За год российский триатлон показал 60% роста числа участников. Изучаем этот феномен

Места на все старты раскуплены, соревнования проводятся по всей стране. Российский спорт переживает не самые лучшие времена, сборные страны не допускают на крупнейшие старты, привычные места проведения сборов стали недоступны, многое из того, что казалось уже неизменным, исчезло. На этом фоне парадоксальным выглядит развитие тех сегментов, о которых не часто пишут в спортивных СМИ, а именно — любительского спорта вообще и триатлона в частности. Любой, кто хоть раз был на треке в Крылатском, прекрасно помнит, какое количество магазинов, студий посадки, частных тренерских групп и прочего базируется в этом месте. Во всех группах социальных сетей, посвященных любительскому триатлону, бурлит жизнь. Даже на барахолке каждый день появляются объявления о продаже или покупке какого-то инвентаря, спортсмены выкладывают фото со сборов, и, повторюсь, это не спортсмены национальной команды, это любители, делающие все за свой счет. О парадоксе развития любительского триатлона, мифах, связанных с этим видом спорта, и новых реалиях, с которыми триатлетам, как и всем остальным, пришлось столкнуться в последние пару лет, я поговорил с Павлом Благих, участником чемпионата Мира IRONMAN, победителем IRONSTAR Kaliningrad и Wild Siberia XTRI, коммерческим директором одной из сетей спортивных клубов, человеком, находящимся внутри российского любительского триатлона уже долгие годы. В силу личного знакомства мы общались на «ты». — Когда, по твоим наблюдениям, в России начался триатлонный «бум»? — Объективно, именно как «бум», в плане того, что появилась некая публичность, вовлечение в спорт широких слоев населения — в 2014 году. Я лично наблюдал, как восемь лет назад в Москве все начали вдруг сходить с ума от триатлона. — Что случилось в 2014 году, что стало толчком? — Думаю, что к этому времени произошло накопление некой критической массы любителей внутри России, которые до этого соревновались только за рубежом. И, учитывая эту массу, стало целесообразно проводить для них старты уже внутри страны. Первые общедоступные серии стартов появились именно в 2014-м. Год спустя провели первый старт серии IronStar. — Как раз их старт в Сочи, как мне кажется, является чуть ли не визитной карточкой российского триатлона. — Ты абсолютно прав, для российского триатлона этот старт, который сейчас проводят в двухдневном формате, чтобы вместить всех желающих и провести все дистанции, является знаковым. Совпало большое количество факторов: осень, на большей части страны уже плохая погода, в Сочи все еще тепло, можно привезти с собой семью. Там есть чем занять детей, членов семьи. Я в свое время привез в Сочи родителей, чтобы они просто посмотрели. Отец, посмотрев, в шестьдесят лет записался в бассейн, начал учиться плавать и вот уже несколько лет два-три раза в год стартует триатлон в коротком формате. — Все это в Сочи было бы невозможно, не будь там наследия Олимпиады, которое делает эту локацию практически идеальной для проведения соревнований. Есть где разместить и накормить участников и их семьи. Дорожная сеть, с учетом наличия новой трассы до «Роза Хутор», позволяет проводить велоэтап с минимальной нагрузкой на городскую инфраструктуру. Действительно, Сочи для триатлетов, именно под соревнования, — подарок. — Сможешь разрушить иллюзию о том, что любительский триатлон — это вид спорта исключительно для обеспеченных людей? — Прежде всего нужно понять, что современный триатлон делится на два основных направления. Первое — это официальный календарь, куда входят Олимпиады и этапы Кубка мира, короткий триатлон, так называемый формат «олимпийки». На самом деле короткий формат проводится не только для элиты, но и для любителей, он популярен во всем мире. В России этот формат последние пару лет начал развиваться, потому что он более доступен в плане организации, финансов и времени. Второе направление — это «длинный» триатлон, гораздо более коммерческий формат, который развивает корпорация Ironman. Плюс есть европейская серия Challenge Family, и чуть особняком стоит набирающий в последнее время популярность мировой тур экстремальных гонок, который отличается какими-то