Артём Ковалёв: интервью про четверной аксель, Илью Малинина, прыжковый турнир, ЧМ по футболу в Катаре

Побеседовали о попытке четверного акселя, быстром вылете с прыжкового турнира и мечте стать лётчиком.

Рослым фигуристам нечего делать в одиночном? Кажется, это не совсем так – Артём Ковалёв успешно доказывает обратное. Спойлер: с момента, как Артём последний раз отвечал на вопрос о росте, он снова чуть-чуть вытянулся. В прошлых сезонах он шумел со своей зажигательной произвольной под Queen, а сейчас продолжает собирать четверные, усложняться и стремиться наверх.

Как проект Майка Шиноды из Linkin Park помог найти музыку к новой произвольной, чем закончилась попытка четверного акселя на льду и какие иногда бывают странные случаи на детских турнирах – об этом всём и многом другом Артём рассказал в интервью «Чемпионату».

«На прыжковом турнире перед стартом пробил коньком ногу»

– Это было самое короткое выступление в твоей карьере? – Да, два прыжка и всё. Там много чего на шестиминутке случилось – коньком пробил язык [ботинка], пробил ногу, пробил шнурок, перевязывал его. Вообще, хотел идти в два риттбергера, а на крайний случай – сальхов. Риттбергер не такой, как сальхов или тулуп, но уже становится стабильным. – Сейчас с ногой всё в порядке? – Там достаточно глубоко зашло, кровило чуть-чуть, когда повязку снял. Первый раз такое случилось. Бывало, на руку падал, а чтобы такое… Видел случаи, когда прыгали лутц и левой ногой при движении пробивали правый конёк. А я чуть-чуть задел – и пробил язык. – Успел почувствовать накал соревнований или всё слишком быстро закончилось? – Накала особо не почувствовал, потому что не было зрителей. Да и обычно атмосфера другая, в автобусе все едут и молчат, а мы разговаривали, в раздевалке общались. Было волнение, но минимальное – не сорвать бы. Не такое, когда выходишь перед 10-тысячником.

– Вас давно оповестили о регламенте? Выстраивал ли как-то подготовку специально? – Неделю назад приехал из Перми и сказал Александру Сергеевичу [Волкову], что программы, наверное, катать не будем, давайте эту неделю попрыгаем просто. А так подготовка была, по сути, два дня – в понедельник отдыхал, потому что прилетел из Перми, во вторник катался, в среду было УМО (углубленное медобследование), в четверг покатался, а в пятницу тренировка была 30 минут, и уже уехал в Питер. Как оставалась готовность на Пермь – с ней и вышел. – В предварительном раунде сами соперников вытягивали или вас распределяли? – Сами вытягивали, как видите, мне не повезло (смеётся).

– Не было обидно вылетать так рано? В другой паре ребята допустили по два падения, а у вас с Гришей Фёдоровым было по два чистых прыжка. – Это дело случая. Все ребята всё прыгают, просто не пошло. Бывает такое, делаешь на тренировке пять из пяти на протяжении двух недель, каждый день, неважно, какое состояние, утро, вечер – стопроцентная стабильность. А вышел на старт – малейший стресс, чуть не так завязал конёк, другие ощущения, потому что ты в костюме, плюс зрители тебе аплодируют… Все эти факторы сходятся, ты стоишь весь сжатый, и твоя стабильность стремится к нулю. Идёшь и падаешь. Всё бывает, мы не железные. Я вчера с тройного сальхова упал, потому что перекрутил. – Как возникла идея с раритетной аккредитацией в качестве подарка? – Нас предупредили дней за пять. Думал, что подарить, был вариант с игрушкой, но потом подумал – всё-таки её подарили мне, а дареное не передаривают обычно. Плюс я люблю много разных плюшевых игрушек – собрал, на дачу отправил, на них там собака лежит (улыбается). А потом подумал, что можно взять аккредитацию. Не знал, что можно купить, думал, все возьмут по плюшевой игрушке, не будут, как Дима Алиев, с чемоданом-самокатом заморачиваться. Тем более аккредитация с первого взрослого чемпионата России, когда я ещё маленький был, и фотка там такая смешная. – Не жалко было расставаться с памятной вещью? – Нет, у меня их ещё три, через пару недель будет ещё одна.

