«У петербургских пар культура катания на порядок выше». Интервью первого тренера Мишиной и Бойковой

Елена Климова о том, как пережила выступление сына Федора на Олимпиаде в Сочи и почему в ближайшие годы российские пары будут в лидерах. Елена Климова — мама двукратного серебряного призера Олимпийских игр в Сочи Федора Климова, тренер сегодняшних звездных парниц Анастасии Мишиной и Александры Бойковой. Девочки катались в ее группе совсем маленькими, еще одиночницами, и Елена Александровна всегда была рядом во время ключевых жизненных решений. Сама она много лет тренирует маленьких фигуристов, помогает им продлить карьеру и в нужный момент найти самый лучший для себя вектор развития. Многих бывших учеников Климовой можно увидеть в парном или синхронном катании, танцах, шорт-треке, легкой атлетике и других видах спорта. «Матч ТВ» поговорил с тренером о том, как суметь вовремя разглядеть новые перспективы для ученика и безболезненно его отпустить. Также Елена Климова поделилась впечатлениями о важных моментах спортивного пути Федора Климова и разных, но очень параллельных карьерах двух знаменитых учениц. «Мало кто верил, что Настя Мишина сможет стать уникальной парницей» — Вы были одним из первых тренеров Александры Бойковой и Анастасии Мишиной — женской половины двух ведущих спортивных пар страны. Как и когда они к вам пришли? — Сначала это была Саша, ей только 5 лет исполнилось. Она прекрасно вращалась, музыку хорошо слышала. Настя пришла в 6 лет, незадолго до школы. Как раз у нас был весной набор, а осенью она пошла в первый класс. Помню, такая была мелкая и очень цепкая! Мы ей все программы под веселую музыку ставили. Обе девочки очень трудоспособные и легкие на подъем. Они шли вровень: аксель учили, пробивались на турниры. В какой-то момент у Саши стали лучше получаться прыжки. — Девочки дружили между собой? — Вроде да, но конкуренция играла свою роль. Ведь они с детства соперницы: все время боролись место в место. Но всегда уважали друг друга и продолжали общаться. Никогда не забуду, как Саша победила на престижном турнире в Таллине и была так счастлива, что везде ходила со своим трофеем. А Настя шла рядом и горько плакала, что ей не удалось выиграть. Забавно, что Саша даже по городу шагала с кубком — боялась его от себя отпустить. И вот всю прогулку я наблюдала картину: у одной радость, у другой трагедия, но все равно они друг от друга не отходят. — Помните еще какие-то душевные истории с участием девочек? — У Саши мама флорист, и ей передался особый взгляд на цветы. Она могла оформить букет из всего: любой цветочек сорвет, обернет листочками, травинкой завяжет и подарит. Такие мелочи вроде, но всегда от души она меня радовала. Я уж не говорю про бесконечные рисунки и поделки. — Кто принял решение о переходе Анастасии Мишиной в парное катание? — В какой-то момент она перестала прогрессировать, и у семьи руки опустились, они уже хотели заканчивать. Я попросила остаться и обратилась к Николаю Матвеевичу Великову, чтобы он присмотрел Насте партнера. Сразу свободного мальчика не нашлось, но Настя начала кататься в их группе и одновременно у меня поддерживала форму: продолжала учить прыжки. Очень плавно она перешла — даже не помню, когда это окончательно случилось. Несколько лет Настя трудилась с разными партнерами, очень тяжело ей все давалось. И разваливалась, и чего только не было! Мало кто верил, что она сможет так крутиться и стать уникальной парницей. Но благодаря терпению Людмилы Георгиевны и мамы все получилось. — Почему Александра Бойкова ушла в школу Алексея Мишина? — У нее были успехи и амбиции выйти на общероссийский уровень. В какой-то момент Сашин папа настоял на переходе в группу Татьяны Мишиной. Они в слезах пришли прощаться, но я не имела права держать ученицу. Ведь в «Юбилейном» другой уровень тренера, дети старше. Еще там в то время каталась Лиза Нугуманова — они соревновались место в место. В школе Мишиных Саша занималась 4 года, а потом, когда начали искать партнершу для Димы Козловского, я настоятельно рекомендовала коллегам взять именно ее. Родители, правда, сомневались — думали, Саша крупной вырастет. На что Тамара Николаевна сказала: «Вот когда будет большая, тогда и поговорим». Как видите, все в итоге сложилось правильно. — Вы следите за успехами бывших учениц все эти годы? Поддерживаете ли отношения? — Больше с родителями Насти: мы частенько созваниваемся, делимся друг с другом новостями. Мама не может смотреть выступления в прямом эфире, как почти все родители. И вот я, когда смотрю, сразу звоню ей и говорю: «Все хорошо, Настя прекрасно откаталась». Мы вообще долго расставались, как я выше объяснила. Плюс в одной школе были, виделись почти каждый день. Помню даже, несколько лет назад Мишины спрашивали мое мнение — пора ли Насте и