«Хотел бы тренироваться у Александра Жулина». Андрей Багин — о том, как потерял партнершу и чего ждет от карьеры
Интервью после распада пары Морозов — Багин. Последние несколько лет танцевальный дуэт Аннабель Морозов и Андрея Багина был очень самобытным и перспективным. Они занимали высокие места на большинстве турниров, завоевали авторитет у судей и любовь у зрителей. Партнерша — дочь всемирно известного тренера и постановщика Николая Морозова. Партнер — опытный танцор, который познавал танцы на льду сначала под руководством Ларисы Филиной (в свое время партнерша олимпийского чемпиона Евгения Платова — «Матч ТВ»), затем Александра Жулина. Казалось, яркая пара сможет бороться за лидерство в новом олимпийском цикле после ухода топовых коллег. Но месяц назад поклонники узнали грустную новость: Аннабель и Андрей больше не вместе. И если партнерша уже катается в новой паре, то вопрос о судьбе партнера остается открытым. «Матч ТВ» узнал у Андрея Багина о причинах расставания, о том, что хорошего ему запомнилось за годы совместной работы с семьей Морозовых, и хочет ли он вернуться в спорт. «Аннабель мне напомнила Елену Ильиных по внешности, а потом кто-то сказал, что это дочка Николая Морозова» — Как образовалась ваша пара с Аннабель в 2017 году? Читала, что вы приняли ее за Елену Ильиных. — Да, как-то в межсезонье она пришла к нам на каток в группу Александра Жулина — пробоваться к другому мальчику. Очень напомнила Елену по внешности, а потом кто-то сказал, что это дочка Николая Морозова. Я и не знал, что Аннабель уже такая взрослая. Парень, с которым она планировала пробы, как раз накануне натер ногу и не мог выйти на лед. А я уже расстался со своей партнершей Машей Ставицкой и катался один. И вот мы просто делали круги по одиночке, я подъехал и предложил попробовать совместные элементы. Никаких мыслей о паре на тот момент не было: просто хотелось получить пользу от тренировки, чтобы чувство дуэта было. Мы попробовали, и многое стало получаться, включился интерес. Аннабель связалась с отцом, и Николай пригласил нас в Новогорск. Посмотрел, как мы катаемся вместе, и в тот же вечер решил, что будем работать. Мы сразу договорились, что тренироваться будем у Николая, других вариантов не рассматривали. — Я правильно понимаю, что все годы совместных тренировок у вас не было постоянного катка? Вы путешествовали по разным городам и странам, даже в пандемию. Где больше всего понравилось? — Николай Александрович всю жизнь так работает — живя на несколько стран. Конечно, мы подстраивались под его график. Сначала катались в Новогорске, затем улетели в Америку. Летом Николай часто проводил сборы с Флораном Амодьо в маленьком французском городке. Еще мы были прикреплены к Перми, но в том городе проводили мало времени — больше в разъездах. На карантин мы застряли в Америке, а потом тренер поговорил с Алексеем Юрьевичем Горшковым, и он нас приютил на своем катке. За время миграции меня больше всего впечатлил в Нью-Джерси. Правда, когда мы туда первый раз приехали, я уже через две недели хотел вернуться домой. Все как-то непривычно было: нет рядом друзей и родных. А потом я втянулся, изучил местные достопримечательности. Нью-Йорк совсем рядом, там вся движуха и развлечения. Тяжело жилось только в самый разгар пандемии, когда пришлось 2,5 месяца сидеть взаперти. Мы даже друг с другом не виделись, хотя жили на расстоянии в три километра. — Почему в минувшем сезоне вы выбрали музыку «Шахерезада»? Не боялись ли привычной классики, сравнения с олимпийским танцем Мэрил Дэвис и Чарли Уайта? — Мы планировали взять «Шахерезаду» еще в 2020 году. Но из-за карантина не успели ее поставить в межсезонье и, как многие другие фигуристы, оставили