«Всем говорил, что в парное катание не перейду, скорее закончу»

– В каждом интервью тебе задают вопросы про рост. Ещё не надоело? – Нет, не бесит, наоборот, радует, что с таким ростом тоже можно прыгать. Не говорю, что я какой-то идеальный фигурист, но стараюсь.

– Уже пробил отметку в 190 сантиметров? Останавливаться не собираешься? – Да, сейчас ровно 190 сантиметров. Уже давно собираюсь остановиться, не знаю, почему этого не происходит. – Приходится ли корректировать технику из-за того, что ты ещё растёшь? Или сантиметром больше, сантиметром меньше – уже не так важно? – Мы обычно корректируем её в тот промежуток, когда заново идёт набор формы после отдыха. Александр Сергеевич визуально тоже отмечает, если я прибавил, и говорит – там чуть подольше, там потяни руку, делай чуть-чуть медленнее.

На фото: Артём Ковалёв и тренер Александр Волков.

– Часто зовут в парное катание? – Ни разу не звали. Я всем говорил, что в парное катание не перейду, скорее закончу, потому что и так со спиной проблемы. Тем более таскать девочку… Здесь ты отвечаешь за себя и за тренера, за двух человек, а там ты отвечаешь за трёх – за себя, за тренера и за партнёршу. Когда катаешься один, тебя и так трясет перед стартом, пытаешься себя как-то успокоить. Очень всем советую испытать это ощущение, когда выходишь на арену, полную зрителей, затем уходишь и понимаешь, что тебе через несколько минут снова туда выходить и кататься одному – при этих всех трибунах. Незабываемое ощущение. – После такого рассказа сразу хочется спросить: а какой из турниров был самым крутым по атмосфере? – Выделю два, наверное. Чемпионат России в 2021 году здесь, в «Юбилейном» – как раз эти ощущения вспомнил. И контрольные прокаты в начале этого сезона. На произвольной вообще не волновался, а в короткой – да, было.

– Короткую программу вы решили оставить ещё на сезон. Не надоедает катать одно и то же столько времени? – То же самое можно было бы сказать и про Queen, которую я катал два сезона. – Программу под Queen ты называл своей любимой. – Да, она – номер один для меня. Вторая по значимости – «Троя». У меня есть видео с тренировки с прокатом этой произвольной, и она выглядит реально классно. В Сочи не получилось её показать – и болел, и много факторов сошлось. Не получилось показать компоненты, потому что иначе не доехал бы, остановился бы в конце и стоял бы на месте. Пришлось очень много выкидывать, придумывать что-то своё. В Перми получилось лучше в плане прыжков, но не в плане катания. Всегда есть куда улучшаться. – В Перми получился настоящий «прокат жизни», если судить по впечатлениям публики. – У меня вообще не было плана на попадание в тройку. Я ехал отобраться на чемпионат России, понимал, что для финала Гран-при надо попадать в тройку, но основной целью был именно чемпионат. После короткой программы я был шестым, смотрю – 13 баллов, что поделать, не получилось и не получилось, подготовимся к чемпионату России. Утром перед произвольной было тяжело по дыхалке, но это никого не волнует никогда, важно выйти и откатать. Если не катаюсь пару дней, то уже начинаю задыхаться, а я не катал программу неделю. Вышел на короткую и в конце так дышал, это очень чувствовалось, хоть и не было видно через камеру. На произвольную выходил с настроем не «доехать», а делать всё от элемента к элементу. Стоит четверной сальхов – значит, делаем четверной сальхов, стоит четверной тулуп – делаем.

Трансляция Гран-при России по фигурному катанию доступна в Okko.