Саше Галлямову переходить во взрослые? Тренеры считали, что надо еще годик покататься в юниорах, а кто-то был с этим несогласен. Я тоже была за переход. То есть такого уровня у нас общение и доверие. С Сашиной семьей мы меньше контактируем, но про мой день рождения они всегда помнят, поздравляют. — Как вам выступления бывших подопечных на Олимпийских играх? — Все здорово, молодцы! Я абсолютно согласна с результатами — по всему пьедесталу. Помню, вечером после окончания личного турнира звоню Настиной маме и думаю, какие слова поддержки подобрать. Все-таки третье место, а они боролись за золото. Но родители оказались очень довольны, радовались самой высокой технической оценке. И самое интересное, что они сидели в ресторане с родителями Саши и вместе отмечали выступления своих детей. «Я сразу отказалась от идеи тренировать своего ребенка. Скажешь сыну что-то строго — он плачет» — Поставив на коньки своего сына Федора, вы сразу решили тренировать его с настроем на чемпионство? — Мы, тренеры, работаем по такому расписанию, что возможности водить ребенка в другие секции нет. Весь вечер мы на катке, и куда ж еще отправить свое чадо после садика или школы? Федя изначально катался у моей коллеги. Я сразу отказалась от идеи тренировать своего ребенка. Это сложно с моральной точки зрения: скажешь сыну что-то строго — он плачет. А чужой человек донесет мысль более убедительно, потому что есть субординация. Мне кажется, тренировать родного ребенка можно, только когда он взрослый и понимает важность труда и ценность родительских советов. Когда в 7 лет Федя запрыгал, я увидела перспективы и начала возить его к разным тренерам. — Почему вы отдали Федора в парное катание? — Он сильно вырос в старших классах школы. И я от природы высокая, поэтому как-то сразу почувствовала, что у сына будет соответствующий рост, не пригодный для одиночника. Федя сначала не хотел переходить в парное, но вскоре понял: если хотим продолжить кататься на высоком уровне — надо. Закончив школу, мы и приняли ключевое решение. Месяц сын тренировался в группе Тамары Москвиной, а потом закрепился у Великовых. — Что вы чувствовали, когда сын выступал на Олимпиаде в Сочи в числе лидеров? — Честно говоря, ничего не помню. Все как в тумане. В декабре Федя сказал по телефону: «Если случится чудо и мы отберемся на Олимпийские игры, то тебя, как маму участника, пригласят в Сочи». В январе позвонили из компании-спонсора и подарили два билета. Мы с сестрой полетели только на личный турнир — я не могла надолго покидать работу. Приехали мы утром в день короткой программы, а после произвольной сразу домой. В итоге ни одно награждение не видели, все так быстро произошло… До сих пор жалею, что мало побыли на событии, которое оказалось для нашей семьи единственным в жизни. Недавно ездила я по работе в Сочи, заходила в «Айсберг» и все пыталась вспомнить: а где же мы сидели на трибунах? Единственная подробность, оставшаяся в памяти, — как я просчитывала расклады. Наши лидеры Волосожар и Траньков, немцы, китайцы… Думала, что Федя с Ксюшей финишируют на 6-7 месте. Прокаты детей мы с Ксюшиной мамой смотреть не могли — уходили под трибуны. Это колоссальное напряжение, поэтому большинство родителей не могут смотреть в прямом эфире, тем более вживую. Возвращались мы в зал и по настроению публики пытались понять, как наши дети выступили. Там такой шум стоял: стучали, хлопали, топали, в барабаны били. Не представляю, как фигуристы смогли прокататься в такой атмосфере! С другой стороны, сейчас на соревнованиях гнетущая тишина, и неизвестно, что лучше. — Как думаете, почему после яркого олимпийского сезона Ксении и Федора у них случился спад? Ведь на них делали ставку в новом цикле как на молодых и сильных. — Не могу объяснить. Так сложились обстоятельства: где-то травма, где-то невезение, где-то психология… Это жизнь. — Как пережили недопуск Федора и Ксении на Олимпиаду в Пхенчхан? — Очень тяжелый был период для всех нас, для обеих семей. Детям ведь уже форму олимпийскую успели выдать, они держали себя в тонусе, готовились к отъезду… А потом переход на тренерскую работу. Не хочу даже вспоминать то время. — Вы рады, что сын тоже стал тренером? — Он никогда не хотел в эту профессию. Больше рассчитывал после спорта, сделав себе имя, ездить по миру с мастер-классами, зарабатывать деньги и тут же их тратить. Привязываться к постоянной рутинной работе он даже не думал. Но сейчас я вижу, что Федя нашел себя. Ему нравится тренировать, значит, и я довольна. «В парном катании фигуристов берегут, разговаривают с ними» — Расскажите о своей карьере спортсменки и тренера. — Я родилась и выросла в Колпино — районном городе около Санкт-Петербурга. Катались мы на естественном льду. Доросла до кандидата в мастера спорта, но это, конечно, был не