо ее катает, очень неплохо смотрится. Кондратюк эмоциональный и добрый сам по себе: и на льду, и в жизни. Кто бы мог подумать ранее, что вообще окажется там. У Тарасовой с Морозовым очаровал показательный под «Титаник». Если бы они выступали с ним в качестве произвольной, то было бы больше шансов и гораздо меньше нервов. Они так уж его презентуют и вдвоем интересно смотрятся!