особыми условиями — холодная вода, пересеченная местность, высота над уровнем моря. Это интересно тем, кому уже скучно становится в привычных рамках. «Длинный» триатлон окружен рядом мифов, в первую очередь о том, что это дорого, элитарно, недоступно всем, своего рода «новый гольф». Отчасти это утверждение верно, потому что, когда «длинный» триатлон появился в России, доступного любителям календаря стартов практически не существовало, и чтобы принять участие, человеку нужно было ехать куда-то далеко — в Америку, в Европу. Все это действительно требовало очень больших финансовых затрат. Но недавно я пообщался с организаторами крупнейшей российской серии стартов IronStar, мы обсудили целевую аудиторию и социальный статус занимающихся. Так вот, если изначально это был спорт топ-менеджеров и владельцев бизнесов, то на 2021 год их доля составляет только порядка 60 процентов участников, а вот остальные — абсолютно разные люди. Я знаю врачей, учителей из регионов, пенсионеров, кто-то приходит в триатлон только в пятьдесят лет. В этом плане триатлонное сообщество очень выгодно отличается от большинства других видов спорта, назовем их моновидами. В триатлоне удалось создать культуру, поощряющую любой уровень достижений участников, то есть даже если ты просто финишировал дистанцию, уложился во временной лимит — это уже успех. И вот эта народная составляющая набирает обороты с каждым годом, это видно по количеству участников, в том числе корпоративных команд из регионов. — Бюджет. — Естественно, начало занятий триатлоном потребует больших вложений, чем самым демократичным из циклических видов — бегом. Но какая-то запредельная дороговизна, повторюсь, миф. Есть примеры, когда участники выходили на старт велоэтапа на обычных городских велосипедах, порой прокатных, и никто на них осуждающе не смотрел. Это абсолютно нормально, когда внутри транзитной зоны соседствуют велосипеды самых последних моделей с дорожными. Основное — это желание. А кроссовки, плавки, очки и какой-то минимальный набор оборудования может позволить себе практически любой работающий человек. Конечно, придется проявить фантазию, поискать где-то на сервисах объявлений. Поездка на российский старт, включающая в себя слот участника, дорогу и проживание, обойдется в сумму порядка тридцати тысяч рублей. На подготовку, первоначальную экипировку расходы за год можно уложить в сто тысяч, и это не будет уже совсем бомж-вариантом. — Из тех, кто приходит, сколько людей остаются на второй, третий год? — У нас есть бесплатный сервис TriStats, он ежегодно проводит хорошую аналитику, считает, что происходит с российским триатлоном. И если посмотреть эти цифры, то на второй год занятий участвовать в соревнованиях продолжают порядка 50% пришедших, на третий — 38%, на четвертый — 31% и так далее. В итоге к девятому году остаются 14%, но это уже те, кто выступает в триатлоне, можно сказать, всегда. Хочу разрушить еще один миф — о том, что есть люди, которые ничем не занимались, лежали на диване, затем загорелись пройти «железную» дистанцию, начали тренироваться, подготовились, стартовали, финишировали один раз и завязали, решив, что цель достигнута. Так вот, мы с TriStats посмотрели всю имеющуюся у них базу по российским участникам и не нашли ни одного человека, у кого «железная» дистанция была первой и последней в жизни. — Ты приводишь достаточно серьезные цифры стартующих любителей, но видна просадка в 2021 году из-за ковида. Однако если ее не брать в расчет, получается, что рынок растет? — Российский рынок циклических видов спорта именно среди любителей находится на самом деле в начальном этапе своего пути. Если посмотреть цифры по бегу и триатлону, то у нас потенциал для роста огромный. Для сравнения, в США в год до пандемии было семнадцать миллионов уникальных участников в соревнованиях по бегу на дистанциях от пяти километров до марафона. А у нас в тот же год тех же уникальных участников на соревнованиях по бегу и триатлону было шестьсот тысяч человек. Так что потенциал, повторюсь, огромный, и ежегодная прибавка в 15-30% — это органический рост, который, я думаю, будет продолжаться еще девять-десять лет на внутреннем рынке, просто потому что об этом будут