«Четверной аксель Малинина – это феномен. Я пытался сделать его на льду, но разложился прилично»

– А если возвращаться именно к постановке – кто вообще нашёл «Трою»? – Есть песня «Remember the Name» (исполнитель Fort Minor, проект Майка Шиноды. — Прим. «Чемпионата»), мне она понравилась. Я вбил название и увидел рядом композицию «Remember» из фильма «Троя». Послушал, даже не подумал, что это была программа Макара Игнатова, на обложке – гладиаторы, сохранил себе в плейлист. У меня бывает такое, что идёт современная музыка, а потом что-то такое спокойное. А потом на тренировке после «Remember the Name» заиграла эта песня из «Трои», Александр Сергеевич ко мне подъезжает и говорит: «Классная песня». Это было где-то в середине прошлого сезона, после чемпионата России. Когда пришло время выбирать программу, я предложил – а может быть, поставим под неё, если она всем понравилась? Был ещё вариант «Sound of Silence», но к нам тогда Егор [Рухин] пришёл, её выбрал он. И тогда мы решили кататься под «Remember», она тоже сильная, классная, и вокал есть, и не надоедает лично мне.

– А не представлял ли когда-нибудь программу именно под что-то из хип-хопа, вроде «Remember the Name»? – Под рэп можно кататься… Но в любой музыке есть бит, и надо стараться в акцент делать красиво. Идёт, например, гитарный бой – и ты рукой провёл, и визуально это смотрится классно. И судьям нравится. А в рэпе ритм часто очень быстрый, и тяжело попадать в эти акценты. Когда я катался под Queen и в первый раз исполнил дорожку под «Another One Bites the Dust», то чуть не помер. Клянусь! Это было очень тяжело. Александр Сергеевич говорил: «Делай что угодно, ползи, но на дорожке сделай так, чтобы не казалось, что ты умираешь. Ты можешь умирать до, но вот дорожка должна быть такой, будто ты Фредди Меркьюри».

– Как оценишь для себя выступления на серии Гран-при и не обидно ли, что не удалось покататься на международном уровне в этом сезоне? – Насчёт Гран-при – наверное, 60 на 40, где 60 – это хорошо, как в Перми, а 40 – плохо, как в Сочи. Там должен был попадать на пьедестал. Насчёт международки – да, есть такое. В прошлом сезоне отобрался на юниорский чемпионат мира, мы не поехали, и было очень грустно. Я был единственным, кто отобрался и по первенству, и по финалу Кубка России, оба раза попал в тройку, сказали: «Едешь на чемпионат мира – попадаешь в сборную». По юниорам я больше не мог уже выступать. Потом сказали, что еду на прокаты вместо Ильи Яблокова, а потом и включили в сборную. С одной стороны, грустно, что нельзя поездить по миру, посоревноваться с другими ребятами, постоянно ребята плюс-минус одни и те же. На такие турниры приезжаешь, и какое-то разнообразие есть, другие баллы. Общаемся с американцами, гуляем после соревнований. Они очень смешные, особенно если вдвоём идём с кем-то из русских, то такое можно вытворять! (Смеётся.) Не в плохом плане, а, например, можно научить каким-нибудь русским словам. Допустим, учили одного мальчика-танцора слову «диспансеризация». – Специально выбирали посложнее? – Да, хотели что-то такое. «Давай диспансеризацию?» – «Давай». – Есть ли время следить за международными стартами? – Слежу за одной персоной – Ильёй Малининым. Я с ним соревновался, он мой хороший друг.

– Как тебе его четверной аксель? – Это феномен. Я пытался сделать его на льду, но разложился прилично. По силам… После этого прыжка я больше ничего не делал. Я не знаю, как он это делает. Тройной аксель я учил два или три года, долбил его и не понимал, как сделать. А тут четверной… Это не стоит того. Показать, сделать «вау» – да, классно. А исполнять на соревнованиях – он стоит всего на балл больше, чем четверной лутц, а сил забирает раз в сто больше. Плюс, если ты с него упадёшь, ты получишь баллов шесть, а смысл? Если можно сделать тройной аксель и получить примерно десять.