старую программу. Лично я очень хотел кататься в олимпийский сезон под Рахманинова: просто горел этой музыкой, у меня аж мурашки по коже. Мы втроем обсуждали такой вариант. Но гуляла информация, что Вика Синицина и Никита Кацалапов ставят танец под Рахманинова. Потом это уже подтвердилось официально. Хоть в их программе и звучит другой концерт Рахманинова, но Вика с Никитой — первый номер сборной. Все понимали, что они поедут на Олимпийские Игры, и любые сравнения будут в пользу лидеров. В итоге мы выбрали «Шахерезаду» — тоже достойную классику, проверенную временем. Мы не боялись сравнения с прошлыми прокатами. Ведь эту музыку брали многие фигуристы, в том числе одиночники в последние годы. Артур Даниелян и Алексия Паганини как раз в этом сезоне тоже рискнули. Никто нам слова не сказал, что «Шахерезада» может проиграть в сравнении с программами прошлых лет. — Какие цели вы с Аннабель и тренерами ставили на минувший сезон? Рассчитывали на Олимпиаду? — Конечно! Мы еще и в прошлом сезоне были настроены на главные старты, но падение в коротком танце на чемпионате России перечеркнуло все планы. Весь этот сезон мы готовились к чемпионату, волновались очень. На короткий танец я был супер-заряжен. Помню, перед нами выступили Тиффани с Джоном, им поставили низкие баллы, и зрители начали освистывать судей. Такой шум-гам стоял, движуха! Она-то меня и зарядила. Как раз перед стартом проката я понял, что волнение ушло. Объявляют наши имена, и я говорю Аннабель: «Погнали!». В произвольном такого раскрепощения уже не было — преобладало волнение. Мы ведь одновременно с несколькими дуэтами боролись за одно место — третье в сборной. Все пахали, все мечтали поехать на турнир, который случается раз в 4 года. Минут через 20 после выступления мы узнали, что, увы, в этом году своей цели не достигли. И такая мизерная разница с бронзовыми призерами: в 10 сотых балла. Хотя, учитывая снятие лидеров с произвольного танца, мы получились пятыми. «После расставания Лизы Шанаевой с Дэвидом Нарижным я написал Лизе, но было поздно: она уже встала в пару с Пашей Дроздом» — Осенью ваша команда объединилась с группой Ирины Жук и Александра Свинина. Как сложилась атмосфера в новом большом коллективе? — Конечно, интересно было, потому что все получили свежий взгляд на свои программы от других специалистов. Николай Морозов помогал Ване с Сашей, Ирина Владимировна работала с нами, давала идеи по дополнению образа и каким-то фишкам. Мы все время «менялись» тренерами на льду, а затем собирались вместе и коллективно обсуждали. Такой формат, я считаю, всех обогатил. Только длился он мало: объединились мы всего за три недели до чемпионата России. Сначала катались вместе в Новогорске, потом разъехались по своим каткам и встретились уже на тренировках в Петербурге. — Почему распался ваш с Аннабель дуэт? Что этому предшествовало? — Последнее время у нас были натянуты отношения, исчезло взаимопонимание. Я даже не могу назвать конкретную причину. Каждый в чем-то виноват, и с моей стороны тоже были ошибки. Где-то я ленился, терял азарт и мотивацию. В предыдущие годы все было как-то позитивнее. Тренировки у нас по-разному проходили — и гармонично, и чересчур эмоционально. Мы с Николаем оба импульсивные, а Аннабель более спокойная и мудрая. Сейчас я уже гораздо взрослее и сдержаннее, работаю над своим импульсивным характером. Конечно, подкосило и то, что мы не отобрались на Олимпийские Игры. Думаю, нужно было отдохнуть какое-то время, чтобы эмоции от неудачи улеглись. Но сразу после Нового года мы продолжили тренироваться. Как-то Николай позвал меня на разговор. Мы сели втроем, с Алексеем Юрьевичем. Он выразил мысль, что так бывает, когда мужчина с женщиной