узнавать все более широкие слои населения. Я могу дать пример из индустрии фитнеса, к коей имею самое прямое отношение: несмотря на все события последних двух лет, растет число посетителей залов, причем даже в традиционно «мертвые» летние месяцы. Так что рынок циклических видов спорта в России должен сохранить темпы прироста еще лет десять. — Как раз о событиях последних двух лет. Они изменили географию проведения сборов, стартов? — Пандемия достаточно сильно изменила. Если мы говорим о сборной России, то для них базовой локацией был Кипр, а сейчас они переместились в Кабардинку, между Геленджиком и Новороссийском, где построили неплохой центр. Кроме того, активно начали использовать базу в Кисловодске. Если про любителей — те же Кипр и Средиземноморье также были популярны в доковидные времена, а последние пару лет очень активно к себе приглашают турки, создают условия. И приехав в новогодние праздники в Аланию, ты встретишь там половину российских триатлетов. В принципе, для плавания и бега в России существуют все условия, с этим нет проблем. Те же Кисловодск, Приэльбрусье. Главная проблема — внутри России вообще нет мест, где можно проводить адекватную велоподготовку. Если команды регионов и сборная России могут себе позволить тренировки с машинами сопровождения, то для любителей это проблема. Мы в начале разговора обсуждали Сочи как идеальное место для соревнований. Но, к сожалению, тренироваться там не очень удобно — ситуация на дорогах, если их не перекрыли, не самая лучшая. Я провел там в юности много времени и могу сказать, что безопасность на трассах хромает, ежегодно происходят какие-то инциденты, пока, слава богу, без летальных исходов. Неподготовленному человеку там будет некомфортно тренироваться на велосипеде. — И на этом фоне, по моим прогнозам (а тренд наблюдается уже второй год), любители начнут активно осваивать северное побережье Иссык-Куля в районе Чолпон-Аты. Там есть множество вариантов проживания на любой кошелек. В самой Чолпон-Ате я насчитал порядка пяти бассейнов, с беговыми маршрутами тоже нет проблем. А главное, китайцы построили отличное новое шоссе длиной порядка шестидесяти километров в одну сторону, так что с велоподготовкой тоже все хорошо. — С культурой вождения у местных там проблем нет? — Я провел там два сбора, осенью прошлого года и в мае этого. С трафиком все комфортно, в плане безопасности тоже. В мае в районе Чолпон-Аты готовилось более ста триатлетов из России, Казахстана и Киргизии. Местные водители начинают все больше привыкать к тому, что Бостери и Чолпон-Ата — это не только беговая локация, но и велосипедная. Так что организационно больших сложностей не имеется, причем скажу за себя — даже если бы в мае была открыта Испания, я бы все равно выбрал Киргизию. — Возвращаясь к реалиям последних лет, а точнее последних месяцев. Тебя не смущает, что многое из инвентаря может стать недоступным из-за ухода брендов и прекращения официального импорта, невозможности заказать что-то через интернет из Европы? — Сейчас никто из участников рынка не сможет дать точного прогноза, как все это будет происходить. Действительно большое количество брендов приняли решение приостановить поставки в Россию и продажи на нашем рынке. Но всегда нужно внимательно читать официальные релизы — пока что чаще всего речь идет о приостановке, а не о полном уходе. Повторюсь, прогноз дать сложно, но и в советское время при желании можно было достать итальянский велосипед. Думаю, что рынок адаптируется, найдутся варианты поставок из Азии, истории с параллельным импортом, предпосылок для драматического спада я не вижу. Люди будут находить возможность приобретать, доставать инвентарь и экипировку. О желании людей стартовать, а следовательно, тренироваться и, что логично, закупать вещи для тренировок, можно судить по рынку предстоящих внутрироссийских стартов этого сезона. Спрос просто огромный, все слоты распроданы, при том что стоимость участия подросла процентов на десять. Тем не менее все уже выкупили. — Народ начнет Россию для себя открывать. — Эта ситуация уже второй год влияет на развитие внутреннего туризма. Те организаторы, которые до пандемии находились на своих, региональных рынках и проводили