– Сейчас некоторые фигуристы рассуждают даже о пятерных прыжках, но тот же Алексей Николаевич [Мишин] считает, что это невозможно при его жизни. Как ты думаешь, увидим от кого-нибудь настолько сложный прыжок? – Я тоже пока не представляю, как это возможно. На данный момент, наверное, только Малинин может сделать пять оборотов. Больше никто, в России – точно никто. Пока. Не знаю, как будет всё складываться. И при четверных прыжках идёт бешеная нагрузка, не помню точно, кто это говорил, но квад по нагрузке на колено – это всё равно что приземлиться на одну ногу с трёхэтажного дома. Нет такого, что прижимает к земле, но нужно иметь сильные мышцы, чтобы себя держать. Пока, тьфу-тьфу-тьфу, проблем с коленями нет.

– Сейчас в сборной собралось множество талантливых одиночников примерно одного поколения. Как вам удается сохранять хорошие отношения, несмотря на эту бешеную конкуренцию? – Мы конкуренты, но все мальчики взрослые, прекрасно понимают, что спорт спортом, а жизнь – это жизнь, и между ними проложена линия. На соревнованиях до выхода на лёд никто к тебе не будет приходить и говорить: «Я откатал, а тебе ещё катать!». Наоборот, стараемся вести себя потише, взял вещи, снял коньки и ушёл. Нет такого, что кто-то кому-то испортит коньки или ещё что-то. Каждый день здороваемся, обнимаемся при встрече, всё нормально. Когда были в возрасте примерно как Арсений Федотов, даже младше, что-то бывало – кто-то может взять чужое, с коньками что-то сделать, при мне их как-то били об батарею. А мы сейчас все взрослые, всё понимаем и все друг друга уважаем.

«Хочется однажды поуправлять самолётом. Каждый раз с удовольствием еду в аэропорт»

– В одном из интервью ты отмечал, что в детстве мечтал стать лётчиком. Откуда это вообще возникло? – У меня и сейчас есть эта мечта. Не то чтобы мечта, а как одна из «галочек» – хочется поуправлять каким-нибудь самолётом. Каждый раз с удовольствием еду в аэропорт, сажусь у окна, разглядываю, как крыло работает, каждый звук примечаю – смотришь в иллюминатор и видишь, что и как открывается. Поверхностно, конечно, какие-то вещи знаю. – Если решишь поставить галочку, значит, это какие-то курсы или образование? – Даже не курсы, наверное, потому что очень тяжело выучиться. Надо физику сдавать, а она мне тяжело даётся. Просто если будет возможность с кем-то полететь, попилотировать, будет классно. – А если бы, например, пришлось в какой-то момент выбирать между небом и фигурным катанием? – Фигурное катание. Я всё-таки этим всю жизнь занимаюсь, если бы пилотированием столько времени занимался, то ответил бы, наверное, по-другому: «Хочу быть лётчиком, какое фигурное катание?». Раньше это была мечта, а сейчас просто хочется попробовать, каково это.

– В числе хобби ты называл футбол. Сам играешь или больше смотреть любишь? – И играю, и смотрю. Сейчас идёт чемпионат мира в Катаре, но пока его не смотрю, только обзоры с утра, поддерживаю Аргентину. – Потому что Месси? – В 2014 году они очень обидно проиграли Германии в финале, на 112-й минуте в дополнительное время Гётце забил. Помню, смотрел в прямом эфире и аж плакал, очень хотелось, чтобы победила Аргентина, думал, что Месси тогда возьмет Кубок. – Есть ли клуб, за который болеешь? – Финалы, крупные матчи смотрю, бывает, ходим в какой-нибудь ресторанчик. А чтобы ходить на стадион и болеть за какую-то команду… Ходил на «Локомотив» как-то раз, дали пригласительный билет, и сходил посмотреть. Но на этом всё.