такой уровень, как сейчас. После 11 класса я поступила в университет имени Лесгафта — традиционный вуз для спортсменов и будущих тренеров. Видела себя только в этой профессии и уже на втором курсе начала работать с малышами. Тренировала я бок о бок с Валентиной Чеботаревой и Татьяной Косициной, которая вырастила Антона Сихарулидзе. В то время многие детки с радостью шли в фигурное катание: каждый год мы набирали в Колпино группы, ученики достойно выступали на городском уровне. В 90-е годы все пришло в упадок: наш каток попал в частные руки, там стало больше хоккея, и в определенный момент всех тренеров сократили. Я пошла работать в платную группу в «Юбилейный», тогда единственный в Петербурге крупный ледовый дворец, затем в «Академию фигурного катания», когда ее построили. В 2016 году я вернулась на родной колпинский каток по семейным обстоятельствам. — Кто ваши сегодняшние ученики? — Тренирую детей от начинающих до подростков. Они выступают на районных и городских соревнованиях. Каждому я стараюсь проложить дорогу, некоторых ориентирую на другие виды фигурного катания или вообще другие виды спорта. К примеру, была у меня высокая девочка, прыгала тройные. Но в какой-то момент стало очевидно, что не получится у нее с одиночным — тяжело крутить обороты, хотя сами прыжки прекрасные. И вот в августе мы отправили девочку в легкую атлетику, сейчас она уже отобралась на первенство России по прыжкам. Многих будущих парников я в разные годы привела в группу супругов Великовых, еще две бывшие ученицы сейчас катаются в «Санрайзе» — команде по синхронному. Валера Колесов тоже у меня занимался, затем какое-то время у Алексея Урманова, и я показала его Великовым. Мама Валеры потом говорила: «Спасибо вам! Мы попали в рай». Все-таки уровень отношения тренеров к парникам совсем другой. — Проясните, пожалуйста, этот момент подробнее. — В парном катании фигуристов берегут, разговаривают с ними, советуются. Заметьте: на соревнованиях одиночники перед прокатами активно бегают, разминаются. Они и весь предыдущий день, и утром накануне выступления пашут. А парники на соревновательной тренировке выйдут и просто прокатятся, чтобы лед почувствовать. Но больше отдыхают, экономят силы. Людмила Георгиевна вообще всегда накануне старта дает ученикам день отдыха, потому что интенсивная работа чревата большими травмами. В этом виде важно грамотно распределять нагрузку, а одиночники вынуждены постоянно быть в форме. Валера вообще изначально был слабым фигуристом, но благодаря Великовым потихоньку скатался с Ксюшей Ахантьевой. Сейчас пара вроде бы распалась. — Как именно вы распознаете, что ученика лучше направить в другой вид фигурного катания? — Все благодаря опыту и наблюдательности: кто-то сильный, устойчивый, кто-то лучше скользит. Например, у девочки Маши, которую я в прошлом году привела в группу Великовых, очень крепкие руки. Она на перекладине творила чудеса — такие перевороты делала! Настя Мишина сама по себе была маленькая и компактная. Сразу видно было, что она может стать парницей. Это не танцы, где нужна тонкая длинная косточка и мягкие ножки. Еще она смелая, что очень ценно для высоких поддержек и подкрутов. Помню, летом на сборах мы часто занимались в веревочных парках, и Настя ходила по высоте, хотя ей было тяжелее многих сверстниц. А другие девочки залезали наверх и плакали. В танцах важнее мягкое катание. Один мой ученик в первую же минуту раскатки обгонял всех одногруппников на круг. Такой был конек, и коллеги говорили: «Будущий Виктор Ан». В итоге мы этого мальчика уговорили попробовать шорт-трек, в декабре он звание мастера спорта получил. — В женском виде у нас в последние годы лидирует известная московская школа. Как вырастить чемпионок в Санкт-Петербурге, где только Лиза Туктамышева держится в топе весь минувший олимпийский цикл? — Столица есть столица. Там условия лучше, развивается все мощно. Поэтому больше людей приезжает со всех концов страны. Работают все одинаково добросовестно, но в Москве априори больше способных девочек, и всегда есть выбор между ними. У главных школ выстроена пирамида: они выбирают из огромного количества. А мы в Петербурге относимся к детям более трепетно: бережем их здоровье. В целом же, никаких секретов нет — масса работы в зале, на удочке, подводящие упражнения, хореография. Все тренеры трудятся, здесь никакой магии. — Какую российскую пару вы видите лидером в новом олимпийском цикле? — Думаю, наши две молодые пары — Мишина с Галлямовым и Бойкова с Козловским — останутся лидерами. У питерских культура катания на порядок выше, чем у других. Может, еще пермяки подтянутся. Но Настя с Сашей точно должны побеждать. Они ведь еще молоды, а в последние годы такой расцвет их таланта! И Саша с Димой повоюют: у них и талант, и здоровье, и амбиции.