старты в основном для местных атлетов, второй год принимают спортсменов всей России. Открываешь списки стартующих где-нибудь на Алтае и видишь, что люди со всей страны двинулись туда не только как туристы, но и как спортсмены. Так что я оптимистично смотрю в будущее, думаю, что организаторы стартов различного формата и ценовых категорий извлекут из этой ситуации все возможные плюсы. Количество стартов растет немыслимыми темпами, сегодня есть возможность выйти на старт в Калининграде, Владивостоке, на Алтае, в Карелии, Санкт-Петербурге, география начинает охватывать всю страну. — Ты же делал какой-то адский экстремальный триатлон как раз на Алтае. — В прошлом году там провели первый в России экстремальный триатлон, который сразу стал этапом мировой серии в этой дисциплине. Сейчас членство в этой серии приостановили из-за известных событий. Российские климатические и географические условия предполагают шикарные варианты для экстрима. На Алтае мы плыли по высокогорному озеру, температура воды ожидалась порядка десяти градусов, но в день старта немного потеплело, было примерно четырнадцать. Затем, после плавания, нас ждала самая длинная в мире транзитная зона, от плавания до начала велоэтапа нужно было бежать шесть километров, просто потому что нормальный участок асфальта был так далеко. Велоэтап ехали по Чуйскому тракту, красота неописуемая, я такого даже в Альпах не встречал, неудивительно, что National Geographic признал эту дорогу одной из самых красивых. Ну, а беговой этап с учетом количества маршрутов на Алтае вообще не вызвал вопросов и сложностей. Думаю, что в России несложно организовать и второй такой экстремальный старт, который тоже будет достоин стать этапом мировой серии. — Магадан, Колыма… — (Смеется.) Кстати, Сахалин активно проводит несколько стартов, так что почему нет. Покажем страну, ее красоты, благо есть что показать. Байкал опять же. На Камчатке — тут проблема, дорог нет. У Карелии потенциал огромный. — Я же правильно понимаю, что очень много людей, которые что-то делают для триатлона в России, создают сервисы статистики, организуют региональные старты, работают или безвозмездно, или в лучшем случае «в ноль»? — IronStar в последние несколько лет стали коммерчески успешными и не скрывают это. Понятно, что речь не о сверхдоходах сырьевых корпораций, но тем не менее ребятам удалось сделать из этого бизнес. Касательно региональных событий — там сложилась очень интересная ситуация. Руководителями ряда региональных федераций триатлона стали люди, которые, состоявшись в бизнесе или политике, попробовали сами участвовать в триатлонах и настолько этим загорелись, прониклись, что в одних регионах возглавили, а в других создали с ноля местные федерации и занимаются этим на общественных началах, привлекают финансирование. И я очень рад, что эти люди понимают — задача региональной федерации заключается не в проведении коммерческих турниров, а в работе с резервом. Они открывают отделения в местных спортшколах, проводят работу с детьми, то есть создают что-то типа клубной системы, привычной всему миру. Возможно, аналогичные примеры есть и в других видах спорта, но я не знаю о подобном: чтобы человек, попробовав сам выступать уже в зрелом возрасте, принял решение еще и развивать вид в своем регионе. Это очень круто. — И вот на фоне этой истории, когда ты говоришь о работе с резервом и открытии спортшкол, мы смотрим протоколы официальных стартов, Олимпиад, чемпионатов мира, а наших там даже близко нет к подиуму. Что случилось с олимпийским триатлоном, пока в стране проходил «бум» любительского? — Медальные шансы там у нас закончились где-то вместе с уходом Сергея Быстрова с поста руководителя Федерации триатлона России в 2016-м. То поколение, что было при нем, отмечалось на чемпионатах Европы, заходили в призы. Текущему руководству ФТР, а также региональных федераций приходится выстраивать эту систему заново, с нуля. А любая новая система в масштабах большого спорта требует не одного и не двух олимпийских циклов, прежде чем начнет выдавать результат. Нужно набраться терпения и подождать, хочется верить, что работа регионов и ФТР даст свои плоды. Пока что то, что они декларируют, выглядит перспективно.