сходятся, потом не могут найти общий язык и в итоге расходятся. У нашей пары с Аннабель он видел аналогичную ситуацию, только в спортивной плоскости: нет прогресса и, соответственно, смысла дальше работать вместе. Беседа состоялась вечером 14 февраля, после тренировки, когда все уже ушли домой. Саму Аннабель Коля звать не стал, ибо мы с ней и так порой на эмоциях обсуждали расставание. После этого я не общался с бывшей командой. Хотел что-то написать партнерше, но в голове была каша. Да и не знал я, что сказать. Аннабель со мной тоже не пыталась контактировать. — В последние месяцы в наших танцах вообще какие-то странные движения: несколько дуэтов распались почти одновременно. Вы пробовали объединиться с кем-то из освободившихся партнерш? Например, Елизаветой Шанаевой из той же группы? — Честно говоря, первое время после того разговора я размышлял, хочу ли дальше кататься. Приходил на лед для поддержания формы, работал немного на подкатках. То есть, были душевные терзания без четкого плана действий. Уже спустя время после расставания Лизы с Дэвидом я написал ей, но было поздно: она уже встала в пару с Пашей Дроздом. «Аннабель — лучшая партнерша, которая была у меня и которая есть сейчас в России. Мало кто знает ее потенциал» — Настроены ли теперь продолжать в спорте? — Если появится серьезный вариант, то да. Но не знаю, реально ли это. Аннабель — лучшая партнерша, которая была у меня и которая есть сейчас в России. Мало кто знает ее потенциал. Ведь одно дело, когда зритель и даже специалист видит готовую заученную программу, а совсем другое — каков человек в ежедневной работе. Все-таки Аннабель с детства окружала масса опытных специалистов благодаря отцу. Она много знает и умеет, очень разносторонняя и трудолюбивая, сама поступила в МГУ. Вика, Саша, когда-то Лена Ильиных… Аннабель я ставлю с ними на один уровень, если брать мое поколение. Такую, как она, трудно найти. А мне уже не 15 лет. Если создавать тандем, то начинать придется с нуля — скатываться, рейтинг зарабатывать. Это огромный труд и терпение. Хочется, чтобы нашлась талантливая партнерша, но я сомневаюсь в такой возможности. — Если достойная партнерша все же появится, у кого вы хотели бы тренироваться? — У Александра Жулина. В его группе я провел пять счастливых лет, многому научился, тянулся за старшими товарищами. Все тренеры группы — знакомые и очень симпатичные мне люди, я с теплотой вспоминаю ту атмосферу. Николаю Морозову я в любом случае благодарен за все, что он мне дал. Благодаря ему я увидел, как работают в Америке, поменял мировоззрение и отношение к некоторым вещам. Коля вообще уникальный человек: отпахав на льду 9 часов, он ночью резал музыку или точил коньки. Я наблюдал за этим и хотел быть похожим на своего тренера. — Из чего сейчас состоит ваша жизнь? — Я вижусь с девушкой и друзьями, навещаю родственников. Иногда пишу тексты песен — мое давнее хобби. Вообще до сих пор непривычно, что у меня так много свободного времени. Раньше были частые перелеты, и даже когда мы жили в Москве, график был загруженный. Целый день мы проводили на катке и в окрестностях: перерыв не позволял далеко отъехать. Я все еще пережевываю в голове ситуацию. Одновременно и хочу, и не хочу вернуться в спорт. С одной стороны, я устал, манит шанс просто жить, деньги зарабатывать. В то же время, жалко, что вложенные труд, душа и здоровье могут пропасть зря. Смешно вспоминать, как когда-то я не хотел переходить в танцы на льду: одиночный вид с бесконечными прыжками казался самым крутым. Но меня уговорили попробовать. Я пришел, и вскоре так понравилось! Безумно люблю танцы, сегодня пока катаюсь в одиночку, но не часто. В любом случае, атмосфера спорта легко не отпускает.
